Александр ПРОЦЕНКО

Итак, в России новый президент. Дмитрий Медведев входит в Кремль под разговоры о преемственности курса и важности стабильности во всех сферах бытия. Но вот что характерно: и уходящий на пике политического успеха Путин, и вновь избранный глава государства признают – в экономической стратегии срочно необходимы самые крутые повороты. 

Сон в зимнюю ночь

Мечтать – занятие донельзя приятное: закроешь глаза, расслабишься на минуточку – и вот уже на дворе 2020 год, когда Россия войдет в число мировых технологических лидеров и мировых финансовых центров, производительность труда в основных секторах экономики вырастет как минимум четырехкратно, страна станет максимально комфортной для привлечения инвестиций и ведения бизнеса, лучшей по возможностям для карьерного роста, уровень смертности сократится в 1,5 раза, а продолжительность жизни, наоборот, вырастет до 75 лет. И, как квинтэссенция, средний класс достигнет 60%, а может быть и 70% от численности населения…

Именно такое будущее пообещал нам Владимир Путин 8 февраля на так называемом расширенном заседании Госсовета, изложив программу «Большого скачка»: ускоренную (за 12 лет!) модернизацию экономики с переходом от преимущественно «сырьевой» модели – к инновационной. Безэтого, заявил лидер России последних лет, «мы не добьемся необходимого прогресса в повышении качества жизни российских граждан», «не сможем обеспечить ни безопасность страны, ни ее нормальное развитие, подвергнем угрозе само ее существование».

Впрочем, было не очень понятно, в каком качестве выступил на сей раз Владимир Путин. Как уходящий президент? Но почему не упомянул преемника, на которого взваливает этакую сверхтяжкую ношу? Как будущий премьер? Однако он ставил задачи не только правительству, но и депутатам, бизнесу, даже общественности – словом, всей стране. Да и предполагаемая миссия столь малоподъемная, что может загнать в угол даже Путина с его рейтингами популярности – а это в планы Владимира Владимировича уж точно не входит. Напротив, он во всех своих последних выступлениях давал понять, что собирается еще очень долго пребывать на вершинах российской власти – независимо от того, где будет располагаться его кабинет: в Кремле, Белом доме или вдругих столичных окрестностях. В общем, политологи, поспорив, окрестили это «первым выступлением национального (духовного) лидера». А что? Последние год-полтора вся страна примеряла Путину этот статус. А из Кремля прошла «утечка»: премьер-министром в предстоящий сложнейший период очень может стать Алексей Кудрин…

Текст: Николай Петраков, академик Российской академии наук

Зарплаты и цены, их взаимосвязь – один из ключевых показателей экономического здоровья. Если судить по официальным данным, на нас уже пролился золотой дождь: в стране потребительский бум, доходы растут семимильными шагами. Однако подавляющее большинство россиян считают эту статистику лукавством. Почему?

В процессе экономических реформ так называемая «ценовая политика» российской власти и в первую очередь руководителей экономического блока в правительстве РФ проделала определенную эволюцию. Для обывателя, для экономически не вполне образованной общественности этот процесс по понятным политическим соображениям скрывался. Однако для аналитиков он выглядит впечатляюще.

Вспомним: первый и главный тезис наших реформаторов в недавние 1990-е – максимальная либерализация цен и сдерживание денежной массы как рычаг борьбы с инфляцией. Либералы, помнится, горевали, что им не удалось полностью освободить цены естественных монополий в нефтяной и газовой отраслях и в электроэнергетике. А денежную массу они сжимали массовыми многомесячными невыплатами заработной платы, замораживанием ее в бюджетных отраслях до нищенского уровня. Логика была проста: будет мало денег, прекратится рост цен. Но это именно та простота, что хуже воровства. А точнее, его, воровства, синоним.

Модифицированный к сегодняшнему дню принцип ценообразования звучит несколько иначе: вперед к мировым ценам (особенно в энергетике) при сдерживании денежной массы. Поступление денежной массы в экономику страны ограничивается созданием искусственных стабилизационных фондов, крайне медленным реформированием заработной платы, пенсионного и социального обеспечения. Энергетические монополии, транспортные и телефонные компании, службы жилищно-коммунального хозяйства ежегодно могут поднимать цены и тарифы на 12–15%. При этом они не должны отчитываться о прибылях и издержках производства. Но самое главное, стремясь к мировому уровню цен, эти структуры не обращают никакого внимания на покупательную способность населения и предприятий малого и среднего бизнеса. Таким образом, рушится основная идея борьбы с инфляцией: низкий платежеспособный спрос должен блокировать рост цен! Краеугольный камень монетаристской теории стабилизации экономики стал работать не просто вхолостую, но активно против развития российского народного хозяйства.

В связи с этим политика мелкого пошагового увеличения оплаты труда в основном в бюджетной сфере в экономическом плане абсолютно бесперспективна. Растянутые во времени добавки к зарплате, пенсиям и пособиям будут съедены инфляцией. Необходима единая государственная реформа системы оплаты труда.

При проведении такой реформы реализация политики приближения внутренних отпускных цен к мировым видится вполне реалистичной. Эта реформа снимет массу экономических проблем, которые встают перед Россией в преддверии ее вступления в ВТО.

Выше был изложена кардинальная проблема в области модернизации политики цен. Но что делать сегодня?