Текст: Евгений ТОЛСТЫХ, обозреватель «ЭБ», Белгородская область
Для начала несколько скучных цифр: располагая 0,2% территории России, при населении в 1,5 миллиона человек, Белгородская область добывает треть российской железной руды, производит 10% растительного масла, 13% сахара-песка, 13% свинины и 14% мяса птицы. А главное, здесь всюду строят…
Губернатор
Евгений Степанович Савченко, губернатор Белгородской области, пролистал свежий номер журнала «Экономическая безопасность» и поднял глаза.
– Развейте недоумение, Евгений Степанович, – взял я с места в карьер. – Еще недавно в областной администрации был Департамент экономической безопасности, а теперь он называется Департамент экономического развития. Неужели все угроз и рисков в экономике уже не осталось?
Савченко в ответ улыбается:
– Мы увидели, что есть журнал «Экономическая безопасность» – значит, можно спать спокойно! А если серьезно, то и в 90-е, и в начале 2000-х голова болела не столько о развитии экономики, сколько о ее безопасности. Интенсивный переход собственности из рук в руки – это ведь не только процесс выявления более эффективных собственников, как декларировали реформаторы. Миллиарды рублей потеряли честные предприниматели и государство – и все на вполне законных основаниях, за счет процедуры банкротства. Потому что закон о банкротстве и подзаконные нормативные акты не обеспечивали защиту законопослушных предприятий, их благополучия. Естественно, почувствовав эту угрозу, мы поставили задачу: быть в курсе экономической ситуации чуть ли не каждого предприятия в области. И если возникала угроза банкротства, то мы стремились сопроводить эту процедуру. До выхода предприятия из кризиса и передачи его собственнику, способному обеспечить развитие производства, сохранность рабочих мест… Я говорю в прошедшем времени не потому, что больше этих проблем не существует, просто мы кое-чему научились за эти годы. И двинулись дальше.
Стратегия
На Белгородчине спасли от разрушения ключевые для страны и региона предприятия. Прежде всего, горно-металлургического комплекса. Эта отрасль заняла ведущее место в стратегическом плане развития региона – наряду с агропромышленным и строительным комплексами. Собранные в кулак, эти три направления составили стратегический план развития.
Привлечение кредитов для реализации крупных инвестиционных проектов по строительству, модернизации и техническому перевооружению предприятий, участвующих в добыче и переработке полезных ископаемых Курской магнитной аномалии (КМА), позволило выйти на принципиально новый технологический уровень добычи, обогащения и переработки железорудного сырья, увеличить объемы производства инновационной, конкурентоспособной на внутреннем и внешнем рынке продукции с более высокой долей добавленной стоимости. Чем не тот самый уход от «сырьевой» зависимости, до сих пор доминирующий в российской экономике?
– В любом деле риск есть, – соглашается зам. председателя правительства Белгородской области А. Левченко. – Но он должен быть четко просчитан, подкреплен бизнес-планом, опирающимся на хорошую прогнозную базу. Нужны согласительные процедуры с собственниками. Мы идем на риск, если реализация проекта сулит весомое пополнение областного бюджета. Для примера: ввод «Стана-350» на ОЭМК дал только ежегодного налога на имущество порядка 70 млн. рублей.
– Мы раньше других вписались в аграрный нацпроект, потому что имели хороший производственный задел и финансовые ресурсы, – дополняет И. Корнейчук, начальник управления инвестиционной политики. – На первом этапе у нас было очень много желающих принять в нем участие, да и сейчас их около 8 тысяч человек. А ведь нужно каждому треть ставки рефинансирования по кредитам субсидировать. Если смотреть по этому нацпроекту, то наша область получила субсидирование больше, чем все остальные области Центрального округа вместе взятые. А это интегрированный показатель развития АПК.
Тактика
– Весь счет в экономике надо вести от земли, – уверяет губернатор Савченко. – Она первична, потому что создает все богатство. С пашни надо начинать, а не с переработки и не с сервисных служб. Мы определили, что в области в расчете на гектар должно производиться продукции растениеводства и животноводства на 100 тысяч рублей. Мы создали вертикально интегрированные структуры, где предусмотрен полный цикл: земля, животноводство, производство комбикормов, производство мяса птицы и свинины, и переработка.
Земля землей, но снова и снова возникает все тот же вопрос: где деньги взять? Ведь для реализации столь масштабных программ требуется такие средства, на федеральный бюджет не раскошелится. В Белгороде нашли несколько неординарных решений.
– Мы были в числе первых, кто пошел на выпуск регионального облигационного займа и целевого вложения полученных средств, – рассказывает Левченко. – Вначале выпустили бумаги на 300–320 миллионов рублей, потом пошли дальше: миллиард, полтора, два… Эти деньги не проедали, а начали выдачу бюджетных кредитов, принимали участие в уставных капиталах акционерных обществ открытого типа по реализации тех проектов, которые решают, прежде всего, проблему занятости. Если обратить внимание на географию наших агрокомплексов, то они располагаются в депрессивных районах, где существует дефицит рабочих мест.
– Есть еще белгородское ноу-хау, за которое критиковали, – признается Левченко. Наши объекты недвижимости – скажем, офисные здания, дворец «Космос», театр – вошли в залоговый фонд области емкостью около 10 миллиардов рублей. Чтобы предпринимателю получить кредит в банке, нужна доля участия собственных средств в соотношении с привлеченными как 20 к 80. Под 80% требуется гарантия. И вот мы временно административное здание, которое оценивается независимым оценщиком, отдаем под залог. Но по мере создания основных фондов, монтажа оборудования, ввода объекта в эксплуатацию, мы выводим из залога свое имущество и заменяем его имуществом собственника-заемщика. Из чего мы исходим? Ну, во-первых, здание никуда не унесут. Даже если случится невероятное и собственником его станет, положим, Сбербанк, – ну что ж, будем арендовать у него помещения. А во-вторых, мы все-таки вдумчиво подходим к выбору кредитуемых проектов, в «рулетку» не играем.
А деньги кому?
– Кто в первую очередь может претендовать на льготные кредиты и поддержку областной власти – местные, соседи или иностранцы? – спрашиваю у губернатора. Савченко пожимает плечами:
– Да не делим мы людей на своих и чужих. Если с головой, трудолюбивый, инициативный – значит, наш. А бездельник и рвач – лови удачу в другом месте. Для кредитования малого бизнеса создан фонд. До 300 тысяч рублей, стартовые деньги, мы даем каждому бизнесмену, кто решил заниматься производством. Под 6% годовых на 2–3 года. Почти европейский показатель. Вот на торговлю, оборотный бизнес давать перестали. Производителям и транспортникам – в основном. Много сейчас появилось грузоперевозок, так как выросла товарная масса, произведенная в области. Люди покупают большие грузовые машины, создают транспортные компании. Едешь по трассе, видишь «фуры» под номером региона 31 – душа радуется. «Добавленную стоимость» везут!
Губернатору вторит и ответственный за реализацию в области сельскохозяйственного нацпроекта Александр Левченко:
Вот, например, молоком занялся американец русского происхождения Андрей Даниленко. Он привлекает спецов из Австралии, Германии. Мы, например, привыкли возводить капитальные животноводческие сооружения с закрытыми окнами, с системой отопления. Сейчас строится так: деревянные конструкции, крыша и сквознячок гуляет летом. Зимой шатром закрыли – и все! Корма уходит больше, зато и жирность молока выше. Животные в естественных условиях. На улице минус 25, в коровнике минус 15. Нормально!
– Если брать проект по производству свинины, то здесь у нас много желающих. «Мираторг», агрохолдинг БЗРК, ООО ГК «Агро-Белогорье», «Русский бекон», «Алексеевский бекон», – рассказывает А. Левченко. – Так вот, постановлением правительства области мы гарантируем каждому участнику проекта подключение за счет бюджетных средств к источникам электроэнергии, подачу на площадку газа и подведение подъездной дороги.
Уверены, что бюджетные затраты вернутся потом налогами. Вообще-то мы координируем подводку сетей на каждую площадку – птицеводам, свиноводам, молочникам. Рядом с комплексом строится новое жилье. Люди будут получать зарплату – смогут построить коттедж, а, значит, увеличится потребление энергии, вырастут прибыли энергетиков. За счет бюджетных средств делаем и подъездные дороги. Этот очень привлекательно для инвесторов. Недавно приезжали немцы, высоко оценили такую заботу.
В чем правда, брат?
О подобных «мелочах» можно говорить еще долго. Но по мере того, как мои собеседники делились белгородскими ноу-хау, зрел один вопрос: почему же подобные подходы не срабатывают в других регионах? За ответом, естественно, я обратился к губернатору. А Савченко не стал мелочиться, ответил по-крупному:
– Главной угрозой сельскохозяйственного производства в России является сегодня отсутствие внятной государственной политики на продовольственном рынке. Вот смотрите: с одной стороны, государство объявило нацпроект. Великолепно! Но при этом настежь открываются ворота импорту продовольствия. Происходит сшибка интересов тех, кто, не прикладывая особых усилий, делает деньги на ввозе, и тех, кто производит продукцию у себя, кто в поте лица трудится за 10–20% прибыли. А государство стоит в стороне и наблюдает: кто кого победит? Может, и хорошо, что стало дорожать продовольствие в мире. Глядишь, появится интерес у производителей, возникнет нормальная конкуренция с привозным товаром. А когда торговые сети сориентированы на импорт, занимают все больший удельный вес в торговле – в городах до 60–70% – они говорят нашим производителям: «плати за вход». По 100 тысяч долларов берут…
Такой вот простой совет от губернатора Белгородской области… Моя бы воля, выбил бы эти слова на входе в Белый дом, где квартирует российское правительство. Может, запомнят?