Дмитрий МЕРКУЛОВ, философ 

В декабре 2008 года вице-премьер правительства России Сергей Иванов высказался по поводу современных проблем следующим образом: «В последнее десятилетие мировая экономика все больше напоминает огромный корабль «Титаник», в котором сняты внутренние переборки». Сравнение емкое. И, увы, вполне подходящее, чтобы охарактеризовать сегодняшнюю российскую действительность. Ведь мы тоже идем к своей встрече с ледяной глыбой, которая дожидается нас где-то в недалеком и темном будущем. 

Итак, современная российская действительность представляется таким же гигантским, украшенным яркими электрическими огнями кораблем, на котором мы все, граждане свободной России, потихоньку перемещаемся из пункта А в пункт Б, из скучного тоталитарного прошлого в светлое свободное будущее. Корабль наш, как и всякий лайнер класса «люкс», имеет свои горизонтальные уровни. На самом верхнем веселится и ликует высший по российским меркам класс – современная бизнес-элита, утомленная мыслями о том, как распорядиться льющимися на нее фонтаном нефтяными и прочими дармовыми долларами, а также процветающее высшее чиновничество, включая некоторых депутатов и партийных лидеров. Классы эти хотя и недолюбливают друг друга, но почти всегда оказывают друг другу молчаливые услуги, стремясь продлить безмятежное существование и не наживать влиятельных врагов.

Еще ниже – представители крупного и среднего производства, почтенные директора заводов, руководители новообразованных холдингов, высшие военные, региональные «отцы» и прочие генералы реального сектора экономики, армии и правопорядка.

Ну а в капитанской рубке, естественно, зорко смотрят вдаль или склонились над картами капитан с помощниками и штурман. Причем маршрут нашего комфортабельного лайнера заранее не известен, точной программы путешествия нет (разве что слух, мол, лет через 20 пристанем к пляжу у теплого моря), о целях говорить не принято, поэтому на нижних палубах чувствуется некая напряженность. А вот на верхней и около нее все, кажется, давно определено. Оттуда разносится звон бокалов, звуки музыки и жизнерадостные возгласы. Там счастью нет конца… 

В ответ усиливаются звуки оркестра, затем за толстым потолочным стеклом, отделяющим верхнюю палубу от нижних, появляются чьи-то мрачные фигуры в сером с палками в руках, оттуда звучит странный смех, а потом успокаивающий мужской голос из репродуктора: «Стучащих пассажиров просим не волноваться. Наш корабль рассчитан на шторм в 100 баллов, и такое незначительное волнение, как сейчас, для него совершенно безвредно. Ложитесь спать и не беспокойте команду. По нашим данным, к утру шторм пройдет».

Виталий ГОЛОВАЧЕВ, обозреватель «ЭБ»

Кардинально изменится через несколько десятилетий не только медицина, но и военная сфера. «Когда будут сконструированы полноценные наномашины, ядерное оружие утратит свое нынешнее значение и отойдет в ту архаичную область, к которой сегодня относят лук и стрелы», – прогнозирует ученый из Южно-Российского государственного технического университета Вадим Кухарев. Несколько преувеличивает? Возможно. Но Америка тратит ежегодно на подобные исследования сотни миллионов долларов. Еще в 1995-м американский адмирал Дэвид Джеримайя, тогдашний заместитель председателя Объединенного комитета начальников штабов США, заявил: «Нанотехнологии несут даже больший, нежели ядерное оружие, потенциал для радикальных перемен в балансе сил». 

Ну а что касается авиапромышленности, строительства, ряда других отраслей, то здесь уже входят в практику реальные конструкции, при производстве которых в той или иной мере использовались нанотехнологии. На мировом рынке таких изделий было продано в прошлом году на сотни миллиардов долларов. В 2015-м этот показатель, прогнозируют эксперты, достигнет уже 3–4 трлн. 

Однако многие авторитетные независимые эксперты, с которыми я беседовал, не разделяют оптимизма. Предупреждают: выбран путь непродуманный, чреватый серьезными ошибками, которые могут иметь тяжелейшие последствия. Кто прав? Попробуем оценить аргументы каждой стороны, посмотрим на ситуацию с позиций и оптимистов, и пессимистов.

Олег ГЛАДУНОВ, финансовый аналитик

Спросите, а как же права покупателей? Ведь есть закон «О защите прав потребителей», где черным по белому записано, что «информация о товарах (работах, услугах) в обязательном порядке должна содержать цену в рублях». Но, как объясняют юристы, это не означает запрет писать цену в «у. е.» – просто рядом должен быть вывешен рублевый эквивалент. И лишь на ценниках продуктовых магазинов должны быть только рубли, а нарушителям грозят штрафные санкции со стороны Роспотребнадзора.

Наталья Лямина, обозреватель

Мало того что «курортная» история в очередной раз подпортила имидж России в глазах соседей и своих граждан, в ней усматриваются и очевидные параллели: раз государственные люди могут себе позволить в столь тяжкие времена сорить деньгами, то почему другие должны в чем-то себе отказывать? Например, одной рукой брать из госказны средства на спасение якобы гибнущего бизнеса, а другой – тратить деньги на покупку предметов далеко не самой первой необходимости. Алишер Усманов, призывающий государство деньгами поучаствовать в спасении отечественной металлургии (в том числе и своего бизнеса), в эти же дни покупает пакет акций британского футбольного клуба. Известная далеко за пределами Москвы предпринимательница Елена Батурина собралась приобрести роскошную виллу в Альпах. И наверняка купила бы, но тут австрийские власти закапризничали. Между прочим, принадлежащая г-же Батуриной компания «Интеко» занесена в список предприятий, особо нуждающихся в господдержке. 

Что там говорить, кризис – это время не только больших потерь, но и больших возможностей. Уже не секрет, куда ушла основная часть средств, выделенных государством на тушение финансового кризиса. Деньги были переведены в доллары и вывезены из страны.

«Банкам удалось создать бесперебойно работающий механизм. Сначала они закупают у Центробанка валюту, потом бегут в Белый дом или Кремль, крича, что на рынке снова коллапс, – утверждает Алексашенко. – В целом за период с 1 августа по 10 октября банки заплатили ЦБ за купленную у него валюту практически столько же рублей, сколько получили от Минфина и Центробанка за это же время». Такая ситуация в мире называется «спекулятивная атака на курс», но никогда еще она не финансировалась собственным правительством, добавляет он.

В начале 2009-го появились официальные подтверждения доводов Сергея Алексашенко. На девальвации рубля банки заработали не менее 5 млрд. долларов. Эксперты только усмехались: кто же откажется от дохода в 80–100% годовых, которые можно, особо не утруждаясь, «наварить» на валютных спекуляциях? Не менее шокирующими выглядели данные Центробанка по чистому оттоку капитала из страны. В прошлом году из России ушло 130 млрд. долларов, причем больше половины этих денег, порядка 80 млрд., в последний месяц года.

По данным регулятора, который в ежедневном режиме может наблюдать за операциями банков, больше всего денег из страны выводили «дочки» иностранных финансовых институтов.

Девальвация продолжится, не сомневается Алексашенко. Свои рассуждения он основывает в том числе на публичных высказываниях людей, близких к власти. Так, в ответ на реплику президента Сбербанка Германа Грефа, что основной этап девальвации закончен и в перспективе рубль будет укрепляться, Алексашенко пишет в «Живом журнале»: «Герман Греф, безусловно, влиятельная фигура на современной политической сцене. И осведомленная. Поэтому я всегда внимательно слушаю, что он говорит, ведь он, выражаясь современным языком, самый что ни на есть инсайдер, так как активно участвует во всевозможных антикризисных совещаниях и, следовательно, знает, о чем и что думают наши власти, какие решения они готовят.

Поэтому, когда он говорит, что «основной этап девальвации закончился», я в этой фразе подчеркиваю «основной этап». По всей видимости, он знает, что будет еще «неосновной», когда рубль потеряет еще часть своей стоимости».

Интересно, что власть не в состоянии (или не хочет?) справиться с валютными играми банкиров. Ведь, пуская государственные деньги на валютные спекуляции, банки никаких законов не нарушают. Формальных обязательств по выполнению планов, ради которых власть выдавала деньги, у кредитных организаций нет. Поэтому ни запретить им, ни наказать сегодня никто не может.

Виктор ШАЦКИХ, обозреватель

Не лишним будет вспомнить предысторию. С 1998 года по сентябрь 2008-го квадратные метры в стране подорожали в 10–12 раз. Пять лет назад московская двухкомнатная квартира стоила 70 тыс. долларов (2,1 млн. рублей по тогдашнему курсу), и цена никому не казалась завышенной. Потом в мире резко пошли вверх цены на нефть, а следом у части российских граждан значительно выросли доходы. На этих покупателей и ориентировались строительные компании, действуя по известному принципу монополистов «строить мало и продавать дорого». Москва обогнала по ценам на жилье Берлин и Париж, а Россия наконец-то (привет Никите Хрущеву!) догнала Америку. 

Теперь нефтяные доходы сырьевых компаний и бюджета упали в три-четыре раза, и это, говорят, еще не дно. Последует ли за этим адекватное снижение цен на российском жилищном рынке?

Среди аналитиков нет единого мнения на этот счет. Но большинство признает, что у нас в стране в отличие, например, от США и Евросоюза цены на жилые квадратные метры далеки от справедливого уровня. Да, оказывается есть такая категория не только в морали, но и в экономике. Она завязана на наличии предложения и покупательной способности населения. В развитых странах справедливой считается такая стоимость жилплощади, на которую средняя семья должна потратить не более 3–3,5 годовых доходов. 

Если примерить такой критерий к России, то получится довольно неожиданный расклад. По данным Росстата, средняя российская квартира – это панельная «двушка» в 54 кв. метра, а средний заработок по стране составляет 16 тыс. рублей в месяц. Выходит, «по справедливости» эта квартира должна стоить около 1,2 млн. рублей, или 22 тыс. рублей за 1 кв. метр. В Москве, конечно, дороже. В столице средняя зарплата – около 35 тыс. рублей в месяц, следовательно, «двушка» должна бы продаваться за 2,5 млн. рублей, или 46 тыс. рублей за 1 кв. метр.
Кстати, именно такими были российские цены на недвижимость в 2005 году (см. таблицы 1 и 2). Но зарплаты граждан были вдвое меньше.

Слегка обремененные
Сегодня цены на жилую недвижимость в России даже после их значительного снижения в течение последних месяцев превышают уровень справедливых цен примерно в два раза. Так считает генеральный директор агентства RWAY Александр Крапин, признанный в 2007 году лучшим российским аналитиком рынка недвижимости. 

В прошедшие годы, несмотря на все обещания правительства и провозглашение программы «Доступное жилье» национальным проектом, в России так и не была решена проблема демонополизации производства строительных материалов и электроэнергии, а застройщикам не обеспечили равный доступ к площадкам. Наоборот, на эти стройплощадки местные власти накручивают разного рода социальные обременения. Например, в столице со строительных компаний берут натурой, то есть забирают до половины квартир в новом доме. По этим и другим причинам подобного рода цены на жилье не снижались, а росли. 

Этот процесс остановился в сентябре 2008 года. С наступлением кризиса перестали расти доходы у обеспеченных граждан. Они стали все меньше и меньше покупать, а те из них, кто в прежние годы рассматривал вложения в недвижимость как выгодные инвестиции, начали по возможности незаметно «вынимать» оттуда деньги. Незаметно получилось только у самых первых, а дальше уже все было видно и понятно. Что спровоцировало остановку, а потом и снижение цен на квадратные метры.

Кстати, это, скорее всего, произошло бы в ближайшее время и без мирового финансового кризиса.
– Российские цены на жилье существенно превышали возможности платежеспособного спроса 85–95% отечественных домохозяйств, даже при условии предоставления ипотечных кредитов, – говорит Александр Крапин. – За последние годы рынки жилья в столице и практически во всех регионах развивались благодаря росту числа сделок с коммерческими, в том числе спекулятивными, целями. Как показывает практика, период спекуляции всегда ограничен. По оценке наших экспертов, для столицы он составляет три-пять лет, а в регионах два-три года. Длительность периода зависит в основном от доли платежеспособных домохозяйств и темпов роста цен. 

Таким образом, кризис только ускорил окончание периода спекуляции. После чего уже не дельцы на рынке недвижимости, а просто нормально зарабатывающие граждане, копившие на квартиру и почти собравшие нужную сумму, задумались и решили обождать с покупкой. Следом запаниковали те москвичи, питерцы, новосибирцы и далее по списку, кто держал «запасную», доставшуюся от бабушки однокомнатную квартиру про запас, в качестве инвестиций, – и поторопились выставить ее на продажу, пока цена совсем не упала.
Все это вместе и обусловило снижение цен на 30–40%. Картина несколько отличается по городам, по сегментам (эконом-класс подешевел сильнее, чем бизнес-класс, а цены на элитное жилье почти не изменились), есть различия на первичном и вторичном рынках. Но это уже хоть и существенные, но нюансы.

Теперь некоторые участники рынка делают громкие заявления о том, что дальнейшее падение цен исключено, потому как некуда больше падать. Например, так не устают повторять в московском правительстве. Руководитель столичного стройкомплекса Владимир Ресин уже несколько раз оповещал население через прессу, что сейчас самое время покупать недвижимость. Иначе она опять подорожает, а неразумные граждане так и останутся со своими рублями или долларами в кулаке.

Михаил ЧКАНИКОВ, обозреватель «Российской газеты», – специально для «ЭБ»

В этом году Россию ждет подорожание продовольствия. Причем такое, что может как минимум вдвое опередить прогноз годовой инфляции. Сегодня в так называемой товаропроводящей цепи каждое звено воюет против конкурента. И все вместе – против покупателей.
В феврале владельцы и топ-менеджеры крупных сетевых магазинов объявили: продовольствие к концу года подорожает на 25–45%. Независимые эксперты считают, что эти цифры занижены. Просто торговцы решили постепенно готовить общественное мнение к более значительному подорожанию – двукратному, например.

Причина роста цен не только в повышении курса доллара и росте стоимости импортной еды. Гораздо опаснее нарастающее противоборство в товаропроводящих цепочках. Производители сельскохозяйственного сырья очень недовольны закупочными ценами, перерабатывающие предприятия восстают против поборов торговых сетей. А покупатели рублем (а точнее, его отсутствием) голосуют против увеличения розничных цен. С началом кризиса потребление ряда важнейших продуктов питания в стране снижается.
Если продовольственные товаропроводящие цепочки не выдержат напряжения и начнут рваться, цены на еду взлетят до небес. Даже в случае, когда продовольствия в стране хватает. При таком сценарии инфляция в 13–14% за 2009 год, которую прогнозируют министр финансов Алексей Кудрин и глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина, останется недостижимой мечтой. Буханка хлеба и батон колбасы обвалят рубль так, что он уже не оправится.
Убить перекупщика
Обиженные производители продовольствия сравнили свои отпускные цены и то, что они видят на ценниках в крупных сетевых магазинах. Получилось, что мясо в розницу на 70% дороже, чем оптом. Рис – на 75%, сливочное масло – на 101%.
«На социально значимые товары наценка у нас не превышает 15%, а бывает, что и равна нулю», – отвечают на претензии поставщиков представители сетевых торговых компаний. В региональных сетях, по словам их хозяев, наценки на хлеб, молоко и тому подобные продукты и вовсе не превышают 2–3%.

Возникает резонный вопрос: кто же кладет в карман разницу? 

Не берусь судить, насколько оправданы эти взаимные подозрения. Однако здравый смысл в подобной комбинации усмотреть можно. Солидный производитель с божескими ценами и серьезный торговец со скромными наценками выглядят вполне социально ответственными, ходят в Кремль и на Краснопресненскую набережную на всевозможные совещания и могут без труда выдержать премьерский или президентский взгляд. При этом львиную долю совокупной стоимости забирают себе всевозможные ООО «Ветерок», «Василек», «Зайчик», которые легко можно зарегистрировать на никому не известных, но от этого не менее преданных людей. А потом, не дожидаясь проверок, продать карманную фирму в Улан-Удэ, куда налоговый инспектор из столицы не поедет. И открыть новую, чтобы через нее направить товарные потоки.