"Лариса и купцы" Островского на английской сцене

В Британии впервые поставили хрестоматийную пьесу Островского "Бесприданница" в новом переводе Сэмюэля Адамсона и с новым названием "Лариса и купцы".

Этим фактически изменения и ограничились – текст даже по-английски узнаваем до невозможности для всех, кто учился в русской школе (или хотя бы смотрел "Жестокий романс"), при этом свеж, легок и образен настолько, что хочется тут же лезть в оригинал и проверять, действительно ли это было написано в 1878 году в Москве, а не вчера в Лондоне?

Хотя удивляться тут, строго говоря, нечему: ведь именно с Островского театр в России превратился из развлечения в искусство, и со сцены впервые заговорили живым сочным языком Замоскворечья.

Удивительно другое: обращение именно к этой пьесе молодой театральной компании InSite Performance во главе с режиссером Джеки Хоннес-Мартин, уже снискавшей себе уважение в местных театральных кругах своими масштабными нестандартными постановками в местах, не всегда ассоциирующихся c подмостками – в Британском музее, например (спектакль SMITH), или в здании местного совета Волворта ("Антигона").

"Лариса и купцы", наоборот, сделана очень камерно, во фринжевом (некоммерческом, находящемся за пределами Вест-Энда) театре Arcola, где в зале от силы умещается человек двести, сидящих лицом друг другу на вытянутых в длину зала рядах, разделенных сценическими мостками.

Декораций нет, если не считать круглый столик, за которым с утра купцы пьют шампанское из самовара в первом акте, и качелей во втором, на которых, мечтая о деньгах, раскачивается то мать Ларисы, то вечно пьяный "англичанин" Робинзон.

Все остальное – Волга, ее утесы, пароход Паратова, улицы провинциального городка Бряхимова – вынесено за скобки.

Перед нами лишь голые эмоции экзальтированно-восторженной идеалистки Ларисы, самовлюбленного нарциссиста Паратова, уязвленного собственной незначительностью Карандышева и меркантильные интриги Огудаловой и Мокия Парменыча с Васей, разыгравших на орле-решке, кто повезет Ларису после ее падения в Париж на выставку.

И все это под изумительный голос актрисы Дженифер Кид (Лариса), поющей по-русски "Не искушай меня без нужды", и оглушительные цыганские песни, исполняемые живьем, тут же, на узких досочках мостков, ведущих, как скоро выяснится, в никуда.

Меркантилизация чувств

Минимализм постановки и новая текстовая редакция, из которой убраны все длинноты, заставляют обратить внимание только на главное – на современность этой классической пьесы, написанной в патриархальной Москве.

Дейл Рэпли (Мокий Парменыч), Сэм Филипс (Паратов) и Джек Уилкинсон (Вася) изображают русских купцов с особой удалью

Конечно, от женщины теперь не требуется приданого, но она при этом не перестала быть вещью, в некоторых ситуациях, зачастую вполне добровольных.

Предложение Мокия Парменыча назначить Ларисе такое громадное содержание, что "самые злые критики чужой нравственности должны будут замолчать", с радостью и восторгом восприняли бы многие современные девушки в меркантилизованной России.

Купцы там по-прежнему, как и 130 лет назад, накладывают европейские вкусы на русские привычки, так же возят барышень в Париж и Куршевель, и так же дают друг другу свое "купеческое слово", которое нельзя нарушить, но можно перекупить или проиграть.

Но и в Британии "Лариса и купцы", а вернее было бы перевести "Лариса и торгаши", созвучна общей обстановке, где рыночной стала уже не просто экономика, но все общество, где так часто человек ценен личными качествами, а по привычным атрибутам – по должности, зарплате, району проживания и марке машины.

Источник: www.bbcrussian.com