Шереметьево и экологическая катастрофа

Такие обращения, разумеется, на пустом месте не возникают. Была проведена экологическая экспертиза, приложены материалы возбужденного административного дела, в которым обвиняемому аэропорту предъявлялись эпизоды использования в 2018 году противообледенительных средств, не прошедших государственную экспертизу... Откровения очевидцев действительно пугают — Воскресенский ручей, в который попадает несертифицированная жидкость, не замерзает даже при -20 градусах на улице, источая вокруг не самый приятный аромат. Так себе соседство. 

Давайте попробуем разобраться в этой дурно пахнущей ситуации.  

Начать следует с общей информации о процедуре облива воздушных судов (я, разумеется, буду максимально упрощать). Дело это нужное и очень ответственное — подвижные детали крыла в процессе взлета подвергаются воздействию низких температур, и без соответствующей обработки могут просто не выполнить должным образом свою функцию, а это — риск крушения воздушного судна. Страшно.  

Проблема в том, что эта самая жидкость, которой обливают железных птиц, действует очень непродолжительное время, то есть после облива нужно сразу же взлетать, иначе никакой пользы от проведенной процедуры не будет.  

Для того, чтобы полноценно обливать воздушные суда, не разнося вокруг ядовитую химию, создаются специальные объекты инфраструктуры, — площадки облива ПОЖ (противообледенительной жидкостью). Звучит просто, правда? Заруливает самолет на площадку, его обливают, самолет выруливает и улетает. Такие площадки должны быть оборудованы специальными системами сбора и очистки отработанной химии, но...  

На практике облив самолетов происходит не только на площадках. Причин на то две — недостатки самой инфраструктуры (неправильное расположение, недостаточная пропускная способность и так далее) и недостатки организации процесса (доводилось попадать в «пробку» из воздушных судов, ожидающих очереди на вылет? А если еще каждому в очереди нужно на отдаленную площадку заруливать... Хуже переполненной парковки торгового центра в выходные, где внезапно из множества выездов остался работать только один!) 

Мои слова подтверждает следующая цитата: «Противообледенительная обработка ВС в аэропорту Шереметьево может проводиться на местах стоянки ВС или на удаленных специализированных площадках. В штатных условиях обработка ВС производится в основном на удаленных специализированных площадках. Но при необходимости массового облива ВС и в целях исключения создания очередей на маршрутах руления обработка ВС производится и на местах стоянки». Это выдержка из статьи, размещенной в Научном вестнике Московского государственного технического университета гражданской авиации, и я с ней полностью согласен. Увы, на практике, когда в аэропорту спешка, всем не до экологии, очень уж дорого обходятся задержки.  

Поэтому самолеты обливают не только на специальных площадках. Благо, спецмашины имеют колеса и двигатель, и способны сами подъехать к воздушному судну в любую точку перрона. И облить этой самой ядовитой химией. А уж куда она потом стечет... 

Пробежимся по источникам. В 2000 году в газете «Коммерсант» выходит материал «Шереметьево мутит воду москвичам», где рассказывалось, что из-за устаревшей техники аэропорт не справляется с утилизацией израсходованной жидкости, и она попадает в Клязьму. Да, это был 2000 год, почти двадцать лет назад.  

В 2011 году сообщаются грандиозные планы Шереметьево, цитирую: «Также идет строительство площадок для обработки воздушных судов противообледенительной жидкостью с целью недопущения ее поступления в окружающую среду, что является актуальной проблемой для всех российских аэропортов». 

Тогда же, в 2011, сообщается, что конкурс на реконструкцию Шереметьево (подразумевающую в том числе строительство площадки обработки воздушных судов противообледенительной жидкостью) выиграла компания «Трансстроймеханизация», дочка «Мостотреста», неразрывно связанного с известной фамилией бизнесменов Ротенбергов. Срок реализации проекта установили длиной в 18 месяцев. Разумеется, звучала Федеральная целевая программа, в данном случае — «Развитие транспортной системы России (2010-2015 годы)». Ну, как правило, где федеральные программы — там федеральные деньги, то есть наши с вами налоги. 

В 2013 году в прессе появилась информация о том, что реконструкция Шереметьево потребует дополнительно еще 8,5 миллиардов рублей (еще тех, докризисных), зато будет построено аж два комплекса противообледенительной обработки. Ну ладно, наверное нужно потерпеть еще немного... 

В 2015 году «Трансстроймеханизация» отчиталась о завершении первой очереди реконструкции перрона, в том числе о завершении строительства площадки обработки самолетов противообледенительной жидкостью. Ура? Декабрь 2018 года — частным собственникам «Шереметьево» (в числе которых теперь находится и господин Ротенберг, которому «Трансстроймеханизация» очень неплохо знакома) отдают перрон Шереметьево в концессию за чисто символическую ежегодную плату в виде одной тысячи рублей, вместе с правом повышать тарифы для авиакомпаний. В ответ на любезность олигархи обещают построить всякого разного, в том числе — создать места для противообледенительной обработки самолетов (это начинает надоедать, правда?). 

Конец 2018 года — в Клязьме находят вредные выбросы от продуктов облива самолетов, аэропорт штрафуют, авиационщики с хорошей (очень хорошей) памятью испытывают непередаваемое ощущение дежа-вю. 

 Где деньги, Зин? 

Думаю, экологам стоит настроить «напоминалку» на своих телефонах — примерно в 2040 проверить Клязьму на содержание фенола и прочей дряни. Ну а нас ждут новые Федеральные программы по развитию транспортной сети, тендеры, концессии, знакомые фамилии, оффшоры, тщательная работа с тарифами и прочие проявления социально-экологической ответственности крупного бизнеса в условиях дикого капитализма.

Дмитрий Кузнецов