Российские предприятия-банкроты определены - определены и те, кто их будет банкротить

В рамках журналистского расследования, корреспондентам агентства NR2 удалось установить, что большинство проблемных заводов в России обречено на банкротство. Вывод сделан, в том числе, и на основании анализа российской практики назначения арбитражных управляющих на терпящие бедствия предприятия.

Сделать это легко: достаточно поднять решения судов по делам о конкурсном или внешнем производстве. И убедиться – в разных уголках страны заводы «оздоравливают» одни и те же управляющие и СРО.

Итог, как правило, один – доведение завода до банкротства и выплата долгожданных долгов кредиторам.

Участники рынка объясняют: на самом деле арбитражные управляющие в России – это почти коллекторы. С той разницей, что долги они «не вышибают», а извлекают в юридическом поле.

Галопом по заводам

Попавшие в кризисную ситуацию предприятия, как правило, «спасают» одни и те же специалисты. Сделать такой вывод можно на примере отдельно взятой Свердловской области. Судя по всему, «Режевским механическим заводом» и автомобильным заводом «АМУР» (оба в разных стадиях конкурсного производства), которые имеют многомилионные долги – управляет одна команда.

Тот же РМЗ долгое время занимался производством компонентов для «АМУРа» и других автопредприятий – того же АвтоВАЗа. Но в последние годы объемы таких заказов сильно упали, что по официальной информации, и привело к банкротству. В 2009 году гендиректором АМУРа был назначен Юрий Афанасьев. И этот же человек на данный момент является исполнительным директором РМЗ.

В свою очередь конкурсные управляющие на двух этих предприятиях носили одну и ту же фамилию. Так, до июля этого года конкурсным управляющим «АМУРа» являлся некий Евгений Федотовских, который в июле написал заявление об освобождении его от должности. В тоже время конкурсным управляющим РМЗ до сего времени является Михаил Евгеньевич Федотовских. Возможно, конечно, это и совпадение, но верится с трудом. Дело в том, что похожих совпадений – сотни. Более того, конкурсными управляющими самих «лакомых» предбанкротных активов, как правило, выступают одни и те же специалисты – члены разбросанных по всей России множества СРО арбитражных управляющих.

Или же возьмем такую небезызвестную в профессиональных кругах личность, как член НП «Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих» Андрей Берсенев. В разные годы этот человек «засветился» на разных заводах разных субъектов РФ, находящихся в разной стадии «распада». Вот только несколько примеров: решением арбитражного суда Свердловской области от 17.08.2009 г. г-н Берсенев утвержден временным управляющим ОАО «Егоршинский радиозавод» – Свердловская область, город Артемовский.

Однако восстановить платежеспособность ЕРЗ не удалось. И решением того же суда, но уже от 03 апреля 2010 года Андрей Берсенев становится уже конкурсным управляющим ЕРЗ. Т.е. получает новую задачу – провести продажу заводского имущества, чем создать условия для расчета с кредиторами ЕРЗ. Судя по всему, дела в этом направлении у Берсенева идут прекрасно, потому что уже через несколько месяцев он же трудоустраивается в другом регионе. А именно – определением Арбитражного суда Москвы от 24 августа 2011 года назначается временным управляющим ОАО «РусСпецМаш».

И так далее по кругу – от предприятия к предприятию. В сентябре нынешнего года на АМУРе прошло собрание кредиторов, на котором определили нового кризисного управляющего. Им стал Евгений Лысов, имеющий десятилетний стаж работы в должности арбитражного управляющего. Как выяснилось, в «портфолио» этого специалиста проведение полусотни банкротств (!). Наиболее заметные – банкротства в «Южуралзолото», «Каучук», «Челябинскуголь», «Магнитогорский калибровочный завод».

Кто банкротит, тот и «заказывает музыку»

 Возникает резонный вопрос – как же так получается, что разные предприятия в разных уголках России «банкротят» одни и те же люди – конкурсные управляющие? Как получилось, что одновременно они «ведут» по несколько заводов, формируют несколько конкурсных масс, составляют несколько списков кредиторов и так далее? Для выяснения всех этих обстоятельств «Новый Регион» обратился в СРО НП «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих». По словам вице-президента этой СРО с головным офисом в Екатеринбурге (отделения есть и в других субъектах РФ) Ларисы Никоновой, за назначение конкретного управляющего или СРО могут проголосовать сами кредиторы. Но в последние годы используется совсем другая практика – основная масса заявлений о признании должника несостоятельным или банкротом идет уже с указанием кандидатуры конкретного арбитражного управляющего. «Тот, кто инициирует процедуру банкротства, тот имеет право предложить своего кандидата или СРО. В последнее время так все и поступают», – говорит Лариса Никонова.

По ее словам, этот механизм появился в 2009 году – когда соответствующие изменения внесли в федеральное законодательство. До того времени практика была иной – среди управляющих проводился своеобразный «конкурс». Отбор происходил следующим образом – СРО представляла суду три кандидатуру арбитражных управляющих, причем сам должник имел право отвести одного из претендентов. «Сделать это могли как должник, так и кредитор. Но только в отношении одной кандидатуры. Без мотивации. Тогда проходила третья кандидатура», – говорит г-жа Никонова.

Отвечая на вопрос, часто ли кандидаты в банкроты пользовались правом отводов, она говорит, что такая практика случалась. «Не могу сказать, что много, но они были. Однако причины не мотивировались – точно СРО о них не знали», – добавляет собеседница агентства.

Теперь все иначе – один и тот же управляющий может одновременно «спасать» несколько заводов в разных регионах России. «Сейчас такое происходит часто. Например, в Твери, где одни и те же арбитражные управляющие одновременно работают на предприятиях из нескольких областей. Но там не очень большие расстояния», – говорит Никонова.

«Своя команда»

Чаще всего опытные арбитражные управляющие формируют пул из близко расположенных предприятий. «Берут, например, центрально-черноземный регион», – добавляет Никонова. – Дело в том, что личные затраты на переезд не всегда компенсируют». При этом в СРО уверяют – столь большая загруженность специалистов никак не сказывается на качестве работ управляющих. Секрет в том, что у них есть свои собственные, уже устоявшиеся команды. В их штат входят бухгалтера, юристы, экономисты и другие помощники.

«Это люди, с которыми они очень давно работают. Можно сказать, что они работают в команде», – указывает Никонова. И не отрицает – по сути, это уже сформировавшиеся профессиональные группы, которые решают разные вопросы. «Есть лишь единицы управляющих, которые работают в одиночку», – говорят в их сообществе.

Оздоровлений нет, одни банкротства

Итог работы этой многочисленной армии арбитражных управляющих – отдельный момент. В профессиональном сообществе утверждают, что он целиком зависит от поставленной задачи. Если это наблюдение, то у него одна цель. В этом случае задача арбитражного управляющего – сформировать реестр, который потом принимает решение о дальнейшей процедуре, и провести анализ финансового состояния предприятия. Уже на этой основе кредиторы решают – конкурсное управление будет введено на производстве или внешнее управление.

При этом важно понимать, что внешнее управление на заводе направлено на его оздоровление. «По идее, введение внешнего управления должно закончиться восстановлением платежеспособности предприятия. Оно должно накопить деньги, чтобы расплатиться с кредиторами – чтобы не доводить до банкротства. Причем сделать это за счет производственной деятельности, либо небольших продаж», – уточняет г-жа Никонова. В свою очередь у конкурсного производства совершенно иная цель – продать имущество как можно дороже и как можно скорее удовлетворить требования кредиторов.

Но это только в теории – на практике оздоровления проблемных предприятий в России не происходит практически никогда. Соотношение конкурсного производства (которое неизбежно приведет к банкротству) и внешнего управления – т.е. пути к оздоровлению предприятия – 95% к 5%. «Основная масса российских предприятий уходит в конкурсное производство», – заявляет Лариса Никонова.

Она напоминает про еще одну форму выведения предприятий из кризиса, называя ее самой «экзотической для России». Это финансовое оздоровление, которое в нашей стране можно пересчитать просто по пальцам. В этом случае на предприятие направляется административный управляющий (хотя называться они могут по-разному), составляется график погашения долгов и данный человек следит за его соблюдением – т.е. за частотой и порядком выплат. «В данном случае производственная деятельность предприятия вообще не останавливается, – говорит Никонова. – Но такой практики в стране почти нет, единичные примеры. У каждого суда по два-три таких дела».

Управляющие = коллекторы?

Тем временем представители реального сектора экономики и бизнеса объясняют, почему в России происходит именно так, а не иначе. Они сравнивают арбитражных управляющих с коллекторами. Но в отличие от последних, управляющие не «вышибают» долги, а юридически подводят производство к распродаже имущества. «Неслучайно на разных заводах мелькают одни и те же управляющие. И не случайно туда их отправляют кредиторы – потому что они прекрасно знают о специализации тех или иных управляющих», – рассказал руководитель одной из коммерческих фирм. Он приводит в пример банки, которые специализируются на выдаче кредитов предприятиям.

«Как правило, кредиты дают одни и те же банки. Скажем, завод не может расплатиться сразу с несколькими кредитными учреждениями. У банков какая задача? Вернуть деньги. Тогда они объединяются, консолидировано выбирают управляющего, который, по их мнению, быстрее всего распродаст имущество, и предлагают его кандидатуру. Дело техники», – поясняет коммерсант.

И добавляет – что конкурсный управляющий также заинтересован в скорейшем банкротстве – неслучайно такие специалисты всегда включают себя в число кредиторов первой очереди. Кроме того, о некоей «предопределенности» доведения проблемных заводов до банкротства, а не финансового оздоровления говорит и статистика.

Так, в 2011 году в арбитражный суд Свердловской области в связи с намерением признать должника банкротом обратились 849 предприятий либо их кредиторы. При этом только в первой половине этого года таких исков поступило уже 527. Еще одним подтверждением «коммерциализации» банкротств заводов, т.е. – что эта процедура поставлена в России «на поток» – говорят и бесконечные жалобы губернаторов разных субъектов на рост банкротств предприятий.

Однако печально, что в погоне за новыми способами извлечения прибыли организаторы таких «бизнес-схем» не думают о трудовых коллективах, а власти не способны поставить надежный заслон. Выплата зарплаты рабочим не является первоочередной задачей конкурсного управляющего (в отличие от его зарплаты): сначала он должен оплатить текущие счета, заплатить кредиты и отдать долги, оплатить коммунальные платежи и так далее. Выплата зарплат коллективу находится лишь на шестом месте в списке обязательных выплат.

И бороться с этим практически невозможно. Вероятно, именно поэтому, по информации судебных приставов на октябрь 2012 года, в Свердловской области долги по зарплате перед работниками предприятий составили более 250 миллионов рублей.

Александр Родионов, Ольга Тарасова Агентство NR2