Экономика Поднебесной или мифы о Китае

29.07.2011, 14:29

О Китае сверстано немыслимое количество мифов и домыслов, которые порой сильно мешают и в жизни, и в бизнесе. Самые распространенные мифы разоблачил живущий в Китае русский бизнесмен Евгений Визитей.

Дешевый труд, безусловно, сыграл большую роль в китайском экономическом чуде. Но, во-первых, это не означает, что Китай умышленно эксплуатировал копеечный труд своих рабочих. Дешевые людские ресурсы – естественное богатство любой аграрной страны, которая идет по пути интенсификации производства и урбанизации. На протяжении почти трех десятилетий китайская деревня ежегодно выплескивает на рынок 9–10 млн крестьян, которые становятся рабочими и трудовыми мигрантами.

Однако сейчас та самая дешевая рабочая сила тормозит модернизацию производств в промышленно развитых регионах Китая. Повышение доходов рабочих стало насущной необходимостью даже несмотря на то, что еще около 150 млн китайских крестьян должны перекочевать в города. Во-вторых, своим экономическим ростом Китай обязан целому комплексу факторов, прежде всего инвестициям в инфраструктуру и производство, а также экспорту. Большую роль играют растущее потребление внутри Китая, развитие сферы услуг, либерализация финансового рынка и другие сферы, постоянно открывающие новые возможности для развития и инвестиций. Китайская экономика привлекает инвесторов по самым разным направлениям, а не только в области дешевого производства.


Сама по себе низкая стоимость товара может достигаться за счет самых разных факторов: дешевой рабочей силы, зональной концентрации производств и ресурсов, развитой логистики, налоговых льгот, больших масштабов производства, копирования технологий. Высокая конкуренция среди производителей постоянно толкает их на поиски новых возможностей оптимизации издержек. Экономия на качестве – хотя и распространенный, но далеко не единственный путь.

 Китай производит огромное количество самых разнообразных товаров: от шнурков до космических кораблей. Среди этого разнообразия есть товары по самой разной цене и самого разного качества. У покупателей (в частности, иностранных импортеров) всегда есть возможность выбора между огромным числом производителей. Поэтому преобладание на рынке той или иной страны низкокачественных товаров говорит скорее не о китайском производстве, а о качестве самого рынка.

Например, очень дешевый китайский текстиль, который российский рынок массово потреблял в начале 90-х годов прошлого века, со временем был перенаправлен в Африку, а Россия стала требовать более качественные товары. То же можно сказать и о китайской контрафактной продукции: ее наличие на рынке объясняется спросом населения и слабостью таможенного контроля. Не стоит забывать, что большинство крупнейших мировых брэндов основали в Китае производства, где выдерживаются высочайшие стандарты качества. Кроме того, постоянный рост уровня жизни китайцев, с одной стороны, повышает стоимость производства, а с другой – ведет к падению спроса на товары низкого качества. Все это в ближайшие годы приведет к тому, что производства, ориентированные на самый низкий ценовой сегмент, покинут Китай или перестроятся.


Многие местные жители вынуждены сверхурочно работать и постоянно экономить, чтобы содержать семью и обеспечивать старость: массовое социальное обеспечение лишь начинает внедряться в Китае. Однако трудолюбие нельзя назвать национальной чертой. Сибаритство и праздность здесь традиционно считаются признаками достатка, поэтому китайцы не преминут продемонстрировать его окружающим при удобном случае. Кроме того, китайская молодежь, которая выросла в стране, демонстрирующей двузначные цифры рос­та на протяжении 20–30 лет, относится к жизни иначе, чем их привыкшие к лишениям родители.

 В китайских городах высока текучесть кадров. Клерки и мелкие менеджеры не держатся за место и редко работают в одной компании более двух лет. Еще сложнее обстоят дела в промышленно развитых регионах страны, где постоянно требуются рабочие руки. Там даже сельская молодежь отказывается идти на низкооплачиваемую работу без социальных выплат. Час­то, отработав сезон, рабочие массово переходят на другую фабрику, где условия чуть лучше. Это приводит к приостановке и даже свертыванию производств.


Необходимость обеспечения ресурсами быстрорастущей экономики является одним из приоритетов государственной безопасности Китая, впрочем, как и любой другой державы. При среднесрочном планировании своего сырьевого импорта страна реализует так называемую «стратегию трех третей». Предполагается, что треть импортируемых ресурсов Китай будет покупать на мировом рынке, еще одну треть будет получать по долгосрочным договорам поставки, а оставшуюся треть обеспечат зарубежные предприятия с участием китайского капитала.

Сегодня доля последнего канала весьма скромна, по разным оценкам – от 3 до 6%. Поэтому стремление Китая к покупке активов добывающих компаний по всему миру (особенно в Африке и Латинской Америке) говорит о том, что страна владеет недостаточным их числом, несоизмеримым с потребностями. Китай часто обвиняют в том, что он не просто потребляет много ресурсов, но делает это неэкономно и сильно загрязняя окружающую среду. Так было еще 10 лет назад. и это продолжает оставаться серьезной проблемой. Но сегодня Китай уделяет огромное внимание энергосбережению, альтернативной энергетике и всему тому, что направлено на оптимизацию использования ресурсов и охрану экологии.


Для китайцев в основе любого бизнеса лежат личные отношения между сторонами. Плохие отношения или их отсутствие ни к чему хорошему не приведут. Далеко не всегда, но все же часто, китайцы не считают себя связанными моральными обязательствами перед незнакомыми людьми, тем более иностранцами. В то же время крепкие, постоянно поддерживаемые отношения между парт­нерами являются залогом прочного сотрудничества и даже дружбы. Обмануть друга – значит потерять лицо, а это для китайца намного страшнее потери денег.

Особое отношение у китайцев и к договору. Для европейца – это основа, на которой строятся и проверяются отношения между сторонами. Для китайца парт­нерские отношения являются основой, на которой заключается, а затем и исполняется договор. Для европейца договор после подписания становится истиной в высшей инстанции, документом, обязательным к исполнению. Для китайца изменение экономической (а иногда личной) ситуации является достаточным психологическим основанием для неисполнения (или приостановки действия) контракта. Договор всегда должен соответствовать реальному положению вещей и отношениям между сторонами. Именно поэтому в Китае часто можно услышать фразу, что настоящие переговоры начинаются после заключения сделки.


Китай старается использовать все шансы для получения новых технологий. В условиях, когда западные компании очень неохотно делятся своими ноу-хау, китайцы не брезгуют и другими возможностями. Проблема существует, однако это не означает, что китайцы не создают ничего собственного. Правительство инвестирует огромные суммы в науку (в 2006–2010 годах почти $100 млрд) и R&D в целом (почти 1,85% ВВП в 2011 году).

В стране началась масштабная многоплановая модернизация, подкрепленная реформой образования. И хотя современный Китай пока не изобрел нового пороха или бумаги, он явно накапливает критическую массу для серьезного научно-технического прорыва. Интеллектуальная собственность – относительно новая концепция для Китая. Хотя в последние годы власти стали намного активнее бороться с нарушениями в этой области, многие китайцы продолжают искренне верить, что в выпуске и покупке товаров под чужим именем нет ничего зазорного. Между тем, Китай обладает хорошими механизмами для защиты интеллектуальной собственности, за некоторыми исключениями, касающимися авторских прав на печатную и аудиовизуальную продукцию.

Здесь ситуация, хотя и улучшается с каждым годом, все же остается довольно сложной. В остальном китайские законы и практика их применения соответствуют мировым стандартам. Чтобы добиться защиты интеллектуальной собственности на территории Китая, необходимо там ее зарегистрировать. После чего можно воспользоваться судебными или административными средствами защиты, которые позволяют пресечь контрафактную деятельность и получить адекватную компенсацию.


Такой же миф, как и его противоположность: «В Китае процветает коммунизм». На самом деле, в Китае создана уникальная гибридная модель, в которой есть место и рынку, и государственному регулированию. Китайские госкорпорации контролируют ключевые сегменты экономики, однако более 70% ВВП страны приходится на частный сектор.

Конкуренция между госкомпаниями практически настолько же свободна, как и конкуренция между частным бизнесом. А вот между государством и частным сектором конкуренции почти нет. Китай отказался от экономического планирования, поэтому ценообразование происходит по рыночным законам. Компартия Китая продолжает полностью контролировать армию, а также все ключевые посты в правительстве, госкорпорациях, медиа, вузах, правоохранительных органах. При этом Китай не является «коммунистической диктатурой». Все важнейшие решения в стране принимаются не единолично президентом, а коллегиально членами Политбюро, иногда с привлечением других заинтересованных сторон.


 В Китае очень много брэндов, но далеко не все из них являются мировыми (международными), поэтому часто малоизвестны иностранцам. Этому есть несколько причин.

Во-первых, китайские компании только начинают выходить на зарубежные рынки. Большинство из них сталкиваются с массой проблем, связанных с жестокой конкуренцией, неумением действовать в незнакомых условиях, слабостью консалтинга и юридической поддержки. В то же время постоянно рас­тущий китайский рынок предоставляет местным брэндам массу возможностей для развития. Так зачем пытаться стать международным бизнесом, если внутри Китая можно заработать больше?

 Во-вторых, до последнего времени конкуренция между китайскими компаниями развивалась вокруг цены, а не качества производимых товаров. Поэтому многие брэнды, вместо того, чтобы инвестировать в R&D и развитие имени, старались уменьшить издержки на производство, снизить цену продукции. Но сегодня ситуация кардинально меняется.

 С повышением уровня жизни обеспеченные китайцы отказываются от некоторых отечественных товаров, предпочитая переплатить 2–3 цены за «западное качество». Китайские брэнды вынуждены конкурировать по новым правилам. Многие из них стараются как можно скорее стать международными, в частности, чтобы вернуться в Китай и продаваться в новом качестве.


Китай привязал юань к доллару в 1994 году, что позже, во время азиатского кризиса, помогло стабилизировать ситуацию в регионе. Тогда это отмечали и США, и Евросоюз. В 2003–2004 годах, на волне роста торгового дефицита США в торговле с Китаем (который с тех пор все увеличивается), страну стали обвинять в сознательном занижении курса юаня для создания профицита за счет дешевого экспорта.

Теперь не только в Америке, но и во многих других странах распространено мнение, что дешевые китайские товары угнетают местных производителей и что ревальвация юаня исправит эту ситуацию. На самом деле, недооцененный юань во многом следствие финансовой политики самих западных государств, которые стимулировали кредитование потребителей и резкий всплеск ликвидности. В 2005 году Китай начал постепенную ревальвацию юаня: за 3 года курс юаня вырос на 21%. В 2008 году ревальвация приостановилась, но затем опять продолжилась.

Это делается не под давлением Запада. Усиление юаня выгодно и даже необходимо самому Китаю, который в последние годы не справляется с притоком горячих денег из-за границы. Но маловероятно, что при нынешней экономической модели резкая ревальвация юаня и, как следствие, удорожание китайского импорта смогут как-то исправить ситуацию в мировой экономике. Сначала это ударит по кошелькам потребителей, а потом увеличит импорт из таких стран, как Вьетнам, Индия, Филиппины.


 Такой же миф, как и его противоположность: «Китай – супердержава и скоро будет править миром». Китай очень разный. Крупные города развиваются весьма стремительно. Рост цен на жилье и потребительские товары сильно беспокоит местные власти. В крупных китайских городах цены вполне соизмеримы с московскими. Потребление люксовых товаров ежегодно растет на 15–25%, а число долларовых миллионеров перевалило за миллион.

 Очередь на покупку дорогих иномарок тянется от нескольких месяцев до нескольких лет. При этом в Китае, по разным оценкам, от 50 до 100 млн человек живут за чертой бедности. ВВП Китая в пересчете на душу населения в 7 раз ниже, чем в США.