Президент Рафаэль Корреа: о перевороте в Эквадоре

30-го сентября в Эквадоре произошла попытка государственного переворота. Действующий президент Рафаэль Корреа едва не погиб. В эксклюзивном интервью RT он рассказал, что произошло на самом деле.

На какие аргументы Вы опираетесь, когда называете эти события попыткой госпереворота?

- Нет сомнений в том, что это была попытка государственного переворота, чуть позже я аргументирую свою позицию. В нашей стране оппозиция может говорить все что угодно. Здесь считают, что находиться в оппозиции значит отрицать бесспорные вещи, они даже готовы доказывать, что у круга есть прямые углы, и если бы я погиб в тот день, они заявили бы, что я покончил с собой. В любом случае с каждым днем у нас все больше доказательств того факта, что это была попытка дестабилизировать ситуацию.

Дело в том, что классические государственные перевороты – по крайней мере в Латинской Америке – с вводом войск, снятием президента и назначением на его место военного диктатора уже невозможны в 21 веке. Существуют новые способы дестабилизировать работу правительств. Предположительно, определенная часть общества, в данном случае вооруженные граждане – национальная полиция - выразили свое недовольство новым законом, который они даже не читали. Но закон хороший, свою роль сыграла дезинформация. На основе этого недовольства происходит внедрение политических групп, коррумпированных групп из самой полиции, людей, которые нарушают права человека и прибегают к пыткам. Таким образом, эти группы используют это внешнее недовольство, не для того чтобы просить повышения заработной платы, а чтобы – и видеозаписи это подтверждают – оскорблять президента, держать его в качестве заложника, угрожать расправой и в конце концов попытаться убить его. Они действовали не в одиночку, их действия координировались политическими группами, я это подчеркиваю. Эти группы находились в тени, выжидая исхода попытки переворота.

Но попытка провалилась. То есть было множество согласованных операций, и доказательства подтверждают, что эти действия готовились в течение 3 недель, чтобы вызвать беспорядок, который длился бы не дольше 1, 2, 3 дней. К этому присоединились бы вооруженные силы, начались бы уличное мародерство, столкновения между гражданами, убийства и т.д., и в результате правительство было бы вынуждено подать в отставку. Но они не могли предвидеть, что я поеду в Генштаб Кито. И когда они обращаются со мной так издевательски, когда они берут меня в заложники – все это объединяет страну и саму полицию, которая видит, что происходящее далеко от требований повышения зарплат.

И государственный переворот терпит фиаско. Я настаиваю: очевидно, что это была попытка государственного переворота, но просто она имела не классическую, а новую форму: видимое гражданское недовольство, которое вызывает хаос и дестабилизирует работу правительства.

В Вашем пламенном выступлении того утра Вы бросили вызов тем, кто «хочет убить президента», спрашивая: «хватит ли у них храбрости это сделать». Каким образом выглядела эта угроза в тот момент?

 - Я задал вопрос полиции. «Президент сует голову в петлю». О чем они говорят? Если я являюсь высшим руководителем национальной полиции. По имеющейся версии, было выражено недовольство из-за неправильного толкования нового хорошего закона, касающегося военных и полицейских. Я собирался в своем стиле объяснить им суть закона. И только мы подъехали, нас встречают слезоточивым газом, лозунги «Убирайтесь, провенесуэльские коммунисты». Президентский кортеж блокируют, прокалывают шины. То есть с самого начала было видно, что это была политическая ловушка, не было никакого желания вести диалог. Не было никаких требований повышения зарплат, это был политический сценарий. «Да здравствует Лусио Гутьеррес», это бывший президент страны, который стоит за всем этим. Именно поэтому я открываю окно и пытаюсь объяснить ситуацию, меня продолжают прерывать и оскорблять.

Поскольку мы знали о фактах мародерства и поняли, что все это не что иное, как политическая западня, я сказал: «Если хотите, убейте меня, но не разрушайте родину». Им не хватило храбрости сделать это. После, когда попытка госпереворота терпит неудачу, они действительно пытаются убить президента, что показано на многих записях и подтверждено множеством доказательств. Комната, в которой я находился, была обстреляна, президентская машина была обстреляна, любой может посмотреть эти кадры. Был приказ «убить президента». Но в тот момент у этих трусов не хватило храбрости меня убить.

Некоторые врачи больницы, где Вы лежали, опровергли информацию о Вашем похищении. Каким образом Вы можете прокомментировать ситуацию?

- В демократическом обществе можно услышать какую угодно глупость. Но впоследствии было доказано, что врачей, которые это заявили, даже не было в больнице. То есть меня там не было: «я вышел в 11 утра, до вечера где-то молился, а потом меня обнаружили». Это смешно, согласитесь. В этом проявляется желание нанести вред и отрицать бесспорные факты. Если тебя не похищали или не удерживали в качестве заложника, называйте как хотите, зачем понадобилась армия для спасения президента? И почему военных обстреливают, если президент не в заложниках? Это же отрицание очевидных фактов, это беспредельная человеческая низость.

 Вы сказали, что в силу ряда странных совпадений ведется расследование действий членов оппозиции, которые имели место до 30 сентября. Какие совпадения имеются в виду и что уже удалось выяснить?

- Например, утром 23 сентября – есть подтверждающие записи – Фидель Арахо, заместитель этого господина, Лусио Гутьерреса, который стоит за всем этим, - не он единственный, но основным инициатором является его Социал-Патриотическая Партия, его члены сейчас задержаны на время следствия – руководил по мобильному телефону забастовкой в Кито. Также за несколько дней до беспорядков 30 сентября 7 оппозиционных членов Национальной Ассамблеи совершили поездку в США, где в Вашингтоне встречались с представителями ультраправых сил, которые, как мы знаем, финансируют деятельность этих оппозиционных групп.

 У нас нет доказательств, что события 30 сентября были ими профинансированы, но у нас есть четкие доказательства, что они финансируют деятельность оппозиции. Здесь мы видим сплетение интересов: начиная с жесткого ядра коррумпированной полиции – в полиции работает 42 тысячи сотрудников, а эта группа не насчитывает и 200 – и эквадорских политических групп, которые знают, что не смогут нас честно победить на выборах и хотят победить нас с применением оружия, и заканчивая иностранными группами, которые постоянно предпринимают попытки дестабилизировать работу прогрессивных правительств.

Какие проблемы и внутренние слабости, на Ваш взгляд, проявились, с тех пор как произошли события, о которых мы говорим?

- Совершенно ясно, что еще до этих событий, это ошибки разведывательных служб государства и, в частности, правительства, и это вполне понятно, потому что, когда мы пришли в правительство, наши подразделения разведки, как полиция, так и военные, финансировались посольством Соединенных Штатов, будем говорить начистоту, это очевидный факт.

Руководство назначалось посольством США, их заставляли проходить через детекторы лжи в посольстве, они утверждали руководителей разведывательных подразделений полиции и вооруженных сил. Вон этот человек, говорю я, давайте его уберем с поста, он докладывал в Посольство и в ЦРУ, а не правительству своей страны. Этот полковник Пасминьо, с которым встречается Гутьеррес в Майами, постоянно занимается конспиративной деятельностью, и объявлен врагом правительства.

Таким образом, с 1 марта 2008, когда Колумбия начала бомбить Эквадор, стали обнаруживаться все эти недостатки системы разведки, и многие отделы разведывательного управления были в курсе этого и находились в контакте с колумбийскими группами, но они не информировали об этом правительство, они информировали посольство США. Таким образом, мы должны разоружить все эти группы, вновь взять в свои руки контроль над разведкой, мы должны финансировать ее, назначать руководителей и разработать новый закон о государственной службе разведки, но его приняли только в 2009 году. Поэтому, начиная с 2009 года мы реформируем систему разведки, но все эти структуры загнивали, и до сих пор есть люди, которые туда просочились.

Это очень сложно: всего за два года перестроить заново целую систему разведки, так что процесс идет. И понятно, откуда взялись все те огромные проблемы разведки, с которыми мы столкнулись, это все объяснимо, но это крайне трудная проблема, этому нужно уделить много внимания, но это была одна из ошибок, которые были раскрыты 30 сентября. Недоработки службы разведки Эквадора, поскольку дальнейшее расследование показало, что все было подготовлено за три недели, и это было дерзко. Передавались сообщения через Интернет, по мобильным телефонам, все знали о перевороте, о сообщниках из политических кругов, все, кроме правительства.

Когда речь идет об этих ультраправых группах, которые на международной арене поддерживают оппозицию и препятствуют происходящим изменениям, о каких конкретно группах идет речь?

- Я не буду называть имен. Нам они известны, но я не хочу затягивать расследование. То, что я хотел бы сказать, так это то, что новая тактика «североамериканских соколов», ультраправых, главным образом в США, хотя также и в Латинской Америке, Европе и т.д., поскольку у них нет правительства, новая тактика заключается не в прямом воздействии посредством внешней политики правительства, а в «мозговых центрах», которые постоянно ведут конспиративную работу. Как? Они финансируют конспиративные группы и, в свою очередь, внутри государства занимаются клеветой, искажением фактов, дезинформацией.

Мы являемся «популистами», «авторитарными диктаторами». То есть мы - президенты, которые больше чем кто-либо выставляли свои кандидатуры на выборах, но поскольку, по их словам, «политически корректные» не выигрывают, то мы – «диктаторы». Не так ли? Они искажают факты, пропагандируют свою идеологию, как науку. Все эти показатели свободы... Другими словами, если вы увеличиваете налоги, вы посягаете на свободу и снижаете их уровень свободы. И об этом они твердят во всех газетах: «В Эквадоре падает уровень свободы». Так что это заговор и повсеместная конспирация. Это новая форма деятельности этих ультраправых групп. Теперь у них нет поддержки США, и они уже строят планы против самого Обамы, финансируя оппозиционные круги и выставляя их «независимыми группами», но на самом деле они продвигают идеологию.

После последних событий Вы в чем-то разочаровались? Чем прошлогодний Рафаэль Корреа отличается от того, кем он стал сегодня?

- Я бы сказал, что я тот же самый, что был и до 30 сентября. Но, безусловно, этот опыт, пятеро погибших... я до сих пор не могу отделаться от мыслей об этом. Все время спрашиваю себя, что я мог бы сделать, чтобы этого избежать? Конечно же, то, что я находился так близко от смерти, оставило свой отпечаток. Я все еще переживаю.

Дети пишут мне письма и просят, чтобы я снова начал улыбаться, и это нужно сделать. Очевидно, что это очень тяжелый опыт, но мы знали, что путь не будет усыпан розами, мы хотели изменить страну. Но мы не представляли себе, что все дойдет до таких преступных крайностей, как это случилось 30 сентября.

Это заставляет нас быть еще большими реалистами, но мы не можем позволить отобрать у нас надежду. Мы должны продолжать бороться и верить, что эту страну можно изменить и что нам это удастся. Конечно, это был тяжелый удар, но нужно идти вперед.