России нужны... Быки

20.09.2010, 22:42

Нет, не те быки, которые поднимают биржевые котировки «на рога», играя на повышение: дефицита спекулянтов страна, к сожалению, не испытывает. Быки требуются настоящие – крупного рогатого скота (КРС), причем мясных пород. Сегодня Россия обеспечивает себя говядиной лишь на 70%, и почти вся она получена от мелковесной и малопродуктивной выбраковки молочного стада. Вспомним встречу Владимира Путина с деловыми людьми в Нижнем Новгороде 14 сентября 2010 года, на которой гендиректор «Русской молочной компании» Наум Бабаев сетовал на то, что бычков приходится продавать по дешевке. «Я смотрю, вы мужчин не уважаете», – улыбнулся председатель правительства, но Бабаев вполне серьезно подтвердил: «К сожалению, в нашем бизнесе телки ценнее».

Родила корова телку – быть ей тоже дойной коровой. А вот ежели на свет появился теленок – его откормят и отправят на бойню. Туда же отвезут и корову, когда перестанет доиться. В итоге мясо получается дорогим, не очень вкусным, и пустуют бескрайние русские степи, самой природой созданные для откорма многомиллионных рогатых масс.

Во всем нашем агропроме мясное скотоводство – по традиции наиболее отсталое направление. Ставка и при царях, и в советское время делалась на молочный и мясомолочный КРС. Да и этого скота вечно не хватало: в ходе коллективизации 1929–32 годов Советский Союз потерял 20 млн голов (1/3 всего КРС), за Великую Отечественную войну коров стало меньше на 17 млн. Хрущев, ко всеобщей радости отменивший в 1954 году налог на принадлежавший колхозникам скот, в 1958 году вообще запретил содержание скота в личной собственности, и владельцы зарезали миллионы своих буренок. Добивали отрасль уже в ходе приватизации колхозов с совхозами. В 1992 год Россия вступила со стадом КРС численностью свыше 50 млн голов, в 1995-м их осталось менее 40 млн, а ныне – только 20 млн. Что касается специализированных мясных пород, то эксперты оценивают их стадо в России в 500 тыс. голов (включая 150 тыс. племенной базы). Полученное от них мясо – это лишь 2% от валового производства российской говядины. Это почти ничто – nihil, как говаривали римляне. К примеру, в США к началу 2010 года из 40,5 млн коров 9,1 млн представлены молочными породами, а 31,4 млн – мясные (из них 20% приходится на герефордскую породу); общая же численность американского КРС – т.е. вместе с быками – составляла 9 месяцев назад 93,7 млн.

Тем временем численность КРС в России все еще понемногу сокращается. Особенно это заметно на фоне птицеводства и свиноводства, бодро растущих благодаря нацпроекту «Развитие АПК», который с 2008 года преобразован в соответствующую госпрограмму. По мясу птицы страна уже превысила уровень 1990 года, а по свинине это произойдет в ближайшие годы. А ведь господдержка аграриев в России невелика и составляет только 7%, в то время как в Евросоюзе – 42%, Канаде – 22%, тех же США – 20%, братской Белоруссии – 18% и даже в полуголодном пока еще Китае – 9%.

Однако птицеводство и свиноводство – отрасли «скороспелые», инвестиции в них «отбиваются» гораздо быстрее, чем при разведении КРС. По данным Минсельхоза России, в 2009 году уровень рентабельности от реализации мяса птицы без учета субсидий составил + 17,5%, с учетом субсидий +18,6. Те же показатели по свинине + 24,0 и +25,4 соответственно (в нашей стране господдержка осуществляется в основном в форме субсидирования сельхозпроизводителям банковских процентов по кредитам).

А по «красному мясу» уровень рентабельности от реализации отрицательный: без учета субсидий –23,3, но даже с учетом субсидий –17,3. И это при том, что в прошлом году из государственных расходов (из бюджетов всех уровней) на поддержку мясного животноводства более половины отданы стимулированию производства именно говядины. Если в птицеводстве размер субсидий, направленных на каждый центнер продукции, в 2009 году равнялся 50 руб., а в свиноводстве – 84,3 руб., то в производстве мяса КРС этот показатель составил целых 323,6 руб. Дополнительно ситуацию с КРС наверняка ухудшит зверская засуха минувшего лета. Из-за дороговизны кормов часть молочного стада пойдет под нож, и «красного мяса» на короткий период станет больше, после чего возникнет новый спад его производства (под «красным мясом» подразумеваю говядину, хотя иногда этим понятием обозначают также баранину, а порой еще и свинину, что, на мой взгляд, лишь вносит путаницу).


 КРС мясных пород не просто вкусная и полезная еда. Быки имеют стратегическое значение для страны – без преувеличения. Во-первых, принятая в начале 2010 года Доктрина продовольственной безопасности России требует увеличения стада КРС почти вдвое. Понятно, что этот прирост должен прийтись главным образом на лучшие для нашего климата мясные породы: молоком страна себя худо-бедно обеспечивает.

Во-вторых, речь идет об отрасли с высокой добавленной стоимостью. Производство мяса – это индустрия глубокого передела зерна, сырьевого товара с низкой добавленной стоимостью, подобного сырой нефти. В США $1 от продажи говядины привлекает $5 в смежные отрасли. Отсюда – рост прибыльности, собираемости налогов, уровня жизни.

 В-третьих, население планеты растет, а основные ресурсы по производству пищи исчерпаны, и прежде всего – сельхозугодья: дополнительной земли на Земле нет. Зато Россия располагает их немалым резервом – в отличие от абсолютного большинства стран. По усредненной оценке, страна сможет кормить порядка 1 млрд человек – в 10 раз больше, чем кормит сейчас. Уже сейчас нужно закладывать фундамент этого колоссального бизнеса для наших потомков.

В-четвертых, производство «красного мяса» ускорит создание в стране современной индустрии убоя и первичной переработки. Современная технология мясопереработки требует блочного сырья, которое почти не производится в России. Говядину (как, впрочем, и свинину) в блоках приходится завозить на наши мясокомбинаты из-за рубежа.

В-пятых, выращивание КРС расшивает проблему малолюдства степных территорий. Высокодоходное занятие наполнит смыслом пребывание на малой родине, отвлечет от пьянства, закрепит молодежь.

Но само по себе мясное скотоводство не возникнет. Помимо бюджетных вливаний в карманы непосредственных сельхозпроизводителей, в России предстоит создать спрос на качественное «красное мясо»: нужно сделать так, чтобы миллионы хозяек захотели его купить. И здесь может очень пригодиться опыт Канады. В 1995 году там учредили Фонд развития мясной индустрии, который запустил общенациональную рекламную кампанию... говядины. В то время средняя канадская семья имела еженедельно 5 трапез с говядиной. Тут-то средства массовой информации и обрушили на граждан доказательства чрезвычайной полезности «красного мяса».


В 2000 году канадцы ели говядину уже 11 раз в неделю: внутренний спрос подскочил в два с лишним раза. Это повлекло за собой еще больший рост производства, и за те же пять лет экспорт канадской говядины увеличился в шесть раз. Расходы из государственного бюджета на Фонд развития мясной индустрии составили всего $25 млн, а Канада выбилась в мировые лидеры по производству как отборного «красного мяса», так и племенных мясных животных.

Передовые канадские наработки в сфере АПК являются оптимальными для адаптации к российским условиям, поскольку у нас с Канадой много общих климатических и природных особенностей. Сходство усиливают и низкая плотность населения, и огромные неосвоенные пространства. Канадская «бычья промышленность» обеспечивает прекрасное качество и низкую себестоимость продукции, а размах производства потрясает воображение. Общая численность мясного стада – 5 млн голов (молочного – еще 10 млн). Скот круглый год откармливается на грандиозных фидлотах – площадках на открытом воздухе, где одновременно содержатся от 20 тыс. до 30 тыс. быков. Представьте себе эту говяжью армию! Но масштабы растут, и в прошлом году мне довелось осмотреть новенький фидлот, рассчитанный на 75 тыс. голов (англ. feedlot от feed – «питание» и lot – «участок земли»).

Высокое содержание зерна в комбикорме (до 90%) обеспечивает нежность и мраморность мяса. Бычки прибавляют почти по килограмму за день, и за 20 месяцев достигают необходимых 500 кг. Бойня самого крупного в Канаде мясоперерабатывающего комплекса работает с фантастической производительностью 4000 голов КРС в сутки.

Теперь сравним. В Липецкой области появился первый в России открытый откормочник (фидлот) на 13 тыс. бычков. В среднем по стране суточный привес молодняка КРС на откорме составляет 0,5 кг (на современных свинокомплексах поросята прибавляют гораздо больше). Сданное на мясо животное весит в среднем 358 кг – это полуфабрикат, а не откормленный бык. Убойник с годовой мощностью 40 тыс. голов КРС у нас считается крупным.

Но самое удивительное, что в Стране кленового листа «вокруг говядины» за каких-нибудь 15 лет отстроено высокоразвитое... гражданское общество. Там действуют ассоциации 33 мясных и пяти молочных пород КРС. Если вы не являетесь, скажем, членом Канадской ассоциации герефорда, вам никто не продаст ни одного бычка этой породы.

 Заранее прошу у читателя прощения за долгое перечисление «мясных» общественных организаций, но сейчас вы убедитесь, что из этой песни слов никак не выкинуть. Итак, цитирую по «Отраслевому справочнику "Мясные породы крупного рогатого скота Канады"»: Канадская ассоциация ангуса; Канадская ассоциация бельгийской голубой породы; Канадская ассоциация светлой аквитанской породы; Канадская ассоциация бурой швицкой породы и породы Braunveih; Канадская ассоциация породы шароле; Канадская ассоциация киана; Канадская ассоциация породы декстер; Канадская галловейская ассоциация; Канадская ассоциация гелбви; Канадская ассоциация породы хейс конвертер; Канадская ассоциация герефорда; Канадское общество хайлэнда; Канадская ассоциация лимузина; Североамериканская ассоциация красного линкольна; Канадская ассоциация породы лоулайн; Канадская ассоциация породы линг; Канадская ассоциация мен-анжу; Канадская ассоциация породы маркиджан; Канадская ассоциация породы серый муррей; Канадская ассоциация породы партенез; Канадская ассоциация пьемонтэза; Канадская ассоциация породы пинцгау; Канадская ассоциация красной комолой породы; Канадская ассоциация породы романьола; Канадская ассоциация породы салер; Канадская ассоциация шортхорна; Канадская симментальская ассоциация; Канадская ассоциация южного девона; Канадская ассоциация пятнистой парковой породы; Канадская ассоциация породы тарантас; Альбертская ассоциация техасского лонгхорна; Канадская ассоциация вагиу; Канадское общество селекционеров черной уэльской породы через Канадскую корпорацию животноводческой документации.
Последнее название особенно умиляет.


 Общее число отраслевых союзов и ассоциаций, взаимодействующих с Минсельхозом России, составляет 74. Всего-навсего. Тут уж не до отдельных пород – дай бог все направления АПК охватить. Вот примеры: Российский соевый союз, Национальный коневодческий союз, Росптицесоюз, Российский союз пчеловодов, Росрыбхоз, Союз оленеводов России, Национальный союз овцеводов, Росчайкофе... Правда, менее 20 лет назад и того не было, за исключением созданного аж в 1940 году Союза рыболовецких колхозов.

 В декабре 2009-го произошло знаменательное событие – родилась Национальная ассоциация заводчиков герефордского скота России, первая в стране «красномясая» неправительственная организация, ранняя ласточка «говяжьего» гражданского общества. В том же году стартовала отраслевая (минсельхозовская) целевая программа «Развитие мясного скотоводства России на 2009–12 годы» с бюджетом 19,2 млрд руб. Рядом субъектов федерации были приняты соответствующие региональные программы. Отраслевой программой предусмотрено увеличение племенной базы мясного скота до 0,5 млн голов (сейчас их лишь 150 тыс.) и рост производства высококачественной говядины в «живке» с 62 тыс. тонн до 282,4 тыс. тонн. В пересчете на убойную массу – порядка 160 тыс. тонн. Чтобы понять, насколько скромна это цифра, скажу, что всего в 2009 году Россия произвела в убойной массе 1,7 млн тонн говядины, а в 1990 году РСФСР – свыше 4,0 млн тонн.

По подсчетам экспертов Минсельхоза России, ради принципиального улучшения ситуации в мясном скотоводстве предстоит дополнительно направлять в отрасль на протяжении 3–5 лет порядка 20 млрд руб. в год. Эти средства призваны компенсировать скотоводам часть стоимости реализованного КРС. Одновременно следует ужесточить требования по минимальной массе и максимальному возрасту сдаваемых на убой животных, а также обязать аграриев выдерживать определенные показатели по приросту поголовья и его продуктивности.

Вышеназванные меры должны обеспечить производство в 2015 году «красного мяса» до 3,35 млн тонн в живом весе, что на 18,2% выше уровня 2010 года. В результате ежегодный импорт говядины снизится с нынешних 760 тыс. тонн (30% от общего потребления в России) до 400 тыс. тонн (17% всего потребления «красного мяса», что практически соответствует ориентиру Доктрины продовольственной безопасности).

В более отдаленной перспективе 2020 года поголовье мясного скота должно достичь 5 млн – догоним Канаду, если, конечно, она к тому времени не уйдет в новый отрыв. Доля высококачественной «мясной» говядины в потреблении «красного мяса» вырастет на столе россиян с текущих 2% до 20%. Валовое же производство мяса КРС составит в убойной массе 2 млн тонн – это на 15% больше нынешнего «вала» (1,7 млн. тонн). При этом производство мяса птицы к 2020 году предполагается увеличить до 4,5 млн тонн в убойной массе (рост относительно 2009 года – 36%), а свинины – до 3,96 млн тонн (рост 39%). В общем, еще менее года тому назад казалось, что эффективная господдержка позволит и мясное скотоводство сделать эффективным, набирающим силу – наряду с другими отраслями мясного животноводства. Но уже в 2010-м финансирование отраслевой программы «Развитие мясного скотоводства России на 2009–12 годы» было полностью свернуто.

Вообще-то стремление к сокращению государственных расходов на выходе из тяжелой рецессии вполне понятно. Прямо скажем, без мраморной говядины можно обойтись: жили же как-то без нее, в СССР даже слова такого не ведали («Мраморное мясо!» – с придыханием объявляет современный российский официант). Тем более, что на федеральный и региональные бюджеты дополнительно легла нагрузка в виде ликвидации последствий засухи и пожаров.


Однако есть в России земли, для которых быки с коровами – больше, чем просто домашний скот. Это средство заселения и вывода из депрессии обширных территорий вдоль границы с перенаселенным Китаем. Развитие здесь мясного скотоводства – ни много ни мало вопрос уже не столько продовольственной, сколько самой что ни на есть национальной безопасности. «Говоря о Дальнем Востоке, мы фактически имеем в виду полстраны, – отмечает политгеограф Ростислав Туровский. – В перспективе экспансия зарубежного бизнеса может привести к тому, что де-юре этот регион останется российским, а де-факто превратится в сырьевой придаток Китая и Японии» (РБК Daily, 26 сентября 2008 года).

Более всего это актуально для Забайкальского края, степи которого идеально подходят для промышленного производства «красного мяса». В результате у местных жителей появится работа, вырастет собираемость налогов и, соответственно, возрастут возможности регионального и муниципальных бюджетов. «Мясной» потенциал Забайкалья огромен: в 1913 году на территории края насчитывалось 664 тыс. голов КРС, в 1975-м – 880 тыс. голов, а в 2009-м – только 468 тыс. На 30% меньше, чем до революции! В настоящее время доля привозной говядины в крае составляет более 75% (свинины – и вовсе около 95%).

Между тем доктор географических наук Сергей Артоболевский рекомендует при создании рабочих мест учитывать естественные тенденции каждого конкретного региона. К примеру, в феврале 2010 года на круглом столе «Диверсификация российской экономики» в Вольном экономическом обществе России этот известный регионовед призвал не создавать наукоемкие предприятия там, где на них некому будет трудиться.

Животноводство как раз является и традиционным, и востребованным занятием забайкальцев. Символично, что в степи под Читой председателя правительства России под занавес его недавнего автопробега угощали бараниной. Овцеводство – тоже дело очень перспективное, в магазинах баранина – вкуснейшее мясо – большая редкость. Хотя в нашем овцеводстве с 2007 года наметился восстановительный тренд, говорить об обеспечении страны бараниной можно будет лишь после обновления породного состава стада с целью повышения как скороспелости, так и мясных качеств овец.

К счастью, в последние годы началась реальная и серьезная работа по улучшению связей Дальнего Востока с остальной Россией. С прошлого года субсидируются пассажирские авиаперевозки на Дальний Восток: граждане платят за билеты на самолет только 50%. Теперь Минтранс предлагает распространить этот опыт и на железнодорожный транспорт. А самое главное – построена федеральная трасса М58 «Амур». Проехав по ней 2165 км от Хабаровска до забайкальской столицы Читы, Владимир Путин не только разрекламировал отечественный автомобиль, но продемонстрировал, что благодаря государству Дальний Восток стал ближе, а страна – прочнее.


Извечная проблема Дальнего Востока – малочисленность населения вследствие удаленности от европейской части. Ведь как русские присоединяли этот край? Невообразимые пространства брали под контроль отряды из десятков человек; а уж если собирались вместе несколько сотен казачков – силушка была безудержная. Полистайте архивные документы. Казаки расписаны там вплоть до одного человека, каждая душа на счету. Сюда за ясаком отправились пятеро казаков, туда-то на дощаниках сплавились еще 19, а вот там закладывать острог направились сразу 144 человека – целая армия! В XVII–XVIII веках недостаток русских в Сибири привел к тому, что казачьи части формировались из якутов, тунгусов (эвенков), бурятов.

Но вот прошли столетия, а на новом витке исторической спирали демографическая ситуация принципиально так и не изменилась. Минувшей весной в Новосибирске Владимир Путин заявил: «Мы должны создать такие условия жизни, которые бы притягивали сюда людей, чтобы сибирские земли не пустели, а, наоборот, развивались и процветали» (РИА «Новости», 9 апреля 2010). Применительно к Дальнему Востоку эти слова тем более верны, что плотность населения за Уралом падает в направлении с запада на восток. Автор этих строк убежден, что одним из «таких условий» как минимум является восстановление финансирования долгосрочной целевой программы «Развитие мясного скотоводства Забайкальского края на 2009–12 годы».

Требуется дифференцированный подход: если в кризисное время мясное скотоводство кажется не слишком-то существенным для европейской России, то оно жизненно важно для Забайкалья, где плотность населения в прошлом году составила 2,6 человека на квадратный километр. Для сравнения: тот же показатель в моей родной Мордовии равен 31,8 – выше в 12,2 раза. Нужно также учитывать сильнейшее сходство природы, климата, почв юго-востока Забайкальского края и центральных, наиболее «мясных» провинций Канады (Альберта, Саскачеван). С государственной помощью здесь через несколько лет появятся огромные фидлоты и мощная индустрия мясопереработки. Проблема сбыта продукции не грозит: после насыщения внутреннего регионального спроса говядина пойдет и в соседние субъекты федерации, и в европейские.

И не забудем, что рядом – бездонный китайский рынок. По мере экономического роста китайцы питаются все качественнее и обильнее, расставаясь со скупой рисовой диетой. Причем это характерно не только для Поднебесной. По оценкам Организации ООН по вопросам продовольствия и сельского хозяйства (FAO), к 2050 году спрос на мясо вырастет в Юго-Восточной Азии и Тихоокеанском регионе в 1,8 раза, в Южной Африке – в 2,0 раза, в Центральной и Западной Азии и Северной Африке – в 1,7 раза (в развитых странах потребление мяса уже сегодня достигло обоснованных диетологами норм и будет увеличиваться незначительно).

Лиха беда начало: в 2009 году Китай и Вьетнам уже импортировали 10 тыс. тонн российских птицы и свинины. Предполагается, что к 2020 году Россия будет ежегодно экспортировать мясо на $1,5–2 млрд. А ведь еще недавно наша страна всецело зависела от ножек Буша из-за океана! Подъем мясного скотоводства – не только продолжение выравнивания сырьевого перекоса в экономике, но еще и цемент для всей страны. России XXI века очень нужны быки.

Поэтому завершу словами Чехова: «Если вы будете работать для настоящего, то ваша работа выйдет ничтожной; надо работать, имея в виду только будущее».

Виктор Бирюков, правление РСПП