Дмитрий Медведев: я просто соскучился по Украине

В преддверии своего визита в Украину президент России дал интервью украинским СМИ. Он подчеркнул, что сотрудничество братских народов строится, прежде всего, из прагматических соображений взаимной пользы и безопасности.

Дмитрий Анатольевич, глава Вашей администрации Сергей Нарышкин сказал, что в ходе Вашего предстоящего визита на Украину Вы обсудите политические, экономические и гуманитарные вопросы. Можно ли как-то конкретнее сказать, какие соглашения, какие договорённости могут быть достигнуты и какие соглашения подписаны.

- Начну с того, что это первый за достаточно долгий период официальный визит Президента России к вам в гости. Я этому очень рад, потому что, во-первых, просто соскучился по Украине. Я был, правда, в Харькове, но это был рабочий визит. А это уже полноценный официальный визит со всеми его атрибутами. Но главное, конечно, не протокол, а главное – то, на что мы выходим.

Ваш украинский коллега Виктор Янукович недавно высказался по поводу идеи об объединении «Нафтогаза» и «Газпрома». Он сказал, что это невозможно. Скажите, не обижены ли Вы отказом? Что Вы думаете о таком возможном объединении, о целесообразности этой идеи?

- Я не обижен отказом, потому что я этот вопрос с президентом Януковичем ещё не обсуждал. Какие-то разговоры на эту тему ведутся, на президентском уровне это не обсуждалось. Это первое. Во-вторых, всякого рода объединения возможны только на прагматической основе. С какой бы огромной симпатией мы ни относились друг к другу, как бы мы ни любили друг друга, объединяться можно только исходя из сугубо прагматических соображений. Но альянсы – они не только возможны, они в некоторых ситуациях необходимы. Я сейчас не буду анализировать, как можно объединять «Газпром» с «Нафтогазом». Во-первых, это дело непродуктивное, потому что (ещё раз говорю) переговоры на эту тему в полном смысле никогда не велись. А во-вторых, это требует предельно корректных расчётов. Напомню, что «Газпром» стоит около 150 (по самой нижней оценке) или 200 (по высокой оценке, относительно высокой) миллиардов долларов. «Нафтогаз» стоит поменьше, при всем уважении к нему. Речь сейчас идёт не о том, чтобы взять и слить что-то воедино, потому что это будет, может быть, достаточно сложно и для наших украинских партнёров, и вообще для работы. Но если говорить о создании совместных проектов, совместных предприятий, где бы объединялись различные газовые и газотранспортные активы не путём прямого соединения, а путём объединения, допустим, отдельных звеньев, то, мне кажется, это вполне возможно, причём на взаимовыгодной основе и с учётом пожеланий сторон.

Дмитрий Анатольевич, украинская оппозиция уверена, что такой резкий поворот в отношениях с Россией, такая активизация сотрудничества на самом деле направлена на то, что Россия просто втягивает Украину в сферу своего геополитического влияния ещё сильнее, чем Украина там всегда находилась.

- Если говорить о наших отношениях годичной давности, то их не было. Какое там втягивание Украины куда-то? Отношений не было. Я посла отказался направлять в силу того, что отношения, по сути, были сведены к нулю. И деловые контакты замёрзли. Да, конечно, газ поставляли с нефтью. Без этого никуда, это наши контрактные обязательства. А если говорить о полноценных отношениях, они просто были свёрнуты. Поэтому мы их сейчас только разворачиваем. Я не говорю о том, что мы их сейчас развили до невиданных высот. Мы за последнее время с президентом Януковичем встретились шесть раз… И, когда я приеду в Киев, это будет седьмой раз. Я считаю, что это восполнение того пробела, который образовался за последние годы, хотя бы для того, чтобы вывести эти отношения на докризисный уровень. Что будет дальше, поживём – увидим. Ещё раз подчёркиваю, это должно делаться исходя из наших национальных интересов, и российских, и украинских, сообразуясь с нашими представлениями о том, что мы хотим, на абсолютно прагматичной основе, но в то же время понимая, что между нашими странами существуют особые отношения. Это отношения очень близких соседей, родственников, отношения, которые носят исторический характер. И не принимать это во внимание невозможно. С этим, кстати, связаны и харьковские соглашения. Если бы это было иначе, то мы никогда бы не вышли на такие соглашения. Это, конечно, особые соглашения. Что же касается того, помешает это чему-то или поможет, я вам скажу откровенно: это не способно ничему помешать. Если украинский народ решит, что ему нужно стремиться к членству в Евросоюзе, – это ваш выбор. На самом деле всякий выбор должен быть просто разумным. Мы все участники европейской интеграции. У нас, в Российской Федерации, напомню, с Евросоюзом товарооборот 250 миллиардов долларов (это серьёзная цифра), поэтому мы интегрированы с Европой очень тесным образом. Если вы считаете, что для вас это интересно, этим тоже нужно заниматься, и очевидно, что мы все принадлежим к европейской семье, – это нормально. Если же говорить, допустим, о членстве в Евросоюзе, то это вопрос уже, собственно говоря, к Украине и к Евросоюзу. В любом случае я бы самым внимательным образом сейчас отслеживал то, что происходит в Евросоюзе, потому что стремиться нужно туда, где хорошо и спокойно. А сейчас нашим европейским коллегам ещё нужно справиться с теми трудностями, которые они испытывают, включая вопросы еврозоны, неплатежеспособности целого ряда государств и так далее. И они, конечно, в свою очередь будут смотреть на то, как в экономическом плане привлекательны потенциальные участники Евросоюза.

Но в то же время представители российской оппозиции уже заявили о том, что Россия слишком дорогой ценой заплатила за продолжение базирования Черноморского флота в Севастополе.

- Это наша оппозиция заявила?

Да, Борис Немцов, выступая…

- Ну и отлично. Это показывает, что у оппозиции несколько иные представления, и показывает, что оппозиция жива и хочет заявить о себе. По-моему, это нормально.

Почему так важно пребывание Черноморского флота в Севастополе?

- Дело в том, что, на мой взгляд, европейская безопасность в текущей модели её существования не идеальна. И события последних лет со всей очевидностью это доказывают. И события вокруг распада Югославии, и кавказский кризис 2008 года, – всё это показывает, что у нас не существует оптимальной модели урегулирования тех или иных споров, конфликтов, которые возникают на пространстве Европы.

Для этого, во-первых, нужно создать правильную договорную рамку типа той, что была предложена мной. Я не претендую на исключительность, можно что-то другое придумать, но что-то делать надо. Я имею в виду новый Договор о европейской безопасности, который, по сути, продолжил бы дело, которым занимались в 75-м году в Хельсинки, готовя акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

И, во-вторых, мы понимаем, что даже при наличии целого ряда военных блоков безопасность недостижима в полном объёме. В Европе есть НАТО. Это военный блок, который сохранился после распада двухблоковой системы, после ухода Варшавского договора. В Европе есть представители других военных альянсов и политических образований, таких как ОДКБ, участником которого является Российская Федерация. Означает ли это, что вся Европа поделена между какими-то блоками и в этом смысле всё абсолютно спокойно? Нет, не означает. Именно поэтому я считаю, что сохранение той конфигурации, которая в Европе существует, является определённым залогом её стабильности.

Ведь как только возникает вакуум, возникает соблазн этот вакуум чем-то заполнить. Это происходило в истории Европы неоднократно. Я сейчас не говорю о том, каковы были причины, например, распада Варшавского договора, – они очевидны. Я даже не говорю о том, хорошо это было для Европы или плохо, – пусть историки определяются, но хочу сказать, что если бы не произошло таких геополитических изменений, которые в целом освободили, может быть, Европу, тем не менее были и негативные последствия всего этого. Скажем, процессы, связанные с дезинтеграцией государств, которая проходила по очень трудному сценарию, например, распад Югославии. Совершенно очевидно, что это следствие вот этих процессов. Поэтому, на мой взгляд, сохранение присутствия нашей военно-морской базы – это как минимум сохранение того расклада, который образовался достаточно давно, и это гарантия от желания что-либо переделить в сфере европейской безопасности.

Причём я в данном случае уже имею в виду эффект не только для Украины и Российской Федерации, а я говорю обо всей Европе. Именно поэтому, кстати сказать, на мой взгляд, на наше соглашение с Украиной о продлении срока пребывания черноморской военно-морской базы в Севастополе была абсолютно спокойная реакция в Европе и в НАТО. Это мудро.