Большие деньги, как бульдозер, сносят историческую Москву

6 февраля в районе Чистых прудов состоялся митинг неполитического движения Архнадзор. Собралось 300 человек. Представители политических партий со своими флагами не присутствовали.

Людей волновало одно – сохранение их города от каменных гримас «дикого» капитализма. Выступающие и присутствующие на митинге требовали реставрации или консервации исторических зданий, на которые широким фронтом наступают строительные компании, ворочающие миллиардами долларов и способные подкупить любую, далёкую от народа власть. Иначе они не могли бы получить разрешения на снос архитектурных символов Москвы. Добро до Кремля не добрались!

После пожара в Москве в 1812 году она была восстановлена, и с тех пор в целом сохранялся её архитектурный облик. Строительство новых зданий, созданных по планам знаменитых архитекторов, и расширение Тверской улицы (Горького) перед войной в СССР не изменили в целом общий облик Москвы, и не лишили её исторического «духа». Оставался в неприкосновенности Арбат с его бывшими особняками дворян и богатых купцов, не были разрушены лучшие храмы, в первую очередь, на территории Кремля.

Как известно, снос молодого в то время храма Христа Спасителя, за что ныне антикоммунисты проклинают большевиков (хотя это сделал обожаемый правыми патриотами Сталин, уже тогда правивший единовластно) был произведён не из ненависти к религии, а потому что это было строение западного образца, не имеющее ничего общего с уникальный русским храмовым зодчеством. В этом можно убедиться, посмотрев на него в восстановленном виде: он поражает, в отличие от того же храма Василия Блаженного, лишь своими огромными размерами.

И только самодур Хрущёв испортил Арбат, «проломив» его Новым Арбатом – улицей с огромными западного типа зданиями коробками. По ней, как по скоростной трассе, Хрущёв мог быстро добираться в охраняемом автомобиле с дачи в Кремль и обратно. За это Москва была исключена Юнеско из числа городов, представляющих комплекс древней архитектуры.

Но разве можно этот единичный акт сравнить с тотальным уничтожением старой, да и ранней советской Москвы под руководством Лужкова! Сносятся даже «знаковые», как сейчас выражаются, здания – символы Москвы. Вместо них возводят небоскрёбы самого дурного вкуса. Небоскрёбы-«карандаши», узкие и высокие ввиду дороговизны земли. Собираются устроить подкоп даже под Пушкинскую площадь для устройства там подземных сооружений транспортного узла.

Чтобы получить разрешение на снос старинных домов, неизвестные лица поджигают их, и те сгорают дотла. Так недавно сгорела Дача Муромцев. Но в большинстве случаев разрешения даются мэрией.

Но и реставрируемые объекты уродливо перестраиваются в интересах бизнеса если не снаружи, то изнутри. Например, разрушенный изнутри «Детский мир», у которого не будет прежнего прекрасного облика: он не нравится толстосумам.

Межведомственная комиссия во главе с первым заместителем Лужкова В.Ресиным исключила многие исторические здания из списков охраняемых государством объектов. Снесут, как потерявший неприкосновенность, «расстрельный дом» на Никольской – здание сталинской военной прокуратуры, где за несколько минут «тройка» осуждала человека к расстрелу и его там же, в подвале, расстреливали спустя считанные минуты. Там были уничтожены сотни выдающихся людей.

Это скорбное мемориальное место, как и захоронения в Южном Бутове. И вот новокапиталистические «иваны, родства не помнящие», хотят фактически надругаться над этим местом ради получения баснословных барышей. Лишились неприкосновенности и Филипповская булочная на Тверской, и дом князя Волконского на Воздвиженке, и многие другие объекты, а на Хитровской площади собираются строить некий бизнес-центр.

Выступившая на митинге профессор Московского архитектурного института Наталья Душкина сказала: «У нас охрана наследия подчиняется комплексу градостроительного развития, историко-архитектурное обследование и обследование технического состояния делается на деньги инвесторов, а предметом охраны могут быть отдельные геометрические параметры или, например, рисунок фасада, а не памятник целиком». Но, видимо, даже голос учёного человека является гласом вопиющего в пустыне, в которой всё решают деньги. Большие деньги.

Элла Кувшинкина