Реформы в мобилизационном варианте или как сделать русскую зажигалку
26.02.2015, 18:43
В 2009 году член правления РСПП, кандидат философских наук Виктор Степанович Бирюков инициировал в Москве проведение круглых столов о модернизации отечественной экономики.
На исходе февраля 2015 года в Москве состоялся 10-й круглый стол из данной серии дискуссий о модернизации отечественной экономики, но уже в условиях разразившегося кризиса. Предлагаем вниманию читателя выступления основных спикеров мероприятия (часть первая).
А.Б. Каменский (декан и завкафедрой политической истории ВШЭ, проф., д.и.н.)
Для меня свидетельствами модернизации экономики было бы появление конкурентоспособного производства, основанного на инновационных технологиях отечественного происхождения или появление какого-то конкретного продукта, востребованного на мировом рынке и в силу этого ставшего узнаваемым российским брендом.
Насколько мне известно, ничего подобного в последние годы не произошло.
Думаю, и не могло произойти, поскольку до кризиса 2008 года при высоких ценах на энергоносители и ставке на создание госкорпораций заинтересованности в инновациях не было. Затем случился кризис, а когда он закончился, то следующий этап, как стало теперь понятно, оказался не движением вверх, а лишь дорогой к новому кризису.
Если понимать «модернизацию» узко, как создание современной экономики, то сомнения в том, что когда-нибудь российская экономика такой станет, у меня нет.
Другое дело, если мы рассматриваем экономическую модернизацию как средство превращения России в одну из экономически передовых стран мира. Боюсь, что с этим дело обстоит значительно хуже.
Нынешний экономический кризис, который, в отличие от предыдущего, мы переживаем в одиночку [от остального мира], не просто замедлит развитие, но отбросит страну назад. Между тем, вряд ли нужно говорить, что темпы развития передовых стран постоянно ускоряются. Соответственно увеличивается и разрыв между Россией и этими странами.
В конце 1980-х и в начале 1990-х большинство россиян с удивлением обнаружили, что автоматическая стиральная машина, да еще и с сушкой, йогурт и автоматическая коробка передач в автомобиле – это элементы повседневности, а не роскоши. Сейчас мы рискуем этот опыт повторить вновь.
Но за то время, что мы будем выходить из кризиса, разрыв между Россией и передовыми странами скорее всего станет непреодолимым. Иначе говоря, я бы хотел ошибиться, но думаю, что последний исторический шанс в этом смысле нами потерян.
На мой взгляд, всякие сравнения России и Китая некорректны и даже опасны, поскольку вводят в заблуждение и создают искаженную картину.
Во-первых, Россия и Китай – это страны с абсолютно разными культурными традициями, в том числе традициями культуры труда, и разным менталитетом.
Во-вторых, модернизация китайской экономики, насколько мне известно, в значительной мере основана на покупке и копировании западных технологий, на крупных западных инвестициях и даже на том, что государство тратит большие деньги, посылая китайских студентов учиться в лучшие западные университеты. Первые два пути для нас сейчас закрыты, а на третий нет денег. Да даже и заикнуться о чем-то подобном боязно, поскольку в Государственной думе на полном серьезе говорят, что изучение иностранных языков ведет к разрушению традиционных ценностей.
В-третьих, цифровые показатели роста китайской экономики (которые, кстати, последнее время замедлились) в некотором смысле заслоняют содержание. Китай в огромных масштабах производит товары массового потребления западных марок, но попытки создания собственных конкурентоспособных брендов (например, в автомобилестроении) пока не слишком впечатляют.
В-четвертых, Китай обладает практически неисчерпаемыми и дешевыми трудовыми ресурсами, в то время как Россия переживает серьезные демографические проблемы и страдает от низкой плотности населения.
В-пятых, модернизация экономики, как и сама экономика – это не самоцель, а лишь средство обеспечения и повышения уровня жизни населения. В Китае же уровень жизни остается очень низким, и значительная часть огромного населения этой страны продолжает жить за чертой бедности.
В-шестых, опыт Китая, как мне представляется, доказывает, что понимание модернизации применительно исключительно к экономике, ущербно. Модернизация – это комплексное явление, включающее модернизацию общества и политической системы.
Вероятно, поэтому значительная часть китайских бизнесменов смотрит на развитие своей страны достаточно пессимистично и, заработав деньги, уезжает на Запад.
М.И. Крутихин (партнер консультационно-аналитического агентства RusEnergy, главный редактор журнала The Russian Energy, к.и.н.)
Практика показала, что провозглашенный курс на модернизацию был чисто демагогическим лозунгом без практического содержания, – таким, как, например, программа «доступное жилье» или «25 миллионов новых высококвалифицированных рабочих мест».
Модернизация в современном мире возможна только в условиях благоприятного инвестиционного климата, который стимулирует частную инициативу, инновации и даже в какой-то степени предпринимательский риск.
В России такой климат отсутствует. Его системообразующими элементами, к сожалению, стали коррупция, непотизм, бюрократия, неэффективная фискальная система, отсутствие гарантий стабильности условий для предпринимательской деятельности, отсутствие независимых судов и защиты прав собственности, рейдерство и так далее.
Дискриминация – в том числе закрепленная законодательно, – частного бизнеса и иностранных инвесторов в пользу государственных монополистов и «дружественных» подрядчиков также не способствуют модернизации.
Целенаправленное развитие сырьевой модели экономики, причем в наиболее примитивных формах вывоза энергоносителей и минералов без их переработки внутри России, не дает реальных стимулов для отраслевой дифференциации и модернизации.
Нынешний экономический кризис нельзя объяснять только внешними причинами и тем более происками якобы враждебного окружения страны. За годы высоких доходов от экспорта нефти и газа руководство страны не сумело использовать приток финансовых средств для модернизации и никаких действительных усилий в этом направлении не предпринимало. Нет никаких признаков того, что в новых условиях произойдут перемены к лучшему.
Провозглашенную модернизацию никак нельзя считать «начавшейся было». На самом деле все ограничилось пустыми декларациями. Из-за формулировки «навязанной нам изоляции» вопрос выглядит необъективным и пропагандистским.
Международная изоляция российского руководства вызвана военнополитическими акциями этого руководства, противопоставившего себя мировому сообществу. Страна, действия которой полностью соответствуют определению «агрессии» по основополагающим документам ООН, не может не поставить себя в положении изгоя.
Изоляция России не может произвести оздоровительное воздействие на экономику. Этому мешает нынешняя структура управления экономикой и финансами страны. Правительство уже продемонстрировало при разработке антикризисных мер и при принятии первых решений по распределению имеющихся финансовых ресурсов, что приоритетами для него является поддержка не реального сектора, а банков, а также неэффективно управляемых компаний, которыми руководят «дружественные» лица.
Средства пойдут не на модернизацию или импортозамещение, а на финансирование нерентабельных и политизированных проектов вроде моста в Крым, на поддержание погрязшей в долгах «Роснефти», на затратные и заведомо неокупаемые газопроводы и так далее.
Ситуация выглядит как состязание приближенных к руководству лиц за спешное получение финансовой помощи из государственных фондов (и в ряде случаев вывоз капитала за границу) без реальных планов оздоровления экономики и подъема реального сектора, не говоря уже о «модернизации».
А.А. Пионтковский (ведущий научный сотрудник Института системного анализа РАН, депутат Нацассамблеи РФ)
Как могут наши руководители и обслуживающие их лучшие эксперты, находясь в ясном уме и здравом сознании, рассуждать о модернизации, о продолжении каких-то экономических реформ и совершенствовании рыночной экономики, когда, по существу, отсутствует ее фундаментальный институт – частная собственность?
Все они прекрасно знают, и не только как академические исследователи, но и как практикующие собственники, что любая частная собственность в России – от нефтяной компании до продуктового ларька – условна, зависит от лояльности феодальным сюзеренам вдоль всей вертикали власти, даруется и изымается в жестком соответствии с приобретением или потерей условным владельцем административного ресурса.
Сложившаяся в России модель хозяйствования абсолютно неэффективна и ведет к омертвлению всех социальных тканей и необратимой деградации общества. Нет сегодня более острой и неотложной чисто экономической проблемы, чем избавление страны от захватившей государственную власть воровской мафии. Иначе никакая модернизация не возможна. Иначе просто не выжить.
Между тем узкая группа богатейших чиновников-бизнесменов, которым в течение последней четверти века принадлежит реальная политическая и экономическая власть в России, несмотря на крайне плачевные для страны результаты своей деятельности, по-прежнему убеждена в своем священном праве и – более того – в своей исторической миссии оставаться несменяемой кастой и требует «продолжения банкета».
Без многолетнего подвижничества Путина «на кремлевских галерах» не могли бы существовать ни финансовые империи миллиардеров ближнего круга – Абрамовича, Тимченко, Ковальчуков, Ротенбергов, Голиковой Христенко, модернизаторов Шувалова и Дворковича с талантливыми супругами, – ни паразитические госкорпорации друзей, эти черные дыры российской экономики.
Очевидно, что Путин и его бригада никогда добровольно не откажутся от власти. Их твердая решимость править пожизненно или до полного коллапса объекта их просвещенного правления движима уже не столько жаждой самой власти, сколько страхом ответственности за содеянное.
А.П. Портанский (ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, проф. факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ, к.э.н.)
Полагаю, что для разговора об успехах модернизации российской экономики за последние примерно 5 лет, к сожалению, нет серьезных оснований; можно говорить лишь о мероприятиях по обновлению оборудования на отдельных предприятиях.
В подтверждение данного тезиса, думается, уместно сослаться на фрагмент резонансного обращения президента Д.А. Медведева «Россия, вперед!», опубликованного в сентябре 2009-го. В частности, тогдашний глава государства предложил «Пять стратегических векторов экономической модернизации нашей страны».
Вот принципиальные тезисы из нашумевшей статьи.
1. Станем одной из лидирующих стран по эффективности производства, транспортировки и использования энергии. Разработаем и выведем на внутренние и внешние рынки новые виды топлива.
2. Сохраним и поднимем на новый качественный уровень ядерные технологии.
3. Российские специалисты будут совершенствовать информационные технологии, добьются серьезного влияния на процессы развития глобальных общедоступных информационных сетей.
4. Будем располагать собственной наземной и космической инфраструктурой передачи всех видов информации.
5. Россия займет передовые позиции в производстве отдельных видов медицинского оборудования, сверхсовременных средств диагностики, медикаментов для лечения вирусных, сердечно-сосудистых, онкологических и неврологических заболеваний.
Все заявленные пункты представлялись вполне обоснованными. В последующем схожие направления модернизации предлагал в своих выступлениях и президент Владимир Путин.
Однако за пять прошедших лет ни по одному из обозначенных пунктов заметного прогресса не отмечено. Фундаментальная причина этого, по мнению автора, связана главным образом не с внешними факторами (мировой кризис, антироссийские санкции), а с серьезными внутренними проблемами системного характера.
По большому счету, страна так и не перешла к модернизационному сценарию развития экономики, оставаясь между сырьевым и инерционным сценариями. Тому есть целый ряд подтверждений, в частности, – доля машинно-технической продукции в ВВП и в экспорте РФ меньше, чем это было в СССР, причем признаков перелома этой тенденции, увы, не просматривается.
Изменить тенденцию в пользу модернизации, в целом выйти из нынешнего глубокого кризиса невозможно без изменения экономической модели развития: эта мысль прозвучала в выступлениях большинства ораторов (как независимых, так и представителей экономического блока правительства РФ) на Гайдаровском форуме в январе 2015 года. Однако как именно осуществить переход к иной экономической модели? Пока конкретного ответа не дано.
В условиях неблагоприятного делового климата практически невозможно рассчитывать на подъем экономики и модернизационную активность бизнеса. Надо осознать, что для осуществления модернизации, внедрения инноваций бизнесу нужны не в призывы сверху, а нормальные рыночные условия и здоровая конкурентная среда. Есть немало примеров, свидетельствующих о том, что сегодня отечественные предприятия не заинтересованы в инновациях, – для этого нет стимулов.
Инновации, созданные, к примеру, в Сколково, зачастую уходят в другие страны, ибо российская экономика их не усваивает.
...Разумеется, нынешний экономический кризис, усугубленный западными санкциями, обвалом нефтяных котировок и девальвацией рубля, отразится негативно даже на тех минимальных усилиях по модернизации, которые предпринимаются в отечественной экономике. Достаточно упомянуть отказ Запада поставлять в РФ современное нефтяное оборудование для сложного бурения, следствием чего может стать снижение добычи нефти в ближайшей и среднесрочной перспективе.
Наиболее же серьезным последствием западных санкций, по мнению ряда экономистов, разделяемому автором, в ближайшее время будет закрытие для российских компаний и банков доступа к западным рынкам капитала, в результате чего они не смогут осуществить перекредитование и будут вынуждены выплачивать долг в размере 100–120 миллиардов долларов в 2015 году. Понятно, что в этих условиях всякие модернизационные планы будут сведены к минимуму.
Россия давно и прочно встроена в мировую экономику. Зависимость большинства отраслей, в том числе обороннопромышленного комплекса, от импорта оборудования, комплектующих, запчастей, материалов можно считать критической. Значительная часть базового оборудования на предприятиях устарела и не может обеспечить конкурентоспособного производства. А наши отрасли, производящие такое оборудование, сейчас не в самом лучшем состоянии.
Это хорошо сознают в том же ОПК, предприятия которого вынуждены импортировать современное оборудование и компоненты.
Выйти из этой зависимости, перейдя на импортозамещение, в большинстве случаев не только не представляется возможным, но и чревато весьма негативными последствиями для национальной экономики. И здесь необходимо остановиться хотя бы вкратце собственно на идее импортозамещения.
К сожалению, не только в общественном мнении, но у ряда представителей властных структур существует довольно искаженное представление о смысле и перспективах импортозамещения.
Согласно экономической науке, импортозамещение является одним из вариантов внешнеэкономической политики государства, которая используется в определенных сферах национальной экономики и в течение ограниченного периода времени.
Последнее особенно важно, однако именно это, похоже, часто ускользает от понимания. Политика импортозамещения не может разрабатываться и планироваться как долговременная стратегическая программа с политической задачей «добиться экономической независимости в ключевых отраслях».
Ибо сегодняшний глобализованный мир устроен по-иному: экономики подавляющего большинства стран, в том числе наиболее развитых, таких как США, Германия, Великобритания и других, зависимы от внешнего окружения и не ставят перед собой целей полного (или почти полного) самообеспечения.
В современном мире политика импортозамещения планируется на определенный период развития экономики с целью доведения национальных отраслей до мирового уровня с тем, чтобы потом успешнее встроиться в международное разделение труда, в существующие мировые производственные цепочки.
В последние десятилетия политика импортозамещения активно использовалась в разных регионах мира.
Одним странам она принесла реальные плоды (Восточная Азия), а другим так и не дала желаемого результата или результат был ограниченным (некоторые страны Латинской Америки). Успех первых обусловлен более продуманной и адекватной постановкой целей и задач импортозамещения, что и позволило им на определенном этапе успешно встроиться в мировой рынок.
Далее. В нынешних российских условиях налаживание импортозамещения непосредственным и прямым образом связано с импортом оборудования из развитых стран, остро необходимого для налаживания внутреннего производства. Иначе преодоление технологического отставания России невозможно.
В случае изоляции от внешнего мира (если таковая произойдет) она не сможет стать стимулом для ускорения модернизации в России. Осуществление замкнутой модернизации с опорой на собственные силы и внутренний потенциал в современном мире не срабатывает. Во всяком случае, во второй половине ХХ – начале XXI веков это не удавалось сделать ни одной стране.
Китайский опыт, кстати, лишь подтверждает это: во времена «культурной революции» и лозунга «опоры на собственные силы» никакой модернизации в КНР не произошло. Она реально началась лишь позднее благодаря реализации идей Дэн Сяопина. В результате, к примеру, годовой объем фактически вложенных прямых инвестиций в китайскую экономику за 1990-е годы вырос более чем в 10 раз.
С.Б. Радкевич (политолог, писатель, переводчикь, д.полит.н., к.и.н., гендиректор агентства PR-3000)
Можно говорить о некоторых положительных сдвигах в отдельных отраслях, например, – в сельском хозяйстве. Но структура экономики в целом не меняется: госсектор производит больше, чем частный, и крупные корпорации добиваются для себя более выгодных условий, чем малый бизнес.
Хуже того: мне как москвичу кажется, что у нас в городе происходит целенаправленное уничтожение малого бизнеса. Я не сторонник теории заговора, но иногда складывается впечатление, что мэр Сергей Собянин и его правительство специально сокращают число рабочих мест и торговых площадей, чтобы спровоцировать москвичей на марши и митинги...
Нынешний кризис имеет две составляющие – экономическую, о которой, собственно, и задается вопрос, и – политическую, военную. Политическая составляющая важнее. Россия ведет агрессивную войну против Украины. Может ли происходить модернизация экономики в стране, ведущей войну?
Может, но исключительно в тех отраслях, которые входят в военнопромышленный комплекс. Да и там, как, скажем, показывает опыт Второй мировой войны, модернизация бывает неэффективной. В том смысле, что эффективнее произвести три или четыре не очень технологичных, но простых и дешевых Т-34, чем один очень технологичный, но страшно дорогой «Тигр».
Кроме того, агрессия – весомый повод лишить нас доступа к передовым западным технологиям. Не говоря уже о кредитах. И все это в совокупности делает модернизацию практически невозможной.
Россия в очередной раз на распутье. Один путь – запустить, наконец, модернизацию: реанимировать малый бизнес, остановить милитаризацию общества и вернуться к цивилизованным отношениям с цивилизованным миром. Другой – война.