И.Щеголев: о проблемах Интернета и путях их решения

В Интернете появляется всё больше серьезных проблем, решить которые можно только на международном уровне. Об этом заявил министр связи и массовых коммуникаций России Игорь Щеголев в интервью телеканалу RT.

Почему управление такой глобальной структурой, как Интернет до сих пор находится в руках одной частной американской компании, ICAAN, которая тесно сотрудничает с американским правительством?

 - Она, главным образом, взаимодействует с Министерством торговли. Но на самом деле определенная монополия в мире есть. Эта технология была изобретена в интересах США, но потом распространилась на весь мир. Она развивалась очень быстро, действительно охватывая все сферы нашей жизни. Люди делают деньги в Интернете и для Интернета. Даже государственные структуры теперь используют эти технологии. Тем не менее корпорация по-прежнему решает всё. Она отдает себе отчет в том, какие изменения происходят по всему миру, и идет на определенные уступки международному сообществу. У нее хорошие отношения с Россией в этой области, о чем свидетельствует тот факт, что наша страна первой получила право на создание национального домена верхнего уровня - .рф.

В рамках нынешнего сотрудничества мы едва ли можем жаловаться на американцев. У нас очень хороший диалог: мы слышим друг друга. Но возникают некоторые угрозы для Интернета и интернет-технологий, и противостоять этим угрозам можно только на международном уровне. Эта технология, «всемирная паутина», оплетает весь мир.

Поэтому правительства и еще в большей степени корпорации просто не могут решить проблемы, связанные с Интернетом. Поэтому Россия, как и ряд других государств, предлагает развивать международные механизмы, которые бы помогли бороться с проблемами, которые беспокоят и американцев.

Как же США объясняют свой собственный отказ расширить международное участие в управлении Интернетом?

 - Их ключевой довод состоит в том, что это очень динамичный ресурс. Поэтому любая попытка бюрократизировать его в рамках международной структуры замедлит развитие Интернета, будет препятствовать эффективному реагированию на новые технологии, появляющиеся не реже, чем каждые полгода, если не каждый месяц.

Кроме того, они полагают, что этот ресурс успешно развивается и без международного участия. Они готовы к сотрудничеству в двустороннем формате, на неправительственном уровне для решения конкретных задач. Но они сами себе противоречат. Для американского правительства один из главных поводов для беспокойства в сфере телекоммуникаций и кибертехнологий – это так называемая кибербезопасность. Как можно противостоять таким угрозам, если не будет найден механизм, который контролировал бы исполнение принятых решений? В корпорации, пока всё развивается в рамках торгового законодательства, мы не можем бороться с технологическими рисками, экстремизмом, терроризмом и другими явлениями, которых, по мнению международного сообщества, в Интернете быть не должно.

Коммерческая корпорация, несмотря на всю силу Соединенных Штатов, не сможет справиться с этими проблемами, даже в формате двустороннего сотрудничества. Поэтому Россия считает, что нам необходима международная организация, которая бы занималась подобными вопросами. И мы полагаем, что Международный союз электросвязи лучше всего подошел бы на эту роль.

Каковы преимущества передачи полномочий от одного государства группе государств?

- Мы не утверждаем, что МСЭ должен заниматься всеми направлениями развития Интернета. Мы полагаем, что некоторые аспекты должны регулироваться на международном уровне. Эта организация была учреждена в 1865 году, когда ООН еще не было. Её основали 20 стран, Россия была одной из них. Впоследствии МСЭ стал одной из специализированных организаций ООН. Он действительно объединяет практически все страны мира, коммуникации тоже существуют во всех странах. Эта организация прекрасно решает споры между различными государствами в сфере технических коммуникаций.

Скажу даже больше: это одна из самых эффективных специализированных организаций, если не самая эффективная. У МСЭ отличная репутация, замечательные эксперты, а также хорошо отлаженные механизмы, и эта организация знает, как реагировать на возникающие проблемы. Возможно, реагирование МСЭ не так эффективно, как того требуют современные технологии. Тем не менее коммуникации работают во всех странах. Операторы поддерживают отношения, несмотря на разницу в уровне развития и типах технологий. Так или иначе, у них получается находить компромисс, а также технические и технологические решения, позволяющие коммуникациям правильно функционировать.

Если МСЭ получит такие полномочия, то, как почти 200 стран-участниц, сможет прийти к согласию, несмотря на различия во мнениях?

- Мы с этого начали наш разговор: чтобы противостоять некоторым проблемам, необходимо выработать консенсус. Наши американские коллеги предлагают двусторонние соглашения по борьбе с этими угрозами и таким образом противостоят различным негативным явлениям. Если мы попросим математиков подсчитать количество двусторонних соглашений между 192 странами-участницами МСЭ, мы поймём, что их почти бесконечное множество. Я уж не говорю о том, сколько времени требуется, чтобы подписать все эти документы. При условии, что все государства придут к согласию относительно тех немногих вопросов, контроль над которыми определенно должен осуществляться на международном уровне, мы можем потратить год-полтора на разработку механизмов решения этих вопросов, а потом начать решать их с помощью МСЭ.

Что касается России, что конкретно она предлагает сделать?

 - Ровно такую модель мы и предлагаем. Мы говорим, что необходимо составить перечень вопросов, подлежащих контролю МСЭ, создать механизмы регулирования и попытаться применить их на практике. Для этого мы также поддерживаем внесение изменений в основные документы Международного союза электросвязи. В соответствии с Уставом МСЭ, все основополагающие принципы должны быть сначала одобрены на конференциях полномочными представителями, а затем ратифицированы отдельными государствами. Естественно, этот бюрократический процесс может идти по кругу бесконечно. Так дела обстоят в настоящий момент.

Мы предлагаем пересмотреть устав, чтобы в нем были отражены лишь краеугольные моменты. Мы хотим, чтобы этот документ был неприкосновенным, и лишь в особых случаях в него вносились изменения. А текущие вопросы можно было бы решать без вмешательства национальных парламентов и без чрезмерно сложных процедур. Таким мог бы быть наш ответ нашим американским партнерам, опасающимся, что предлагаемые нами механизмы завязнут в бюрократической волоките.

 Что касается борьбы с киберпреступностью, как передача полномочий МСЭ может решить эту проблему?

- Это только поспособствует борьбе с киберпреступностью. Например, мы согласны с тем, что детская порнография – абсолютное зло, любые ее проявления недопустимы. Мы могли бы подписать в рамках МСЭ международный договор, который обязывал бы всех участников принять единые механизмы извещения и технические меры, позволяющие удалять такого рода информацию из Интернета. Этот механизм начал бы работать после получения согласия и одобрения всех стран.

В настоящий момент в некоторых странах детская порнография классифицируется как преступление, а лица, распространяющие ее в Интернете, преследуются по закону. Но, как Вы знаете, можно легко зарегистрировать порнографический сайт в странах, где такого рода информация не считается незаконной, и распространять детскую порнографию по Всемирной сети. Так что, пока мы не составим перечень общих проблем, с которыми мы готовы бороться вместе, наши усилия не будут эффективны.

Но нет сомнений в том, что определенные принципы разделяет большинство государств. Каковы же различия между основными участниками? В чем они согласны?

- Пока мы еще не перешли к разговору по конкретным вопросам. Это конференция стала поворотным событием. На ней была принята резолюция, подтверждающая заявку Международного союза электросвязи на международное управление сетью Интернет. Страны-участницы подтвердили свое намерение принять на себя определенные обязательства и воспользоваться правами, чтобы решить целый ряд вопросов. Теперь нам придется договориться о том, как претворить эту заявку в жизнь. Сказать по правде, американцы имеют монополию на Интернет, и совершенно естественно, что они хотят извлечь выгоду из этой ситуации, установить определенные стандарты и обеспечить участие преимущественно американских IT-компаний в продвижении этих технологических стандартов, технологий и продуктов.

Ясно, что американцы не торопятся делить свою сферу влияния. Но поскольку им противостоят определенные угрозы и они понимают, что слишком много ресурсов сейчас связано с Интернетом, они знают, что, если никто не справится с этими угрозами, эта технология будет становиться все более уязвимой. В этом Россия и США понимают друг друга. Думаю, что наши страны могут продолжить этот диалог. Первым шагом может быть поиск точек соприкосновения по менее значительным вопросам и постепенное расширение сферы взаимного сотрудничества, в то время как новые механизмы начнут доказывать свою эффективность.

Этот процесс передачи контроля над сетью Интернет будет бесконечным или установлена какая-то предварительная дата?

- В начале 2000-х годов в Тунисе состоялся саммит по развитию информационного общества. Ответственность за его развитие была возложена на Международный союз электросвязи (МСЭ), который и организовал эту конференцию. В 2010 году МСЭ должен был отчитаться о том, как он претворил в жизнь решения тунисского саммита по развитию информационного общества. Именно так все работает в рамках МСЭ. Полномочные конференции, подобные той, что состоялась в этом году, собираются каждые 4 года. Так что остается много времени перед следующей конференцией, чтобы разработать новые механизмы, подумать о том, как выполнить решения, принятые в этом году, и наполнить новые предложения конкретным содержанием.

В чем заключаются потенциальные трудности смены модели управления сетью Интернет?

- Потенциальная сложность заключается в том, что Интернет – быстро меняющаяся технология. Постоянно пытаться угнаться за ним не лучшее решение, даже если будет учрежден специальный международный орган. Мы мало что можем сделать, поскольку это условие, которое продиктовано нам высокой скоростью развития современных технологий. Главную проблему я вижу в неспособности быстро реагировать на новые технологии, новые понятия, новые условия и новые правоотношения. Именно поэтому мы и говорим о необходимости реформировать процесс управления МСЭ, сделать его более гибким и динамичным.