Для нападения на Польшу Гитлеру не нужен был "Пакт"

История Второй Мировой войны, особенно ее начальный период, до сих пор вызывает ожесточенные споры между историками разных стран. Думается, настала пора спокойно разобраться, почему советская пропаганда так долго скрывала тайные причины появления "Пакта Молотова-Риббентропа" и смещала акцент на то, что он оттянул "вступление" СССР в Великую Отечественную войну.

Подлинное название этого документа - Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. Это международный договор между двумя суверенными государствами, а не договор между гражданином Молотовым и господином Риббентропом и даже не договор между товарищем Сталиным и канцлером Гитлером. Согласие на заключение Договора давали два правительства - германское и советское. То есть, это был не тайный сговор двух злодеев, а вполне легальный и официальный документ. Этот Договор был, своего рода, аккомпанементом, сопровождавшим главную цель тогдашней политики - безопасность большевистского государства и избежание новой Германской, как в то время говорили, войны, к которой нищая страна не была готова. Думается, о начале Второй Мировой войны и о вступлении в нее СССР придется упомянуть с самого начала. А по поводу неприкосновенности европейских границ, особенно восточных границ Польши, придется рассказать отдельно.

Тайна подготовки мирного договора с Германией имеет свою предисторию. Так, уже в июле 1939 года в Лондоне сэр Гораций Вильсон (второе по влиянию лицо в Англии) обсуждал с германским чиновником Вольтатом программу широчайшего англо-германского сотрудничества, предусматривающую заключение пакта о ненападении. Более того, в начале августа 1939 года английская военная миссия ещё только получала инструкции перед отъездом в Москву. Но уже 3 августа в Лондоне группа политиков и дипломатов во главе с сэром Горацио Вильсоном имела очередную беседу со своими германскими коллегами. Посол Германии в Лондоне Дирксен доложил Риббентропу, что первым пунктом программы переговоров было заключение договора о ненападении. В нем был предусмотрен "отказ от нападения на третьи державы". Это освободило бы Англию от принятых на себя обязательств в отношении Польши (на случай нападения на неё). Но правительство Польши продолжало надеяться на помощь Лондона. А там свою политику, возможно, уже начали строить с учетом желательности переориентирования военной машины Германии к движению на Восток. В своих метаниях между антикоммунизмом Лондона и антикоммунизмом Берлина Варшава была, как "броненосец в потемках". Гитлер понимал, что Польша со своей весьма мощной армией может стать на сторону Англии. А для Германии это было чревато, в случае чего, войной на два фронта!

Поэтому уже осенью 1938 года Берлин приступил к решению этого вопроса. Так, 24 октября 1938 года министр иностранных дел Германии сообщил польскому послу о намерении своей страны улучшить сообщение с Восточной Пруссией. Для этого Германия планировала построить экстерриториальную двухколейную железную дорогу и широкую автомагистраль. Далее Риббентроп поставил в известность польскую сторону о намерении Германии включить в состав Третьего рейха Данциг. Взаимное препирательство по этому и другим вопросам нарастало, но разрулить ситуацию никак не удавалось. Как очередной шаг, в мае 1939 года был аннулирован пакт о ненападении между Германией и Польшей. Учитывая сложность ситуации, в мае 1939 года правительство СССР предложило польскому руководству заключить пакт о взаимной помощи в случае возможной агрессии. Но власти страны стремились не допустить, чтобы Красная армия вступила на территорию Польши или даже только проследовала через нее для отпора вероятному противнику.

Возможно, правительство Польши боялось, что СССР, однажды введя свои войска, больше не захочет их выводить. То есть, вероятно, были сомнения, что страна будет оккупирована иностранной армией безо всякой войны. Напряженное предчувствие войны повисло в воздухе. Европейские правительства стали лихорадочно просчитывать свои шаги: какие принесут им наибольшую выгоду, какие - наименьшую опасность. Не были исключением и власти нацистской Германии. 15 августа 1939 года германский посол в Москве Шуленбург получил телеграмму с грифом "Очень срочно". В ней его просили лично встретиться с Молотовым и передать, что "Имперский Министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени Фюрера изложить взгляды Фюрера господину Сталину".

17 августа в 01 час. 00 мин. по моск. вр. в германское посольство пришла очередная телеграмма, в которой Риббентроп просил Шуленбурга снова лично встретиться с Молотовым и сообщить ему: "Германия готова, и это полностью соответствует позиции Германии, попытаться повлиять на улучшение и укрепление русско-японских отношений". Этот пункт германских предложений особенно примечателен. Поскольку СССР жил в ожидании войны с Японией, летом 1939 года это было чрезвычайно привлекательное предложение! Далее в депеше говорилось, что "желательно общее и быстрое выяснение германо-русских отношений и взаимное урегулирование актуальных вопросов. По этим причинам Имперский Министр иностранных дел заявляет, что начиная с пятницы 18 августа, он готов в любое время прибыть самолетом в Москву... для подписания соответствующего договора". Поспешность, с которой Германия хотела провести переговоры, бесспорно, вызывала подозрения Москвы. Поэтому в ответе советского правительства, который Молотов зачитал германскому послу 17 августа 1939 года, было твердо заявлено, что "политика германского правительства заставила СССР провести серьезные мероприятия по усилению своей обороноспособности на случай возможной агрессии Германии против СССР, а также принять участие в организации оборонительного фронта группы государств, направленного против такой агрессии".

 Возможно, в этом конкретном случае вероятность агрессии преувеличена. Да и как она могла произойти - разве что Германия должна была сделать кульбит над суверенной Польшей, все больше склоняющейся к военному союзу с Англией. 19 августа 1939 года посол Шуленбург получает очередную телеграмму от Риббентропа. В ней говорится: "Германо-польские отношения изо дня в день становятся все более острыми. Мы должны принять во внимание, что в любой день могут произойти столкновения, которые сделают неизбежным начало военных действий". Далее министр инструктировал: "НАСТАИВАЙТЕ, в духе предыдущих заявлений, на БЫСТРОМ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ моей ПОЕЗДКИ и соответствующим образом ПРОТИВЬТЕСЬ ЛЮБЫМ возможным СОВЕТСКИМ ВОЗРАЖЕНИЯМ...мы крайне заинтересованы в том, чтобы мой визит в Москву состоялся немедленно" (выделено автором - прим. ред.).

В ответ на обращение Гитлера в телеграмме от 20 августа 1939 года ("Поэтому я еще раз предлагаю принять моего Министра иностранных дел...") Молотов 21 августа 1939 года вручил германскому послу в Москве ответ, что советское руководство "согласно на прибытие в Москву господина Риббентропа 23 августа". Канцлер Германии предлагал, чтобы с визитом прибыл "ответственный государственный деятель Германии". Но Москва не хотела торопить события. Ибо приезд Имперского Министра свидетельствовал бы о НАЧАЛЕ параллельных ПЕРЕГОВОРОВ. Примерно в то же время Сталину доложили, что Гитлер окончательно решил перенести "ответный удар" Германии с Англии на Польшу. В Кремле с ужасом осознали, что Германия могла быть втянута в длительную войну с Польшей и Россией. В то же время Англия осталась бы в стороне и могла сражаться "до последнего советского солдата". Весьма откровенное признание наших союзников! Советское правительство вовремя поняло коварные замыслы западных держав и 23 августа 1939 года подписало Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. Вскоре произошел разгром Польши.

Страна потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица государства, перестала существовать, а правительство перестало подавать признаки жизни. Так писали газеты в те дни. Говорят, воспользовавшись нейтралитетом СССР, Германия могла захватить всю Польшу. Но Гитлер боялся, что на границе начнутся хаотичные стычки красноармейцев, ненавидящих фашистов, и солдат Вермахта, ненавидящих большевиков. Такие незапланированные боевые действия могли перерасти в полномасштабную войну с СССР. Польская кампания в значительной мере подорвала возможности Германии к продолжению войны, точнее - к дальнейшему продвижению германской армии на Восток. Запас бомб, снарядов, бензина, продовольствия и фуража катастрофически таял. Войска устали, а боевая техника была либо разбита, либо изношена и требовала срочного ремонта. Части Вермахта удалились от своих баз на многие сотни километров, а состояние польских железных и шоссейных дорог оставляло желать лучшего. Разве могла Германия в таком положении вступать в новую войну на Востоке? Разве осмелился бы Гитлер дразнить Сталина, у которого на границе стояли свежие дивизии и полностью боеготовая военная техника, хоть и устаревших моделей?

Вывод напрашивается один - Германия должна была остановиться. И она остановилась! В результате между германской армией и Советским Союзом оставался большой район, где, по словам Риббентропа, мог создаться "политический вакуум". 15 сентября 1939 года министр иностранных дел Германии просил своего посла в Москве немедленно передать Молотову, что в этом районе "могут возникнуть условия для формирования новых государств". Без сомнения, Берлин был озабочен возможным возникновением неких "независимых" государств, враждебно настроенных к Германии. Это подтверждает и германский источник в Москве. 16 сентября 1939 года посол Шуленбург отправляет Риббентропу совершенно секретную телеграмму, где говорится, что "третьи державы могут попытаться извлечь выгоду из создавшегося хаоса". Сложилась парадоксальная ситуация. Гитлер не хотел, чтобы вермахт вошел в контакт с Красной армией. Но еще больше Гитлер боялся создания на обломках Польши "марионеточных" государств. Ведь в будущем это было чревато для Германии войной на два фронта (например, с той же Англией и Францией).

Советское руководство со всей серьезностью относилось к полученной информации. Сталин лично изучал все разведсводки и пришел к выводу, что создание нового проанглийского государства на границе СССР могло привести к требованию Англии и Франции принять участие в войне с Германией. Но в ближайшие два-три года война (тем более, война в чужих интересах) не входила в планы Сталина. Может быть, здесь и скрыта самая страшная тайна договора? Может, поэтому и произошло подписание Договора о ненападении, чтобы Гитлер не стал воевать на Востоке и все силы сосредоточил на Западе? Возможно, косвенным подтверждением "умиротворения агрессора" служит совершенно секретная телеграмма, которую германский посол отправил 18 сентября 1939 года. Шуленбург докладывал в Берлин, что он лично заверил Сталина, что "в этом случае могут быть высвобождены войска для западного фронта". Это ли не подтверждение старой истины, что своя рубашка ближе к телу? Как писали газеты, Советскому Союзу приходилось также учитывать, что "польское государство распалось и более не существует, поэтому аннулируются все соглашения, заключенные с Польшей".

Однако Кремль всегда стремился следовать дипломатическому протоколу. Поэтому 17 сентября 1939 года польскому послу в Москве была вручена нота Правительства СССР. В ней говорилось, что "Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным...советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии". При вступлении Красной армии на территорию польского государства командирам и красноармейцам было строго приказано не поддаваться на провокации и уклоняться от столкновений.

Кто знает, не подпиши СССР в 1939 году мирный договор с Германией, как сложилась бы тогда ИСТОРИЯ ? И вспомнил бы кто сейчас, что была такая страна - Польша ? Видимо, не случайно говорят, что у медали две стороны. Какая сторона нравится, той и носят.

Сергей Палий