Радован Караджич: о суде над собой, Сербии и России, "сербском Иерусалиме", НАТО и Евросоюзе

В сентябре 2009 года Международный трибунал по бывшей Югославии запретил экс-лидеру боснийских сербов Радовану Караджичу давать интервью телеканалу RT. Однако Караджич продолжал настаивать на интервью в течение восьми месяцев и выбрал RT главным способом общения с миром.

 Вы утверждаете, что в ходе Вашего ареста были нарушены Ваши права. Что Вы имеете в виду? Почему трибунал, который заявляет, что защищает права человека, пользуется, как Вы утверждаете, такими методами?  

 - Действительно, я подал ходатайство, в котором указал, что при моем аресте мои права были нарушены. Когда меня схватили в Белграде, меня не проинформировали о причинах моего ареста, мне не позволили связаться с внешним миром и меня не доставили в суд немедленно. Я пробыл в заключении три дня, не зная, кто меня захватил. Я думал, что это «охотники за головами», пытающиеся получить за меня награду в 5 миллионов долларов. Я просил разрешения сообщить своим близким, что я жив, но они отказались. В течение этого времени меня держали в полной изоляции. Я предстал перед судьей в Белграде только на четвертый день. Я разочарован тем, что трибунал не стал защищать мои права в этом вопросе.  

 Многие утверждают, что трибунал чрезвычайно субъективен. По Вашему мнению, какова действительная цель процесса?

- Я прикладываю все усилия, чтобы защищаться в чрезвычайно трудных условиях. Действительная цель процесса станет ясна, когда мы увидим, как будет проходить разбирательство.  

Ричард Холбрук продолжает отрицать, что в 1996 году Вы, как Вы утверждаете, заключили сделку, гарантировавшую Вам иммунитет. Вы выполнили свои обязательства и прекратили общественную деятельность. Почему, как Вам кажется, соглашение было нарушено?  

 - Либо Холбрук с самого начала не собирался выполнять условия соглашения и для него была важна только тактическая победа — чтобы я ушел со своей должности, либо ему не хватило влияния, чтобы настоять на соблюдении условий соглашения, когда на него начали давить и требовать, чтобы надо мной устроили суд. У тех, кто знаком с ситуацией, нет никаких сомнений в том, что такое соглашение существовало. Поэтому было вынесено решение, согласно которому для того, чтобы соглашение имело силу, нужна резолюция Совета Безопасности, и такая резолюция еще может быть принята. Без принятия такой резолюции достигнуть мира будет невозможно.  

Предполагаемый текст соглашения был опубликован в газете Glas Jasnosti. В нем говорится, что США могут в одностороннем порядке выйти из договора. Может быть, именно это и произошло? И если да, то почему так получилось?  

- То письменное соглашение, под которым якобы подписались я и Холбрук, — это фальшивка. Причем сделал это не кто-то из моих людей, потому что моя подпись тоже подделана.  

Сербские власти выдали Вас тем, кто держит Вас под стражей. Чувствуете ли Вы себя преданным страной, за которую сражались?  

- Я не чувствую себя преданным Сербией, потому что мне никогда не обещали, что меня не арестуют. Я не знаю, с чем им пришлось иметь дело, потому что я не на их месте. Если тому есть разумное обоснование, и если мой арест будет полезен Сербии и Республике Сербской, я не стал бы возражать. Я боюсь, что в обмен на меня они ничего не получили, так что с точки зрения интересов Сербии я стал напрасной тратой. Как бы то ни было, я не против встретить свою судьбу лицом к лицу. Все это — тоже борьба за мой народ.  

Чего Вы ожидаете от этого суда? Сможете ли Вы защитить свои права?  

- Эта судебная система полностью отличается от той, к которой я привык. В рамках нашей системы есть судья-следователь, который осуществляет следствие как для стороны обвинения, так и для стороны защиты. На стадии расследования  стороны сотрудничают и оказывают влияние на процедуру. Но в рамках «общего права» обвинение производит свое расследование, а защита — свое. На защиту возложена обязанность соответствующим образом информировать судей в ходе процесса, а для этого нужно обладать хорошей подготовкой. Поэтому защите нужно время и ресурсы; нужно заручиться помощью разных стран, чтобы получит необходимые документы. Некоторые страны идут на сотрудничество, за что я им благодарен, другие — нет. Я благодарен судьям за то, что они с пониманием относятся к потребностям защиты, за то, что они призывают страны оказывать нам содействие, и за некоторые другие положительные решения, в том числе — за возможность ответить на ваши вопросы.  

 Как вам кажется, Сербия потеряла Косово навсегда?  

- Я никогда не говорю слова «никогда». У нас рассказывают такую историю. Один человек разговаривал со своим лугом: «Ты весь мой, лужок, мой навсегда!» А луг отвечал: «Не говори глупости! У меня только кривых хозяев было сто человек, а уж зрячих — и не сосчитать! Хозяева приходят и уходят, а я остаюсь». Евреи две тысячи лет молились и в итоге вернулись в Иерусалим. Косово — это сербский Иерусалим.  

 Каковы шансы, что Сербия когда-нибудь в обозримом будущем вступит в Евросоюз и НАТО?  

- Сербия должна немедленно присоединиться к Европе, но в НАТО никому вступать не нужно. НАТО похожа на устаревший инструмент, от которого больше хлопот, чем пользы. НАТО использует Россию, чтобы пугать ей Европу и выкачивать из нее деньги. Но Россия — это тоже часть Европы, и они нуждаются друг в друге и должны жить в мире. Пусть уж лучше или весь мир вступит в НАТО, и тогда НАТО нужно переименовать в Вооруженные силы ООН, или надо распустить НАТО.  

Сербия хочет вступить в Евросоюз. Но некоторые страны ЕС признали независимость Косово. Нет ли здесь парадокса, противоречия?  

 - В отношениях между Сербией и странами ЕС много противоречий, но это не помешало интеграции с Европой. В действительности сербы и Сербия не являются объектом имперских устремлений со стороны Запада. Нам не надо переоценивать собственную значимость. Но этот кризис подготовил последующие события. Сербия и Республика Сербская послужили чем-то вроде куклы вуду, олицетворяющей Россию: наши западные союзники по двум мировым войнам втыкали булавки в нас, а представляли при этом Россию. Нас подозревали в том, что мы потенциально можем стать союзниками России, но, оказывая на нас нажим, они только подталкивали нас в сторону России. Мы всегда любили Россию за её культуру, но теперь мы говорим, что для нас Россия – единственный выход. Кроме того, западный империализм традиционно одержим идеей российской угрозы, хотя Россия никогда не собиралась завоевывать Европу, которая в наши дни представляет собой ночлежку для пенсионеров, студентов и безработных. Между тем, в мире есть много других стран, вроде Китая и Индии, которые становятся всё сильнее и сильнее, а сербы тем временем страдают из-за того, что Запад одержим Россией. Наполеон хотел объединить Европу, но сначала решил захватить Россию — и потерпел поражение. У Гитлера с Россией даже был договор о ненападении, но он все равно решил завоевать Россию прежде, чем продолжать войну в Европе. Один русский поэт сказал: «Умом Россию не понять». Я могу от себя добавить: «…и силой не завоевать». Не нужно снова и снова повторять одну и ту же ошибку. Тем более что Россия тоже нуждается в Европе и готова торговать с ней на равноправной основе. Сербия всегда была частью Европы. Было бы очень хорошо, если бы мы присоединились к Европе без этих унижений, бомбардировок, шантажа и попыток навязать нам неприемлемую цену за вступление в виде отказа от Косова. Во всем остальном мы разделяем все европейские ценности, и нам будет не трудно поладить с Европой. Сербы живут по всей Европе. Они вполне интегрированы, и здесь нет культурных проблем. Они достигли высот в тех профессиях, которыми занимаются.