Николай Макаров: задача построения профессиональной армии в России не решена, о НАТО, Мистрале и Саакашвили

Начальник Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации Николай Макаров в интервью телеканалу RT прокомментировал договор, который должен заменить СНВ-2, новую военную доктрину РФ и рассказал о реформах в российской армии.

 Многие переживают, что новый договор, который должен заменить СНВ-2, ослабит обороноспособность России. Что думают военные по этому поводу?

 Военные с этим не согласны. Переговоры по договору проходят действительно очень сложно, но мы вышли на понимание того, что стороны должны учитывать интересы друг друга и никоим образом не ущемлять их обороноспособность. Скоро этот договор будет готов, и он не будет ущемлять российские интересы.

 Новая военная доктрина рассматривает расширение НАТО как угрозу безопасности России. В практическом плане что значит включение этого пункта в доктрину?

 Нас действительно беспокоит, что, несмотря на рекламируемые обещания, идёт активное продвижение НАТО на восток. Это озадачивает нас: для чего они это делают? Если мы говорим, что мы должны совместно решать возможные угрозы, то мы также должны и уважать друг друга и доверять друг другу, а не укреплять военные блоки рядом с границами РФ. Это требует от нас принятия адекватных мер.

Польша и Швеция заявляют, что для снятия напряжённости в Европе Россия должна вывести ядерные вооружения из своих западных областей. Это реально? Или это очередная политическая декларация?

Во-первых, в Калининградской области ядерного оружия нет. Польша очень долго и настоятельно просила, чтобы мы провели демилитаризацию нашего западного региона, и в прошлом году мы вывели из Калининградской области более 600 танков, около 600 бронированных машин и около 600 единиц артиллерии. А что взамен? Взамен получаем усиление, ту же систему ПРО. Нас настораживает этот двойной стандарт.

Какой ответ будет с нашей стороны? ПРО для нас угроза?

Да, для нас это угроза. Этот комплекс предназначен только для защиты от ударов с воздуха, который они ожидают, видимо, со стороны России, хотя мы об этом никогда не заявляли. Что касается мнимых угроз со стороны Северной Кореи и Ирана, то этот комплекс не сможет по ним работать… У нас действительно есть опасения, что данная система ПРО направлена против России. Тот уровень развития ракетных комплексов, который имеется в Иране и Северной Корее, не представляет никакой угрозы для Европы. В крайнем случае, если Иран и нацелит свою ракету на какую-нибудь страну, мы прекрасно понимаем, на какую страну будет направлена эта ракета – уж точно не на Польшу и не на Чехию. Поэтому размещение комплексов именно в этих странах нас действительно настораживает.

Гражданскому населению России кажется, что служба в армии остаётся по прежнему непрестижной для солдат и даже для офицеров. Вы согласны?

Это имеет место, и это одна из причин, почему мы хотим таким образом реорганизовать армию, чтобы она не представляла какой-либо опасности для наших граждан, которые боятся отдавать своих детей служить в армии. Чтобы сделать службу в армии престижной, нужно существенно поднять уровень денежного содержания военнослужащих, обеспечить их жильём.

Зачем переходить на контракт, если, как мы видим, люди и по контракту служить не хотят?

А мы и не переходим на контрактную основу. Допущено было очень много ошибок, и та задача, которая ставилась – построение профессиональной армии – решена не была. Поэтому было принято решение, что служба по призыву должна остаться в армии. Более того, призыв мы увеличиваем, а контрактную часть – уменьшаем. Мы пришли к пониманию, что контрактник должен готовиться по совсем иным методам, чем это было ранее. Поэтому сейчас на контракт мы берём только сержантов, которых обучаем два с половиной года. Через это мы планируем прийти к контрактной армии.

В этой реформе Вы берёте какую-то армию за образец?

Я слышал много раз, что мы многое берём от американской армии, но мы шли своим путём, и если есть сходства, то это лишь подтверждение того, что вопросы, которые удачно решались в американской армии, хорошо решаются и у нас. То же самое касается и сержантов. О необходимости сержантов много говорили и в советской армии, но сейчас мы всё основательно продумали и аккуратно движемся вперёд, чтобы через 2,5 года в нашей армии был сержант, помощник командира, который способен самостоятельно решать целый блок задач, которые сейчас решают офицеры.

Будет ли Россия закупать ещё «Мистрали» и почему выбор пал именно на французский корабль?

У нас нет кораблей подобного класса. Наши большие десантные корабли где-то в 3-4 раза меньше «Мистраля». Это не только десантный корабль – его многофункциональность очевидна: это и вертолётоносец, и штабной корабль, и десантный корабль, и госпиталь, и просто транспортный корабль, и любую новую функцию ему придать очень легко в самые короткие сроки. Более того, при своих размерах он очень экономичен: наш десантный корабль, который в 4 раза меньше «Мистраля», съедает в 3 раза больше топлива. Чтобы создать такой корабль в России, необходимо некоторое количество лет, поэтому мы хотим купить технологию этого корабля, чтобы выпускать подобные корабли у себя в России.

Саакашвили на днях заявил, что Грузия заканчивает перевооружение своей армии и готова к новому конфликту в Закавказье. Как российское военное руководство на это отреагировало?

От Саакашвили можно ждать всего. Это человек с абсолютно непрогнозируемой психикой, и я считаю абсолютно правильным решение нашего Президента, что Саакашвили теперь является персоной нон-грата в России. Он развязал войну. Я думаю, вторая попытка для него закончится гораздо хуже.