Итого ПМЭФ: блеф и разговоры о чем-то другом, но не о России

Соревнование программ, сочиненных с целью возрождения в России стремительного роста экономики, началось 30 мая в кабинете Владимира Путина и продолжилось на Петербургском экономическом форуме. И ПМЭФ, кажется, стал реваншем сил прогресса (Алексей Кудрин, Центр стратегических разработок) или хотя бы технократического реализма (Максим Орешкин, МЭР; Антон Силуанов, Минфин; Эльвира Набиуллина, ЦБ). Простоватые силы консерватизма и реакции (Борис Титов, «Столыпинский клуб») не то чтобы обратились в бегство, но как-то стушевались перед напором интеллектуалов, высокомерно изъясняющихся на профессиональном языке экономистов, а то и вообще по-английски. 

Позади осталось унижение, испытанное Кудриным, когда его заставили представлять Путину свою программу в равноправном соревновании с Титовым — человеком, конечно, богатым и состоящим при должности, но в научных тонкостях не особо сведущим. 

При этом объективность заставляет признать, что так называемая программа «Столыпинского клуба» — самая реалистичная из всех. И пусть ее сколько угодно ругают за то, что, мол, столыпинцы «зальют экономику деньгами», расшатают равновесие наших финансов и т. п. Ну да, немного расшатают. Можно подумать, что в первый раз. Бизнесмены-столыпинцы делают то, чем занимались всю жизнь — выпрашивают казенные деньги для собственных нужд. Вот и вся их программа, если очистить от шелухи. Получат ли? Как всегда. Меньше, чем просят, но немало. Путин привык, что у него все постоянно что-то клянчат. Полного отказа, полагаю, не будет. 

Глупо отрицать, что столыпинцы всеми, так сказать, четырьмя лапами стоят на родной почве. Можно ли то же самое сказать об их конкурентах? 

Задумаемся. Что подразумевал президент, когда велел всем составителям программ прописать в них темпы роста выше среднемировых? За последние девять лет, отсчитывая с середины 2008-го, среднегодовое увеличение российского ВВП по приукрашенным подсчетам Росстата составило какие-то символические 0,9% против 3,3% общемировых. Это хуже, чем у любой другой страны с крупной экономикой, даже и самой неудачливой. Если сколько-нибудь заметного роста не было так долго, это говорит как минимум о двух вещах. 

Первое. Застойность — фундаментальное и неотъемлемое свойство существующей у нас системы. 

Второе. Исторический глава этой системы, ее плоть от плоти, не может хотеть заменить ее чем-то принципиально другим. Следовательно, его тезис об ускорении — всего лишь сменный лозунг, который в любой момент запросто можно убрать на склад пропагандистского реквизита. Уже одно это делает подстроенные под него программы лишь симпатичной гимнастикой ума. 

А теперь подробнее. Куда в последние годы двигалась наша экономическая система? Может быть, хоть и мелкими шажками, но к чему-то здоровому и прогрессивному? 

Ничего подобного. Потеряв две трети привычного притока нефтедолларов, наш режим сбросил с себя камуфляж свободно-рыночного капитализма и оказался тем же советским монстром, каким был в прошлом веке. Он снова открыто отрицает право собственности и настаивает, что любые его обязательства перед кем бы то ни было соблюдаются лишь в той мере, в какой он сам определит. 

Все, что находится у человека во владении, будь он бедным или богатым, в любой момент могут изъять, если это «все» приглянется более сильному. Нет никаких инстанций, которые бы его защищали. Охранители и судейские — такие же участники дележей, как и все другие. А право собственности, не охраняемое государственной и правовой машиной, — это, как шутят иногда, право собаки на кость у нее в зубах. До тех пор, пока не отнимут. 

Программотворцы-прогрессисты уверяют, что твердый рубль и низкая инфляция, почти уже достигнутые трудами ЦБ и Минфина, обеспечат взлет частных инвестиций и последующий расцвет. В других странах часто так и бывает. Но не у нас. Вообразим, что мы с вами законно владеем несколькими миллионами долларов. Станем мы их инвестировать в какой-нибудь домашний бизнес, точно зная, что если дело пойдет успешно, его у нас через пару лет отберут — и спасибо, если еще не посадят? 

Инвестиции у нас возможны либо государственные, то есть малоэффективные, либо защищенные «крышами», то есть насквозь коррупционные, эксплуатирующие свой монопольный статус и поэтому тоже неэффективные. Рост, генерируемый подобными инвестициями, будет таким, каким и был до сих пор — одно-двухпроцентным. Как видите, система вовсе не случайно столько лет топчется на месте. Стагнация — выражение ее сути. 

Приятно было узнать, что Алексей Кудрин всерьез считает рецептом лечения мораторий на ужесточение наказаний. Гуманно. Но даже если ограбленных бывших владельцев станут сажать на меньшие сроки, это не прибавит роста экономике. 

Лишена смысла в нашем климате и рекомендация ослабить контроль и уменьшить проверки. Это невыгодно контролерам и проверяльщикам, а в нашей системе они стоят выше тех, с кого кормятся. Бесконечное повторение «дебюрократических» советов само по себе доказывает, что они несовместимы с существующими в России порядками. 

Абсурдно звучат и предложения ЦСР что-то там приватизировать — нефтяной сектор, например. Там, где собственность не признается, любая приватизация — это захват более сильным того, кто не может дать отпор. Пример — приватизация «Башнефти», осуществленная «Роснефтью», финальным аккордом которой является иск нового владельца к прежнему на сумму 107 млрд руб., на ходу увеличенный до 171 млрд руб. АФК «Система», ранее владевшая контрольным пакетом «Башнефти», уже несколько раз дорого заплатила и будет платить впредь за то, что прежнего прикрытия в верхах у нее больше нет. 

Реставрировано и советское отношение к простому люду, из которого по случаю нехватки нефтедолларов поспешно выдавливают любые средства, которые удается отобрать, не обращая внимания на все прежние торжественно провозглашенные госгарантии. 

Каждое очередное новшество, начиная с упразднения пенсионной системы 2002 года и заканчивая медицинско-образовательными псевдореформами, нацелено на снятие с властей любых внятно сформулированных обязательств. Все, что у нас словесно оформлено как налоги и сборы западного типа — подоходный, на недвижимость, транспортный, взносы на капремонт, коммунальные платежи, — на самом деле является не средствами, предоставляемыми налогоплательщиками в обмен на госуслуги, а податями средневекового типа, взимаемыми начальством в произвольном объеме на собственные нужды и не накладывающие на него никаких обязательств. 

Все это совершенно по-советски. Но не хватает советских людей старого закала, готовых отдать начальству все и вламывать задаром. Россияне XXI века знают цену слову государства и стараются уклониться от любых жертв в его пользу. Министру экономразвития Орешкину, вместо того, чтобы сочинять двадцатилетнюю программу, предусматривающую консервацию зарплат и урезку пенсий с целью передачи изъятых средств олигархическому капиталу «на инвестиции», стоило бы усвоить старинное американское правило: «бизнес — это выполнение обязательств». 

Программа МЭРа, предлагающая широко задуманный и дерзко осуществляемый государственный обман граждан, — это в том числе и плохой бизнес. Роста экономики таким способом не организовать. Обманутые не станут награждать обманщиков трудовыми успехами. 

Наша система проста и понятна. По одну руку вождя — экономические ведомства, буржуазные спецы, следящие за хозяйственным и финансовым равновесием. Рост не по их части. Они отвечают только за денежный порядок. По другую его руку — охранители, олигархи и миллиардеры ближнего круга. Им нужен не рост, а только блага — выдаваемые из казны или отбираемые у магнатов послабее. 

Ниже — знать второго ранга, феодалы, все неохотнее подчиняющиеся верхам. Это множество возникающих, распадающихся и бьющихся друг с другом чиновно-коммерческо-силовых клик. Самоуправство их в последнее время увеличивается, а кормятся они тем, что добыли в междоусобицах, а также поборами с податного люда. Хлопотать о каком-то росте большинству из них не с руки. 

Ну, а внизу — этот самый люд. Крайне не доверяющий начальству. Пока — сравнительно спокойный, но не похоже, что надолго. 

К сколько-нибудь уверенному подъему экономики такая система не приспособлена. Он не нужен и даже чужд почти всем ее руководящим отрядам и совершенно непонятен низам. 

Кстати, правители Римской империи в годы ее упадка многократно и радикально реформировали военную и гражданскую службу, укрупняли и разукрупняли регионы — в общем, переворачивали все вверх дном и никоим образом не сидели сложа руки. Но эти реформы предпринимались вовсе не ради процветания подданных, не с целью подъема народного хозяйства и даже не для защиты от внешних врагов, а только для того, чтобы сделать свержение очередного императора как можно более сложным организационно. Это, разумеется, никакая не аналогия, а только пример того, что система может жить по собственной логике, не имеющей ничего общего с идеями прогресса или общественного блага. 

Передовым нашим интеллектуалам, которые знают, как устроена мировая экономика, следовало бы не зацикливаться на сочинении рекомендаций для тех, кому эта экономика была и будет чужда, а попробовать хоть что-нибудь посоветовать рядовым людям. 

Ведь они могут изменить облик страны, а наш руководящий класс — нет. 

 Источник: ИА «Росбалт»