Ответ фальсификаторам истории Второй Мировой Войны

История Второй Мировой войны, особенно ее начальный период, до сих пор вызывает ожесточенные споры между политиками, а также учеными разных стран. Особый интерес здесь представляют секретные протоколы к так называемому "Пакту Молотова-Риббентропа". Несмотря на то, что в средней школе не только изучается, но даже выпячивается наличие этого пакта, настала пора спокойно разобраться, почему советская пропаганда так долго скрывала существование неких секретных протоколов и замалчивала анализ всех предшествующих и последующих событий.

 Подлинное название этого документа - Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. Это международный договор между двумя суверенными государствами, а не договор между гражданином Молотовым и господином Риббентропом и даже не договор между товарищем Сталиным и канцлером Гитлером. Согласие на заключение Договора давали два правительства - германское и советское. И если некоторые историки утверждают, что в СССР решал все Сталин, то с Германией у них этот номер не пройдет.

 То есть, это был не тайный сговор двух злодеев, а легальный, официальный документ, появление которого было вызвано, отнюдь, не дружеским окружением первого в мире государства рабочих и крестьян. Этот Договор был, своего рода, аккомпанементом, сопровождавшим главную цель тогдашней политики - безопасность большевистского государства и избежание новой Германской (новой Империалистической) войны, к которой нищая страна не была готова.

 Некоторые псевдоисторики и литераторы скандального толка, желая подчеркнуть агрессивность родной для них страны, настойчиво повторяют, что Советский Союз уже имел несколько тысяч танков. Действительно, СССР имел определенное количество примитивных танков, разбросанных по необъятным просторам страны. Но история, со всей очевидностью, показала, что этого было явно мало. Более того, бессовестные циники вводят общественность в заблуждение, ведь значительная часть бронетехники представляла собой, по-сути, танкетки, вооруженные одним пулеметом и легкие танки устаревших моделей. Такая же ситуация была и с авиацией.

"Мессершмиттам" цельнометаллической конструкции Советский Союз мог противопоставить разве что устаревшие бипланы смешанной, по-сути, деревянной конструкции, обтянутые полотняной обшивкой. А та новая техника, о которой твердят лицемеры, была лишь на бумаге в конструкторских бюро и в планах, спущенных сверху на оборонные предприятия. А их производство еще только предстояло осваивать в течение нескольких предвоенных лет (с 1939 по 1941 год).

Что ж, может Сталин и рассказал кому-то из современных российских "историков" о своих намерениях... Но мог ли человек, обладающий звериным чутьем и патологическим недоверием, рассказать кому-либо о своих далеко идущих планах, вообще?.. Поэтому о начале Второй Мировой войны и о вступлении в нее СССР придется упомянуть с самого начала. А по поводу неприкосновенности европейских границ, особенно восточных границ Польши, автор расскажет особо. Тайна подготовки мирного договора с Германией имеет свою предисторию.

Первые обращения к Англии и Франции о заключении тройственного договора о взаимопомощи против агрессии советское правительство сделало 14 и 17 апреля 1939 года. А 23 июля 1939 года Россия предложила Англии и Франции без промедления начать военные переговоры. В те же дни в Лондоне сэр Гораций Вильсон (второе по влиянию лицо в Англии) обсуждал с германским чиновником Вольтатом программу широчайшего англо-германского сотрудничества, предусматривающую заключение пакта о ненападении.

 В начале августа 1939 года английская военная миссия ещё получала инструкции перед отъездом в Москву. А 3 августа в Лондоне группа политиков и дипломатов во главе с сэром Горацио Вильсоном уже имела очередную беседу со своими германскими коллегами. Посол Германии в Лондоне Дирксен доложил Риббентропу, что первым пунктом программы переговоров было заключение договора о ненападении. В нем был предусмотрен "отказ от нападения на третьи державы". Это освободило бы Англию от принятых на себя обязательств в отношении Польши (на случай нападения на неё).

Но правительство Польши продолжало надеяться на помощь Лондона. А там свою политику, возможно, уже начали строить с учетом желательности переориентирования военной машины Германии к движению на Восток. В те годы Варшава металась между антикоммунизмом Лондона и антикоммунизмом Берлина. Гитлер понимал, что Польша со своей огромной армией (это только подстегивало ее агрессивные настроения) может стать на сторону Англии. А для Германии это было чревато, в случае чего, войной на два фронта! Поэтому уже осенью 1938 года Берлин приступил к решению этого вопроса.

Так, 24 октября 1938 года министр иностранных дел Германии сообщил польскому послу о намерении своей страны улучшить сообщение с Восточной Пруссией. Для этого Германия планировала построить экстерриториальную двухколейную железную дорогу и широкую автомагистраль. Далее Риббентроп поставил в известность польскую сторону о намерении Германии включить в состав Третьего рейха Данциг. Взаимное препирательство по этому и другим вопросам нарастало, но разрулить ситуацию никак не удавалось. Как очередной шаг, в мае 1939 года был аннулирован пакт о ненападении между Германией и Польшей.

Учитывая сложность ситуации, в мае 1939 года правительство СССР предложило польскому руководству заключить пакт о взаимной помощи в случае возможной агрессии. Но власти страны стремились не допустить, чтобы Красная армия вступила на территорию Польши или даже только проследовала через нее для отпора вероятному противнику. Возможно, правительство буржуазной Польши боялось, что СССР, однажды введя свою рабоче-крестьянскую армию, больше не захочет ее выводить. То есть у трусливой шляхты, вероятно, были сомнения, что их страна будет оккупирована нашей армией безо всякой войны. Напряженное предчувствие войны повисло в воздухе. Европейские правительства стали лихорадочно просчитывать свои шаги: какие принесут им наибольшую выгоду, какие - наименьшую опасность. Не были исключением и власти нацистской Германии.

 15 августа 1939 года германский посол в Москве Шуленбург получил телеграмму с грифом "Очень срочно". В ней его просили лично встретиться с Молотовым и передать, что "Имперский Министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени Фюрера изложить взгляды Фюрера господину Сталину". 17 августа в 01 час. 00 мин. по моск. вр. в германское посольство пришла очередная телеграмма, в которой Риббентроп просил Шуленбурга снова лично встретиться с Молотовым и сообщить ему: "Германия готова, и это полностью соответствует позиции Германии, попытаться повлиять на улучшение и укрепление русско-японских отношений". Этот пункт германских предложений особенно примечателен. Поскольку СССР жил в ожидании войны с Японией, летом 1939 года это было чрезвычайно привлекательное предложение!

Далее в депеше говорилось, что "желательно общее и быстрое выяснение германо-русских отношений и взаимное урегулирование актуальных вопросов. По этим причинам Имперский Министр иностранных дел заявляет, что начиная с пятницы 18 августа, он готов в любое время прибыть самолетом в Москву... для подписания соответствующего договора".

Поспешность, с которой Германия хотела провести переговоры, бесспорно, вызывала подозрения Москвы. Поэтому в ответе советского правительства, который Молотов зачитал германскому послу 17 августа 1939 года, было твердо заявлено, что "политика германского правительства заставила СССР провести серьезные мероприятия по усилению своей обороноспособности на случай возможной агрессии Германии против СССР, а также принять участие в организации оборонительного фронта группы государств, направленного против такой агрессии". Возможно, в этом конкретном случае вероятность агрессии преувеличена. Да и как она могла произойти - разве что Германия должна была сделать кульбит над суверенной Польшей, все больше склоняющейся к военному союзу с Англией.

19 августа 1939 года посол Шуленбург получает очередную телеграмму от Риббентропа. В ней говорится: "Германо-польские отношения изо дня в день становятся все более острыми. Мы должны принять во внимание, что в любой день могут произойти столкновения, которые сделают неизбежным начало военных действий". Далее министр инструктировал: "НАСТАИВАЙТЕ, в духе предыдущих заявлений, на БЫСТРОМ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ моей ПОЕЗДКИ и соответствующим образом ПРОТИВЬТЕСЬ ЛЮБЫМ возможным СОВЕТСКИМ ВОЗРАЖЕНИЯМ...мы крайне заинтересованы в том, чтобы мой визит в Москву состоялся немедленно" (выделено автором - прим. ред.).

 В ответ на обращение Гитлера в телеграмме от 20 августа 1939 года ("Поэтому я еще раз предлагаю принять моего Министра иностранных дел...") Молотов 21 августа 1939 года вручил германскому послу в Москве ответ, что советское руководство "согласно на прибытие в Москву господина Риббентропа 23 августа". Канцлер Германии предлагал, чтобы с визитом прибыл "ответственный государственный деятель Германии".

 Но Москва не хотела торопить события. Ибо официальный приезд Имперского Министра свидетельствовал бы о НАЧАЛЕ параллельных ПЕРЕГОВОРОВ. Примерно в то же время Сталину доложили, что Гитлер окончательно решил перенести "ответный удар" Германии с Англии на Польшу. В Кремле с ужасом осознали, что Германия могла быть втянута в длительную войну с Польшей и Россией. В то же время Англия осталась бы в стороне и могла сражаться "до последнего советского солдата". Весьма откровенное признание наших союзников !

Советское правительство вовремя поняло коварные замыслы западных держав и 23 августа 1939 года подписало Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. Вскоре произошел разгром Польши. Страна потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица государства, перестала существовать, а правительство перестало подавать признаки жизни. Так писали газеты в те дни. Говорят, воспользовавшись нейтралитетом СССР, Германия могла захватить всю Польшу. Но Гитлер боялся, что на границе начнутся хаотичные стычки красноармейцев, ненавидящих фашистов, и солдат Вермахта, ненавидящих большевиков.

Такие незапланированные боевые действия могли перерасти в полномасштабную войну с СССР. Польская кампания в значительной мере подорвала возможности Германии к продолжению войны, точнее - к дальнейшему продвижению германской армии на Восток. Запас бомб, снарядов, бензина, продовольствия и фуража катастрофически таял. Войска устали, а боевая техника была либо разбита и сожжена, либо крайне изношена и требовала серьезного ремонта. Части Вермахта удалились от своих баз на многие сотни километров, а подвоз запчастей порой был совершенно невозможен, поскольку польские железные дороги были совершенно неразвиты, а состояние шоссейных дорог оставляло желать лучшего. Поэтому германская армия медленно, но очень верно двигалась в состояние ступора.

Разве могла Германия в таком плачевном положении продолжать наступление на Восток и, тем более, вступать в новую войну на Востоке ? Разве осмелился бы Гитлер дразнить Сталина, у которого на границе стояли свежие дивизии и полностью боеготовая военная техника, хоть и устаревших моделей? Вывод напрашивается один - Германия не могла не остановиться, она просто технически была вынуждена остановиться. И она остановилась!

В результате между германской армией и Советским Союзом оставался большой район, где, по словам Риббентропа, мог создаться "политический вакуум". 15 сентября 1939 года министр иностранных дел Германии просил своего посла в Москве немедленно передать Молотову, что в этом районе "могут возникнуть условия для формирования новых государств".

 Без сомнения, Берлин был озабочен возможным возникновением неких "независимых" государств, враждебно настроенных к Германии. Это подтверждает и германский источник в Москве. 16 сентября 1939 года посол Шуленбург отправляет Риббентропу совершенно секретную телеграмму, где говорится, что "третьи державы могут попытаться извлечь выгоду из создавшегося хаоса". Сложилась парадоксальная ситуация. Гитлер не хотел, чтобы вермахт вошел в контакт с Красной армией.

Но еще больше Гитлер боялся создания на обломках Польши "марионеточных" государств. Ведь в будущем это было чревато для Германии войной на два фронта (например, с той же Англией и Францией). Советское руководство со всей серьезностью относилось к полученной информации. Сталин лично изучал все разведсводки и пришел к выводу, что создание нового проанглийского государства на границе СССР могло привести к требованию Англии и Франции принять участие в войне с Германией. Но в ближайшие два-три года война (тем более, война в чужих интересах) не входила в планы Сталина. Может быть, здесь и скрыта самая страшная тайна договора? Может, поэтому и произошло подписание Договора о ненападении, чтобы Гитлер не стал воевать на Востоке и все силы сосредоточил на Западе ?

Возможно, косвенным подтверждением "умиротворения агрессора" служит совершенно секретная телеграмма, которую германский посол отправил 18 сентября 1939 года. Шуленбург докладывал в Берлин, что он лично заверил Сталина, что "в этом случае могут быть высвобождены войска для западного фронта". Это ли не подтверждение старой истины, что своя рубашка ближе к телу ? Как писали газеты, Советскому Союзу приходилось также учитывать, что "польское государство распалось и более не существует, поэтому аннулируются все соглашения, заключенные с Польшей". Однако Кремль всегда стремился следовать дипломатическому протоколу .

 Поэтому 17 сентября 1939 года польскому послу в Москве была вручена нота Правительства СССР. В ней говорилось, что "Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным...советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии".

 К сожалению, в зарубежной, и не только, прессе идут спекуляции по поводу секретных протоколов. Не стоит зацикливаться на этом. Для Всемирной Истории уже безразлично : были ли эти протоколы на самом деле и, если они существовали, то сколько их было - один, три или тридцать три ? Лучше рассмотрим другой чрезвычайно интересный документ - Германо- советское коммюнике от 22 сентября 1939 года. Там сказано, что германское правительство и правительство СССР установили демаркационную линию между германской и Красной армиями, которая проходит по реке Писса до ее впадения в реку Нарев, далее по реке Нарев до ее впадения в реку Буг, далее по реке Буг до ее впадения в реку Висла, далее по реке Висла до впадения в нее реки Сан и дальше по реке Сан до ее истоков.

 Вы видите, как все скрупулезно перечисляется и уточняется ? Так что никакие там "протоколы" не могли заранее установить на каком рубеже остановятся рвущиеся в бой солдаты. Вот именно это коммюнике от 22 сентября 1939 года, исходя из реального расположения войсковых частей, и произвело окончательное установление границы между государствами. И было это решено через месяц (!) после подписания Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом.

 Напомню, что при вступлении Красной армии на территорию польского государства командирам и красноармейцам было строго приказано не поддаваться на провокации и уклоняться от столкновений. Но на самом деле к этому моменту от польской армии уже практически ничего не осталось. Кто знает, не подпиши СССР в 1939 году мирный договор с Германией, как сложилась бы тогда ИСТОРИЯ ?

И вспомнил бы кто сейчас,что была такая страна - Польша ? Видимо, не случайно говорят, что у медали две стороны. Какая сторона нравится, той и носят.

P.S. Мнение автора может не совпадать с позицией официальных структур, некоммерческих организаций и редакции. Автор ничего не отрицает и ничего не подтверждает. Любое совпадение с секретными протоколами, телеграммами, разведсводками и другими архивными документами случайно.

Сергей Палий