Пятый пункт великой державы

Александр ПРОЦЕНКО, обозреватель

В Программе антикризисных мер Правительства Российской Федерации на 2009 год пятым пунктом основных приоритетов деятельности власти обозначено: «Ответственный бизнес должен быть освобожден от давления чиновников. Правительство продолжит снижать административные барьеры для бизнеса, являющиеся одной из причин коррупции. Будет также предложен новый комплекс мер, позволяющий малому бизнесу успешно развиваться в условиях кризиса». Известно, что «пятый пункт» в нашей стране долгие годы считался громадным несчастьем (для тех, у кого он был «неправильным»). Так что можно считать, что российским «бизнес-малышам» не повезло с ним генетически. Но могло ли быть иначе?

Вот несколько цифр. В США на долю малого и среднего бизнеса (до 500 работающих) приходится более половины ВНП (внутреннего национального продукта) и три из каждых четырех рабочих мест. В России «малышам» отдано около 10% экономики и не более 15% трудовых ресурсов, включая гастарбайтеров-нелегалов.

Американское малое предпринимательство действует повсюду: в производственной сфере, финансовом секторе, образовании, здравоохранении, торговле, области социальных услуг и т. д. Этот бизнес обеспечивает 55% всех инноваций в экономике страны. Основная масса изобретений в США приходится на долю мелких и средних специализированных фирм. Освоение производства самолетов, вертолетов, кондиционеров, персональных компьютеров и многих других видов продукции начиналось именно на МП.

В России подавляющее большинство малых и средних предприятий сосредоточено в сферах торговли, бытового обслуживания, промышленного сервиса и различного посредничества. Динамика численности «бизнес-малышей», зарегистрированных в отрасли «Наука и научное обслуживание», устойчиво отрицательная. В 1995 году их было почти 50 тыс., к 2000 году количество МП снизилось почти до 30 тыс., а к настоящему моменту действует менее 20 тыс. Доля малого бизнеса в инновационной сфере не превышает 3–5%.

Много кроликов – это целая корова

Заниматься малым бизнесом в США весьма выгодно: по данным налоговой службы, две трети налогоплательщиков из верхней доходной группы населения США являются представителями МБ.

Аналогичных данных по России нет. Но по экспертным оценкам крупнейших риэлторских агентств, в последние пять лет большинство приобретений дорогостоящей недвижимости в Москве, Санкт-Петербурге, Сочи и городах-миллионниках осуществлялось вовсе не бизнесом, а чиновничеством.

Но самое главное отличие – в США всемерное развитие малого и среднего предпринимательства является одним из важенейших приоритетов государственной политики, а механизмы поддержки действуют на всех уровнях. В одном из указов президента Никсона (1973) говорилось: «...с момента зарождения нации малый бизнес был источником ряда лучших идей и изобретений, он значительно ускорил рост нашей науки и производства. Сегодня малый бизнес остается одной из наиболее действенных сил в стране. Он составляет среду обитания и определяет образ жизни половины населения…» Да, такой вот закон природы: много кроликов – это целая корова. А иногда и стадо!

С 1953 года в США действует федеральное агентство – Администрация по делам малого бизнеса (SBA) с разветвленной сетью отделений в штатах и графствах, которая защищает интересы малого бизнеса на федеральном и местных уровнях. Руководителя SBA назначает президент страны и утверждает Сенат. Для правовой защиты интересов малого бизнеса в структуре SBA в 1978 году был создан отдел адвокатуры (Office of Advocacy), глава которого назначается президентом США, утверждается Конгрессом и подотчетен только им (руководителю SBA он не подчиняется). С тех пор любые нормативные документы, издающиеся в США на всех административных уровнях и способных как-то влиять на положение малого бизнеса, обязаны иметь визу этой адвокатуры.

В палате представителей американского Конгресса имеется Комитет по малому бизнесу. Ежегодно президент США представляет Конгрессу Доклад о положении дел в малом бизнесе...

Ничего этого в России не имеется. Нет и того уважительного отношения к бизнесу со стороны населения: согласно социологическим опросам американской молодежи профессия «бизнесмен» входит в пятерку самых престижных. В России аналогичная ситуация наблюдалась в конце 90-х годов, когда, по данным ВЦИОМ и Левада-Центра, о занятии бизнесом мечтали 75–85% выпускников средних школ. Ныне более 70% из них стремятся стать госслужащими – и выгоднее, и намного безопаснее…

Бил, бил – и нечаянно убил

В прошлом месяце Томский областной суд приговорил к 24 годам лишения свободы в колонии строгого режима бывшего начальника отделения оперативно-розыскной части ОБЭП при УВД области Геннадия Никифорова. За убийство предпринимателя Игоря Вахненко. Убийство было «непреднамеренным» – то есть милиционер всего-навсего привел бизнесмена в свой служебный кабинет и избил до такой степени, что предприниматель скончался. Далее слуга закона выбросил тело из окна, погрузил в машину, вывез в лес и закопал.

Рассказывают, что в процессе слушания дела свидетели (сослуживцы милиционера) всячески акцентировали внимание присяжных именно на «случайности» убийства: ведь не хотел же! А факт избиения предпринимателя как бы выносили за скобки. Мол, мало ли что бывает!.. И действительно, на суде выяснилось: подсудимый Никифоров и ранее «неоднократно безосновательно доставлял в свой кабинет людей и допрашивал их с применением насилия». Но лишь после ареста милиционера потерпевшие – тоже местные предприниматели – решились обратиться в прокуратуру с жалобами.

Возникает вопрос: могло ли произойти нечто подобное с людьми других профессий: с рабочими (инженерами), студентами, муниципальными служащими, сотрудниками спецслужб и т. д.? Думаю, скорее всего, могло: в нашем обществе от случаев милицейского произвола ныне не защищен никто. Но произвол по отношению к предпринимателю, особенно мелкому, в России уже превратился в норму. Для всех имеющих силу или власть практически любой «бизнес-малыш» давно стал неким полезным животным – овцой с коровьим выменем, которую можно и «стричь», и одновременно «доить».

Защиту может дать мощная «крыша» в лице влиятельного чиновника или крупного «силовика» (которые тоже хорошие «стригали»). Другой вариант – продаться большому бизнесу, влившись в крупный холдинг или корпорацию. Государство это поощряет:  ему удобнее управлять «в ручном режиме» двумя-тремя десятками «монстров», чем выстраивать общие правила игры для нескольких тысяч самостоятельных компаний. Хотя для рыночной экономики второй вариант заметно предпочтительнее.

Кто им позволил копаться в недрах Родины?

Наиболее показательный пример – нефтяная отрасль, которая в России по нефтедобыче на 75% состоит всего из пяти вертикально интегрированных компаний (ВИНК), а по реализации нефтепродуктов – на 85%. Между тем в США действует около 14 тыс. нефтедобывающих компаний и вдесятеро больше независимых продавцов нефтепродуктов. То есть основу американского нефтяного рынка составляют десятки тысяч предприятий-конкурентов, принадлежащих малому бизнесу. Результат – эффективность нефтедобычи и нефтепереработки там вдвое-втрое выше среднероссийской, а цены на моторное топливо заметно ниже наших.

То же самое можно сказать об американском газовом рынке, львиная доля которого принадлежит «юниорам» – компаниям, разрабатывающим мелкие месторождения. Аналогичная картина в соседней Канаде, где численность газодобытчиков-«юниоров» превышает 50 тыс.

Надо ли удивляться, что в США средний класс насчитывает более 3,5 млн. миллионеров, а в России до нынешнего кризиса их было (без учета чиновничества) лишь около 120–150 тыс.? Зато по количеству миллиардеров мы чуть-чуть не успели опередить всю планету.

Кстати, согласно исследованию, проведенному в США Томасом Стэнли и Уильямом Данко, 6% американских миллионеров составляют выходцы из России, которые в наше время становятся миллионерами там в шесть раз чаще, чем коренные американцы. Более того, это самый высокий показатель среди всех этнических групп в США. Значит, умеем?

Утекли...

Что еще любопытнее (и печальнее!): очень много бывших россиян делают свой бизнес в США в инновационной области. Что очень бы пригодилось и нашей стране, ибо нынешняя доля России на международном рынке наукоемкой продукции удручающе мала: по разным оценкам, от 0,35 до 1%.

Это неудивительно: в 90-е годы, когда стране было не до науки, процесс «утечки мозгов» из России приобрел обвальный, катастрофический характер. Урон оказался столь велик, что нынче в развитых странах Россию практически перестали считать «научной кладовой», интеллектуальным резервом. Ведь уехали не только самые перспективные ученики – теперь некому и учить новых. По числу публикаций в престижных научных журналах в самых современных областях знаний – таких, как биология, генетика, наши ученые теперь занимают места в конце второго, третье-го, а по медицине – четвертого десятка.

Результат: за «русскими мозгами» уже не гоняются, как прежде. Первое место по числу ученых, переехавших в США из родных мест, теперь занимает Индия, на втором – Мексика, далее следуют Филиппины, Китай, Канада, Германия и Великобритания. Наша страна – где-то во втором десятке. А уж самой России остаются слезы…

Три года назад по инициативе и под эгидой президиума РАН была разработана программа, нацеленная на возврат лучших российских умов домой. Чтобы они открывали здесь свои лаборатории, реанимировали и создавали вновь научные школы. Из госбюджета на программу выделили солидные средства. Но вскоре выяснилось, что «возвращенцам» на родине не очень рады. Что по приезду им удается лишь 10–15% времени тратить на науку, а остальное уходит на преодоление бюрократических преград, в том числе на выколачивание обещанных денег: не себе – науке! Дальше – больше. После проведения одного из конкурсов на получение научных грантов выяснилось: выделенные деньги без всякой экспертизы поданных заявок «ушли» самим распределителям грантов – академикам, членам научного совета программы: председателю совета – два гранта, ученому секретарю – три гранта, членам совета – еще девять грантов…

Все это быстро стало известно на Западе, и перспективных ученых, желающих вернуться на родину, резко поубавилось… И в этих условиях мы надеемся повернуть отечественную экономику на инновационный путь развития?

Вопросы на полях правительственных деклараций

В ныне разработанной правительством Программе антикризисных мер малому бизнесу уделено немало места. «Общество ждет от бизнеса создания новых производств и новых рабочих мест, роста эффективности, стабильного поступления налогов для исполнения государством социальных обязательств…», – говорится в документе. Перечислена уйма обещаний, которые, однако, вызывают уйму вопросов.

– С 1 июля установить «принцип уведомительного начала предпринимательской деятельности для 13 видов бизнеса, подавляющее число предприятий в которых – это субъекты малого и среднего предпринимательства».

Спрашивается: почему даже в кризисных условиях нужно ждать до лета?

– В 2009 году будут установлены льготные тарифы на технологическое присоединение к электрическим сетям.

Спрашивается: когда именно, почему не сейчас?

– Будут установлены льготные арендные ставки при аренде малыми и средними компаниями федерального имущества.

Спрашивается: когда именно, почему не задним числом – допустим, с 1 января?

И так далее. Вопросы не праздные: кризис уже поставил на грань выживания более половины средних и малых российских предприятий. В ближайшие два-три месяца они ожидают только ухудшения ситуации. (Из материалов исследования «Барометр» «Деловой России» и мониторинга «Малый и средний бизнес в условиях кризиса» – ОПОРА России.)

В целом картина складывается безрадостная. Абсолютное большинство предпринимателей фиксируют спад спроса на свою продукцию. 44% малых и средних предприятий испытывают дефицит финансовых резервов. Проблема усугубляется тем, что уже около четверти бизнесменов отмечают рост неплатежей со стороны покупателей.

«Правительство реализовало план спасения финансового сектора, но до реального сектора поддержка явно не дошла, – говорит председатель «Деловой России» Борис Титов. – Сейчас нужна другая стратегия – развитие широкого рынка, свободной конкуренции миллионов и малых, и средних, и крупных компаний, которые, проявляя предпринимательскую инициативу, развивали бы свой бизнес и создавали материальное богатство страны. Для этого надо создать условия, чтобы в стране опять стало выгодно производить, а инвестиции – как внутренние, так и внешние – могли адаптироваться. А это налоги, институты, промышленная политика, развитие инфраструктуры. Но те вещи, которые кажутся бизнесу очевидными, мы никак не можем донести до власти…»

Оговорка по Фрейду

Впрочем, может ли быть иначе, если даже пятый пункт правительственной антикризисной программы начинается со слов: «Ответственный бизнес должен быть освобожден от давления чиновников…»

Хочется спросить: а если кому-то покажется, что российский бизнес не очень ответственный? Значит ли это, что его по-прежнему можно стричь, доить и душить? И кто будет определять, ответственный он нынче или нет? Опять чиновник?

КРУГЛЫЙ СТОЛ

Один день из жизни бизнеса

Заниматься бизнесом в России опасно – прежде всего для самого бизнеса. К такому выводу пришли участники круглого стола «Ваш должник – фирма-однодневка: что делать?», который организовал департамент экономической безопасности Торгово-промышленной палаты РФ.

Роман ЗАХАРОВ, генеральный директор юридического бюро «Знак-Защита»:

– Фирмы-однодневки существуют давно. Но проблема в том, что сегодня их используют мошенники для присвоения чужих денег и захвата чужого бизнеса. Эти схемы становятся массовыми и несут огромную разрушительную силу. Мы уже ощущаем в повседневной практике кризис доверия. Сейчас в сфере торговли сложилась ситуация, когда поставщики отказываются отгружать товар без предоплаты.

Николай КРЫКИН, юрист:

– Сейчас ситуация очень напоминает 1998 год. Тогда многие решили воспользоваться дефолтом, чтобы перестать выполнять собственные финансовые обязательства.

Часто подставные фирмы декларируют себя как часть известного холдинга. Это создает иллюзию солидности и помогает ввести в заблуждение партнеров. Начинающие предприниматели просто не знают, что по закону юридические лица не несут материальной ответственности по взаимным обязательствам.

Александр ЯЦЕВ, заместитель начальника управления, Генеральной прокуратуры РФ:

– Создать фирму-однодневку может любой желающий. Достаточно предъявить доверенность от частного лица и получить в свое распоряжение счет в банке, печать и пакет учредительных документов. Надо внести поправки в закон и ужесточить порядок регистрации таких фирм.

А предпринимателям хочу дать совет. Не пытайтесь договориться с мошенниками, вы только время потеряете, а они спрячут концы в воду. Лучше сразу обращайтесь в милицию. Она обязана принять заявление, провести проверку и вынести решение – о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении.

Олег ЖУКОВ, специалист по хозяйственным спорам:

– Есть статья 174 УК – легализация преступных доходов. Украденные деньги не исчезают бесследно: мошенник или переводит их на свой счет, или покупает на них товар, недвижимость. В принципе дело можно довести до суда, наложить на счета и имущество арест и пострадавший получит деньги. Но придется нанять хороших юристов и ждать несколько месяцев, пока продолжается судебная тяжба. Малый бизнес не может себе такого позволить.

Виталий БЕЛИНСКИЙ, сотрудник департамента экономической безопасности МВД России:

– Существует целый бизнес, который занимается регистрацией подставных фирм для последующей их продажи. Известны расценки – сколько стоит открыть предприятие, закрыть или перевести куда подальше. Есть расценки для лиц, которые позволяют воспользоваться своим паспортом. Я считаю, что надо использовать опыт Белоруссии. Там таких деятелей начали привлекать к уголовной ответственности, и очень скоро даже бомжи перестали давать паспорта мошенникам.

Владимир ЗУБАКИН, директор ООО «Росагроимпорт»:

– На этом рынке как грибы плодятся коллекторские агентства. Обещают помочь, то есть разобраться с мошенниками и вернуть деньги. Мы с ними не раз имели дело, но результат нулевой. Коллекторы берутся за все подряд, набирают заказов, а потом просто тянут время. Потому что им выгоден не столько результат, сколько сам процесс – они получают аванс, им оплачиваются командировочные, билеты на самолет и т. д.

Михаил ИГНАТЬЕВ, начальник отдела Главного следственного управления при ГУВД Москвы:

– Конечно, милиции будет легче, если ужесточить закон. Вот, допустим, обращается к нам предприниматель, показывает накладные и место, где находится украденный товар. Факт мошенничества налицо, но по закону нельзя наложить арест на имущество, пока нет в наличии подозреваемых и обвиняемых. И вот, пока мы их ищем, пока возбуждаем уголовное дело – мошенник спокойно перепродает товар, и покупатель уже считается добросовестным приобретателем.

То же с банками. Мы не можем получить сведения о движении средств по счетам, а без этого нельзя установить, похищены они или нет.

Александр БУЛДОЯН, руководитель службы безопасности:

– А в моей практике был случай, когда мы сами провели расследование и установили, кто реальный владелец фирмы-однодневки, где он прописан, как оформил сделку, куда увел деньги… Была собрана вся доказательная база. Практически готовое уголовное дело, просто бери и отправляй в суд. Но милиция пару месяцев бумаги «мурыжила» и вынесла решение: «В возбуждении уголовного дела отказать».

Максим ДЕМЕНТЬЕВ, сотрудник отдела по расследованию налоговых преступлений ГУВД Москвы:

– Бизнесмены сами не без греха. Я лично не встречал предприятий, которые сами хоть раз не обращались к услугам однодневок для той же обналички. Хотя далеко не всегда предприниматель, получающий «черный нал», преследует корыстные цели. В хозяйственной практике укоренилось такое понятие, как откат. Именно отсюда, снизу, начинается коррупция, здесь ее питательная среда. И у меня большое подозрение, что по этой причине наверху не реагируют на предложения по ужесточению борьбы с фирмами-«помойками».