Известный экономист Михаил ДЕЛЯГИН заглянул в ближайшее будущее российской экономики
Если экономическое содержание президентства Путина можно выразить формулой «нефтедоллары плюс порядок минус коррупция минус монопольные злоупотребления», то «формула Медведева» еще не очевидна. Объективной задачей Путина была стабилизация. Решив ее к концу 2002 года, в дальнейшем он (как и Ельцин в похожих ситуациях) так и не смог перейти к решению более сложных задач развития. Возможно, отказ от «третьего срока» был вызван не столько желанием сохранить лицо перед Западом, сколько ощущением своей неспособности справиться с объективно стоящей перед страной задачей и желанием попробовать решить ее относительно новыми людьми.
Повестка дня Медведева – модернизация. Во время своего президентства он столкнется с объективной необходимостью решить ряд сложных экономических задач, откладывавшихся «в долгий ящик» в течение предыдущих 8 лет. От способности решить эти задачи зависит не только его политическое будущее, но и будущее всей России – в частности, время и глубина системного кризиса или же избавление от него.
1. Путин восстановил государственность, хотя и на основе ее недостатков, а не достоинств. Государственность объективно приспособлена для модернизации, но пока используется в ненадлежащих целях – как инструмент тотальной коррупции. Это зло – отнюдь не национальный обычай, в нынешних масштабах коррупция чужеродна России. Противоречие назначения государства характеру его применения (подобному вывинчиванию шурупа при помощи молотка) вызывает внутренние сбои. Например, реальные ограничения коррупции в ряде регионов, где разрушена уния руководителей региональных силовых структур и губернаторов. Другой пример – принятие ряда международных обязательств, вступающих в силу в первой половине 2008 года и включающих проведение антикоррупционных процедур с международным мониторингом за ним.
Медведев может использовать эти процедуры сначала для «тренировки на кошечках» – против региональных элит (что уже идет в силу конкуренции за коррупционные финансовые потоки), а затем, после отработки технологий и создания инфраструктуры – против своих политических противников, «силовой олигархии». При этом он сможет опереться на Запад и получить от него уступки для экспансии российского бизнеса.
2. Модернизация невозможна без обуздания тотального произвола монополий. Ограничение коррупции ослабит их стремление к завышению цен (во многом продиктованное ростом коррупционных интересов) и создаст политическую возможность для продвижения в этом направлении.
3. Для модернизации необходимо восстановление человеческого капитала. Прежде всего, надо гарантировать прожиточный минимум на реальном уровне (а не на уровне пленных немцев октября 1941 года) с региональной дифференциацией и соответствующей переориентацией межбюджетной политики. Превратить каждого следующего ребенка в средство повышения благосостояния, а не сталкивания семьи в нищету. Обеспечить контроль качества здравоохранения, образования и доступность их всему населению. Решить проблему обеспечения россиян жильем, а не строительных компаний и банков – прибылями.
4. Ограничение коррупции позволит выбирать между двумя моделями модернизации. Первая – либеральная, озвучиваемая Медведевым и представляющая собой возврат в 90-е годы: «создать условия» и ждать, когда бизнес ими воспользуется. Но надо понимать, что без модернизации инфраструктуры, политической стабильности и доверия можно стимулировать лишь спекуляции и коррупцию, но не производство и конкурентоспособность. Попытка вернуться в 90-е, проводимая либеральными фундаменталистами, в эти 90-е и приведет.
Единственная альтернатива – модернизация инфраструктуры государством (больше некому), которая освободит бизнес и снимет жесткие ограничения, возникшие при Путине (нехватка линий электропередач из-за реформы электроэнергетики, снижение добычи газа, сокращение протяженности автодорог и перевозок по ним, а также закрепленная реформой образования нехватка людей, способных к труду).
Сделать это сейчас нельзя в силу системной коррупции, но ее подавление (см. п. 1) позволит «расшить» натуральные ограничения и создать для развития бизнеса условия, необходимые ему, а не либеральным фундаменталистам.
Модернизация инфраструктуры потребует отказа от порочного направления денег российских налогоплательщиков на поддержку их конкурентов (через Резервный фонд и Фонд национального благосостояния). Станет невозможным безумие инвестирования денег государства в заведомо ненадежные ипотечные бумаги США во время ипотечного кризиса. Она позволит гарантировать не только сохранность, но и доходность пенсионных накоплений (в 2007 году они были «съедены» инфляцией у всех управляющих компаний), переориентировав их с нестабильного фондового рынка на инфраструктурные проекты с гарантированной доходностью (в ту же модернизацию ЖКХ).
5. Создание социальной базы требует защиты интересов прав потребителей – наиболее активного, раздраженного и влиятельного сегодня «среднего класса» (15% населения имеет его уровень потребления). Для этого надо восстановить судебную систему (вероятно, по-деголлевски тотальной заменой судей с лишением права на профессию за противозаконные приговоры), ограничить произвол монополий, восстановить государственный контроль качества, поощрять самоорганизацию потребителей как единственно возможного пути формирования гражданского общества.
6. Значительная часть российского несырьевого бизнеса несет убытки из-за роста взяток и плохого менеджмента, компенсируя эти потери за счет заемных средств. Стала распространенной практика привлечения зарубежного финансирования как для покрытия убытков, так и для рискованных проектов развития. В результате к середине 2007 года сложилась устойчивая модель, при которой бизнес проедал уже не нефтедоллары, но иностранные кредиты.
Эта модель предусматривала лавинообразный рост внешнего долга за счет перекредитования старых долгов и наращивания новых на покрытие новых убытков. Сокращение притока капитала в Россию в июне-октябре из-за ипотечного кризиса затруднило эту перекредитовку, на первом этапе повысив ее стоимость и вынудив некоторых должников частично перейти в собственность кредитора. Рост стоимости кредита с 10% до 13–14% внутри России отразился даже на статистике финансового положения предприятий (рост сальдо совокупных прибылей и убытков снизился с 31,6% в 2006 до 17,7%, а с учетом инфляции – вчетверо: с 20,7% до 5,2%).
США будут смягчать финансовую политику. Это толкает капиталы на поиск инвестиций в рискованных рынках, в том числе России с ее «нефтегазовой подушкой». С другой стороны, кризис вынуждает инвесторов сбрасывать активы, в том числе российские. Если последняя тенденция возобладает, январский отток капиталов, возобновившийся после паузы ноября-декабря, усилится и смоет стабильность.
Вероятно, катастрофы осенью 2008 не будет – экономику потрясет, но она выстоит, однако сезонные кризисы перекредитовки неизбежны, и они будут нарастать (причем учащаясь, так как кредиты будут предоставляться на все худших условиях). В 2009 году кризис приобретет открытую форму, причем даже некритическая «тряска» экономики поссорит наших руководителей, что станет самостоятельным фактором экономических рисков.
7. НДС против ЕСН. Чиновники администрации президента, переходящие в правительство, требуют замены НДС на налог с продаж, игнорируя его разрушительное влияние на экономику (из-за которого он и был отменен в 2002 году). Реальная причина в том, что для нормализации НДС нужно пока невозможное по политическим причинам ограничение коррупции (без чего нельзя отменить возврат НДС по фиктивному экспорту) и кропотливая работа по совершенствованию инструкций, на которую нынешние чиновники не способны. Проще отменить налог, чем нормализовать процедуры его взимания. Между тем, замена НДС налогом с продаж невозможна хотя бы потому, что ощутимо ускорит и так высокую инфляцию. Но о том, чтобы вместо этого отменить плоскую шкалу подоходного налога, пока никто речь не ведет. А ведь это самый простой и понятный шаг к восстановлению социальной справедливости.