Дмитрий МЕРКУЛОВ, философ

Казалось бы, зачем вновь возвращаться к вопросу о займах? Уже все ясно. Ясно, что внешние займы для экономики – это зло, от которого мы в последнее десятилетие с таким трудом избавлялись. Накопив тем временем столь великие корпоративные долги, что государству теперь надо или раскошелиться на всю кубышку, или смириться с тем, что ведущие, бюджетообразующие корпорации страны уйдут за долги на Запад. И вот как о решенном в правительстве вновь заговорили о необходимости внешних займов, на которые одна надежда в случае истощения золотовалютных резервов. В том, что они, резервы, закончатся, сомнений нет ни у кого. И такая вот «программа выхода из кризиса» предлагается…

Но есть ли другой выход? В трудное время хороший хозяин старается в первую очередь найти и использовать внутренние ресурсы, пересмотрев систему приоритетов. Пристально вглядывается, нет ли в его расходах статей излишних или необязательных. Давайте и мы, прежде чем основательно затянуть пояса, повнимательней взглянем на дурные привычки, которые нас разоряют, на дыры, через которые утекают наши доходы. И начнем с нашей банковской системы.

Все ушло в навар

Известно, что банки возникли из ростовщической традиции, которая не поощрялась ни в христианстве, ни в ветхозаветной религии евреев. Выражаясь современным языком, банк – это элементарная ячейка виртуальной экономики, ничего не производящей и ничего не оставляющей стране пребывания, кроме зданий офисов и… долгов. Разумеется, нам сразу возразят из финансовой ложи: «Куда вы нас тянете со своим христианством? Обратно в пещеры? Что за чушь?! Можно ли обойтись без банков в современном мире? Ведь это то же самое, что жить без электричества! Это кровеносная система экономики. К банкирам обращаются за кредитами во всех цивилизованных странах, и без банков не было бы ни торговли, ни промышленности, ни сельского хозяйства, ни науки, ни образования…»

Минуточку, господа. Что-то мы не слышали, чтобы наши олигархи хранили «свои кровные» на счетах в Израиле. Как вы думаете, почему? Не потому ли, что банков, в российском смысле, в Израиле нет? То есть банковские учреждения имеются, но там нет грабительских процентов и, следовательно, не выгодно вкладывать. Израиль позволяет себе существовать по своему религиозному закону, сформулированному в Талмуде, который воспрещает одному еврею давать деньги в рост другому еврею. Классический банк в Израиле можно вообразить себе, только если он для иностранцев (и таковые действительно имеются).

Если наше государство сумеет организовать свою экономику без паразитических структур, то часть присосавшихся к телу пиявок будет оторвана, и часть дырок в общероссийском кошельке – залатана. Было бы желание. Ведь жили же мы при социальном строе, при котором существовал только один банк для внутреннего пользования, и тот – государственный. Все деньги были на учете у одного хозяина. Сами же банковские работники никаких дивидендов с общих денег не получали. Ну, разве что скромные премии за добросовестную работу. А по уровню обеспечения были заурядными советскими служащими. И ничего. Почему же унаследовавшие эти банки современные менеджеры должны беззастенчиво выписывать себе премии по сотне миллионов в год? За какие достижения? Что, эта «кровеносная система» вознесла российскую экономику на невиданные высоты? Или обеспечила выживание реальному сектору в трудные времена? Да нет, скорее наоборот. Наша банковская система напоминает мародеров, которые с удовольствием шарят в карманах у доверчивого населения и первыми же бегут при раскатах надвигающейся грозы, не забыв при этом прихватить чужие деньги со счетов.

Так было и в 1998 году, нечто подобное происходит и сегодня. Правительство, закачав в первые же недели кризиса миллиарды долларов из резервов в банки, теперь с наивным недоумением разводит руками: почему же деньги не дошли до строителей, металлургов, до заводов и прочих предприятий? Увы, было бы странно, если бы деньги дошли по назначению.

Современные коммерческие банки существуют в России в основном за счет биржевой спекуляции и обслуживания счетов коммерческих организаций. Кредиты из-за их невыгодности (высокая ставка процента) не дают больших доходов, а сейчас, во время кризиса, несут одни убытки из-за невозвратов. То есть дожидаться изменения их роли в развитии производства страны практически невозможно, не решив главную проблему – прекращение ростовщической практики ЦБ. Поэтому их можно частью закрыть, частью национализировать, превратив в учреждения, обеспечивающие расчетно-кассовое обслуживание отношений между хозяйствующими субъектами, а также между субъектами и казной.

Что касается займов (а они, конечно же, нужны участникам рынка), то государство с одной стороны и сообщество производителей с другой вполне могут и обязаны позаботиться об учреждении беспроцентных касс взаимопомощи и государственных заемных касс, где можно получить деньги под обеспечение на развитие и расширение производства или создание нового производства, а для начинающих свой бизнес и без обеспечения, под один только бизнес-план, в строго ограниченном, конечно, размере.

Возможен, вероятно, и другой вариант решения судьбы наших «пиявок». Это запрещение их кровососущих функций и биржевых игр, то есть ограничение нормы прибыли, превращение, таким образом, в полезных финансовых червячков, занимающихся обслуживанием клиентов и выдачей кредитов под тот же ничтожный процент, что взимается за обслуживание счетов. Иными словами, превращение банков в практически бесприбыльные учреждения, чей доход полностью расходуется на зарплату сотрудников. Которая, конечно, не должна унижать работников этой сферы, но при этом строго ограничиваться специальным Законом о банках.

Сергей ВИНОКУРОВ, ведущий научный сотрудник Академии Генеральной прокуратуры

Чтобы оценить масштабы преступлений в экономике, надо для начала определиться с предметом анализа. Но вот что удивительно: само это понятие как будто специально затушевано и размыто. В российской статистической отчетности используется широкая группа деяний, именуемая «преступления экономической направленности».

В список деяний входят, например, преступления из числа посягательств на собственность (кражи, мошенничества, присвоения и др.). Отдельным блоком сюда же включены «преступления в сфере экономической деятельности» – это, по сути, классификация, совпадающая с тождественным наименованием главы 22 УК РФ.

Существует также трактовка, связанная с наиболее распространенными видами организованного криминального бизнеса. В нем движущей силой является получение сверхдоходов, а технология базируется на использовании экономических средств и рыночных механизмов. Это, например, порнографический, игорный бизнес, рейдерство. Кроме того, в понятие «экономические преступления» нередко включают коррупционные посягательства, имеющие совершенно очевидную экономическую подоплеку и корыстную мотивацию.

Таким образом, налицо многозначность толкования. Это препятствует выработке единообразного подхода к оценке явления и активизации борьбы с уголовными преступлениями, посягающими именно на экономическую безопасность России. На мой взгляд, под такими преступлениями следует понимать только те, которые включены в упомянутую главу УК. В пользу данного подхода свидетельствуют признаки, позволяющие четко обозначить явление. Такие, например, как рыночная сущность объекта посягательства; легальный характер охраняемых государством экономических отношений, ставших объектом посягательства; разнообразие сфер и сегментов практической экономической деятельности, которым причиняется вред; уголовно-правовая классификация деяний, посягающих на экономические правоотношения.

Поправка на ветер

Если мы с этих позиций попробуем оценить состояние и структуру преступлений за последнее десятилетие, то сразу отметим противоречивый и нестабильный характер динамики их регистрации. Так, в 1999 году выявлено около 118 тыс. преступлений в сфере экономики. Еще два года наблюдался их рост (в 2000-м зафиксировано 160 тыс., а в 2001-м – 166 тыс.). Следующие три года обратная тенденция: 2002 год – 143 тыс., в 2003 – 120 тыс., в 2004 – 59 тыс. Наконец, последние четыре года преступления снова стали выявляться чаще, хотя до прежних рекордных показателей далеко – 86 тыс. (2005), 107 тыс. (2006), 98 тыс. (2007) и 93 тыс. (2008).

Эти цифры, к сожалению, не отражают реальных успехов или неудач на фронте борьбы с экономическими преступлениями. Волнообразный характер динамики регистрации скорее объясняется теми ветрами, которые дули во властных коридорах. Так, например, на статистике, несомненно, сказались ликвидация налоговой полиции как самостоятельной силовой структуры, а также история с изъятием из УК и возвращением в усеченном виде статьи, предусматривающей наказание в виде конфискации имущества.

Не менее показательны цифры, отражающие удельный вес экономических преступлений. Сегодня их доля в общем объеме криминала ничтожно мала и составляет 2–3%. И это притом, что глава 22 УК содержит 35 статей. Последние в совокупности составляют восьмую часть всех уголовно-правовых норм, включенных законодателем в Особенную часть УК РФ, а там перечислены приоритетные направления борьбы с преступностью.

Но это еще не все. Даже среди зарегистрированных преступлений каждое шестое лишь условно может быть отнесено к сфере экономической деятельности. Я имею в виду, например, легализацию денежных средств, приобретение или сбыт имущества, полученного преступным путем (ст.ст. 174, 174.1, 175 УК РФ). Как показывает судебно-следственная практика, приговоры по этим статьям чаще всего связаны с уголовными посягательствами против собственности (кража, мошенничество, вымогательство, присвоение имущества), а также действиями коррупционного характера.

Экономические преступления – это другая сфера. Для нас наибольший интерес представляют уголовные деяния, посягающие на нормальное функционирование экономики, дезорганизующие ее рыночный уклад, подрывающие основы предпринимательской деятельности.

Олег Гладунов, эксперт

Кризис в очередной раз заставил усомниться в надежности доллара как средства накоплений и международных расчетов. Идея создания новой резервной мировой валюты, озвученная Россией, вызвала оживленный интерес общественности и породила бурный поток дискуссий. МИД России пошел еще дальше и предложил созвать международную конференцию для обсуждения этого вопроса. Насколько состоятельны эти разговоры?

Тема действительно интересная, почему бы и не поговорить. Но на самом деле финансисты понимают, что сегодня альтернативы доллару не существует. Никакие другие валюты вроде евро или юаня не в состоянии обеспечить глобальный мировой торговый оборот в силу своей региональной ограниченности. Но идея живет и продолжает будоражить умы и государственных деятелей, и экономистов, и обывателей, мечущихся с остатками своих сбережений от валюты к валюте. Так кому же выгодны дискуссии о новой мировой резервной валюте? И что это для российских руководителей: желание «засветиться» на форуме с громкой инициативой или действительно далеко идущие планы?

А он все зеленеет

Напомним, что Россия опубликовала официальные предложения к саммиту G20, где стоял пункт «о создании наднациональной резервной валюты, эмиссия которой будет осуществляться международными финансовыми институтами». Конкретно предлагалось рассмотреть роль МВФ в этом процессе, а также определить возможность и необходимость принятия мер, которые позволят специальным правам заимствования (СДР), выпускаемым этой наднациональной организацией, стать признанной всем мировым сообществом «суперрезервной» валютой.

Впрочем, идея не нова, и Россия не первая, кто подумал о создании новой международной расчетной единицы. Эту идею уже поддержали страны БРИК. А самое главное заинтересованное лицо, президент США, естественно, признал ее несуразной. Доллар очень силен, потому что инвесторы считают США страной с самой сильной экономикой и самой стабильной политической системой в мире, заявил Барак Обама.

И что бы там ни говорили оппоненты, он, похоже, прав. Доказательство тому весьма весомое: даже в условиях мирового кризиса, который свирепо треплет экономику Соединенных Штатов, именно в доллар, а точнее, в американские государственные бумаги, уходят инвесторы разных стран для сохранения своих активов. В финансовых кругах это называется «бегство капитала в качество».

По мнению большинства экспертов и аналитиков, на самом деле новая квазивалюта действительно могла бы способствовать экономической стабилизации. Но практическая реализация этой идеи и перестройка мировой финансовой системы наталкиваются на ряд препятствий, которые могут стоить гораздо дороже, чем потери из-за нестабильности доллара. А сами настойчивые разговоры о создании новой мировой резервной валюты, как это ни парадоксально, играют на руку США.

Александр ПРОЦЕНКО, обозреватель

Снимите шляпы, обнажите головы! В прошлом месяце в России на четвертом году жизни тихо и незаметно скончалась очередная пафосная программа по обеспечению населения благоустроенным жильем: премьер-министр Владимир Путин издал распоряжение о расформировании Департамента нацпроектов в структуре федерального правительства. Начальника этого департамента Бориса Ковальчука Путин уволил еще в январе. Теперь дело дошло и до самой структуры. Ибо, как говорят политологи, «политический потенциал этой кампании полностью исчерпан», следовательно, надобность в ней отпала.

Напомним, что это была уже третья кампания в истории страны, когда власть обещала обеспечить жильем своих граждан. Удачной оказалась лишь первая – хрущевская. «Временное жилье» – как называли архитекторы панельные пятиэтажки, рассчитанные на 25 лет службы, – с 1956 года росло как грибы после дождя – со скоростью до 110 млн. кв. метров в год по всей стране. За последующие три десятка лет эти «хрущевки», как мы пренебрежительно говорим сегодня, не только радикально изменили облик российских городов (увы, не в лучшую сторону), но и обеспечили бурную урбанизацию страны, реально расселив в отдельные квартиры многие миллионы семей.

В 1986 году Михаил Горбачев (еще не президент, но уже генсек) поставил новую масштабную задачу: «Обеспечить к 2000 году каждую советскую семью отдельной квартирой или домом». Но на исходе первой пятилетки программа эта (как и все другие, впрочем) развалилась вместе с СССР, не оставив после себя ни плохих, ни хороших воспоминаний.

Зато нынешняя – третья! – жилищная программа, облеченная в форму национального проекта «Доступное жилье», запомнится надолго. Сначала – как мыльный пузырь предвыборных обещаний. Потом – как денежный насос, загнавший десятки тысяч россиян в многолетнюю кабалу.

Сергей ЗЛАТОВ, спецкор «ЭБ», Крым

Год назад в Южно-Китайском море затонул украинский буксир «Нефтегаз-67». Сегодня родственники 18 погибших моряков заявляют, что на трагедии нажились чиновники, которые под предлогом проведения «спасательной операции» разворовали миллионы долларов. Минувшей зимой у берегов Болгарии пошел ко дну сухогруз «Толстой». Экипаж не нашли до сих пор…

После столкновения с китайским балкером «Яохай» украинский буксир за считанные минуты ушел на дно. В момент аварии на его борту находились 25 членов экипажа. Семеро спаслись. Три тела водолазы нашли в первые дни спасательной операции. Остальные 15 человек были обнаружены после подъема судна на поверхность – по официальной версии, через месяц.

Большинство погибших моряков были уроженцами крымского поселка Черноморское. Океанский буксир принадлежал государственному акционерному обществу «Черноморнефтегаз». В рамках уголовного дела полиция Гонконга выдвинула обвинение в создании аварийной ситуации обеим сторонам. Однако пресс-секретарь «Черноморнефтегаза» Юрий Авдеев настаивает, что вины пострадавшего экипажа в трагедии нет.

Родственников на судебный процесс не пустили

После года непонятно долгого ожидания гонконгский суд наконец-то начал судебное разбирательство, по итогам которого одна из сторон будет признана виновной, другая – потерпевшей. Слушание дважды переносилось: в июне 2008-го из-за неготовности обвинения и в августе якобы в связи со штормовым предупреждением в Гонконге. Теперь говорят о необходимости детального изучения материалов, представленных украинской и китайской сторонами. Как результат, окончательное решение суда может быть принято не раньше середины нынешнего года.

Родственников погибших моряков на судебный процесс не допустили. Причем «запретная» инициатива исходит вовсе не от китайской администрации. Отказали в Киеве! Откуда такое стремление отгородить людей от подробностей трагедии?

Власти уверяют, что оберегают родных и близких погибших моряков от эмоциональных перегрузок, они ведь и без того столько пережили… Но есть и другое мнение: в расследовании дела существует множество противоречий. Крымчане убеждены, что украинские чиновники под предлогом необходимости проведения глубоководных работ и многочисленных экспертиз разворовали миллионы долларов и теперь сознательно вносят путаницу в ход следствия. «Они очень хорошо заработали на трагедии», – заявила Наталья Киндюк, дочь погибшего электрика «Нефтегаза-67».

– Сразу после кораблекрушения буксира нам сказали, что причина столкновения – шторм. Однако в отчете следственной комиссии со всей определенностью указано, что погода была ясная, штиль, нормальная видимость, – рассказывает Наталья. – Также непонятно, почему для проведения экспертизы ДНК останков наших родственников понадобилось более полугода. Ее результаты нам до сих пор не переданы…

Даже спустя несколько месяцев после кораблекрушения кто-то общался по телефонным номерам погибших моряков.

Нет, к мистике это не имеет никакого отношения. «Мы составили официальный запрос в Службу безопасности Украины, указав список мобильных телефонов наших родственников. Через некоторое время пришел ответ, в котором сообщалось, что подобных номеров не существует. Однако список абонентов в ответе СБУ разительно отличается от настоящего. Иными словами, спецслужбы проверили другие номера телефонов», – говорят в поселке Черноморское.