Почему власть покрывает бизнес?

Сращивание власти и бизнеса на всех уровнях, недопустимое в настоящем демократическом государстве, – уже реальность для Украины. Пока наша страна не сможет переломить эту тенденцию, мечтать о вступлении в Евросоюз – пустое дело. Сегодня чиновники всех уровней не только лоббируют интересы тех или иных коммерческих компаний – они, не стесняясь, их покупают и продают.

Три года назад спикер парламента Владимир Литвин заявлял, что власть не смогла добиться декларируемого ею разделения бизнеса и политики. Сейчас, когда Владимир Литвин повторно сел в высокое кресло второго человека в стране, ему самому предстоит сделать все возможное для того, чтобы воплотить эти декларируемые нормы в жизнь. Однако возникает закономерные вопросы: а будет ли кто-нибудь этим заниматься? Кому из политиков, уже давно ставших бизнесменами, нужно это разделение?

Сращивание бизнеса и власти в Украине приняло несколько иные формы, чем, допустим, в России. В РФ это происходило путем давления бизнеса непосредственно на исполнительную и президентскую власть. В Украине же бизнес рассредоточил силы, и лоббирование осуществлялось не только через исполнительную власть, но и фронтально, через законодательный орган – парламент. Фактическая невозможность роспуска парламента изначально делала Верховную Раду идеальным политическим оффшором, куда представители крупного бизнеса вкладывали свои политические, финансовые и интеллектуальные ресурсы. Верховная Рада была «взята» и, по большей части, присвоена крупным бизнесом. Поэтому, наверное, только в Украине возможно такое явление, как политик-бизнесмен-законодатель.

Большинство влиятельных украинских политиков – выходцы из нового украинского бизнеса. Исходя из особенностей политической системы Украины, неудивительно, что бизнес стремительно обрастал политическими формообразованиями в виде партий, фракций, и делал ставку на медийные, программные и другие коллективные организации, которые в политологии называются просто и обобщенно – политическими силами. Этим можно объяснить и специфику украинской партийной системы, отличающейся от партсистем стабильных демократий, в которых партии являются посредниками между обществом и государством. Большинство же украинских политических партий выступают посредниками между бизнесом и властью. Традиционные «старые» левые и правые партии – коммунисты, социалисты, руховцы – выступают лишь как посредники между протестно настроенным населением и властью. Однако партии, образованные в середине и в конце 90-х и заполонившие собой так называемый центр, – это во многом политические проекты украинского бизнеса, причем бизнеса, основанного на сращивании экономической и политической власти. Основной задачей таких партий было активное посредничество между властью и бизнесом и модерация этого процесса. Это могли быть, например, законодательный лоббизм, ротации административных кадров. В целом бизнес пытается влиять на политэкономический курс государства.

Подобное сращивание уже произошло, с горечью констатируют одни эксперты, и с неподдельной радостью говорят другие. Все дело в том, откуда смотреть на проблему. У нашего северного соседа подобные процессы происходили жестче и быстрее. Причем впору говорить уже не только о центральных органах власти, в которых политики представляют определенные финансово-экономические группы. Сегодня волна тотального обизнесменивания власти докатилась и до местных советов. Вчера сельским головой был самый уважаемый житель села – сегодня на эту должность выбирают самого богатого, для кого чиновничье кресло только инструмент для развития своего бизнеса.

В экономической сфере после мартовских выборов 2006 года тенденция на сращивание бизнеса и власти стала прогрессировать. Широкое представительство бизнес-элиты как в Верховной Раде, так и в местных советах способствовало формированию мощного бизнес-лобби в представительских органах власти. Прямым следствием слияния интересов капитала и власти стало обострение проблем вокруг частной собственности и усиление рейдерства. В целом наметилась общая тенденция к снижению вмешательства власти в деятельность бизнеса, что является прямым следствием революционных событий конца 2004 года. Одной из самых острых проблем современной украинской экономики стало рейдерство. Использование сфальсифицированных документов, двойного реестра, принудительного собрания акционеров, скупка акций или долгов предприятий с целью незаконного присвоения чужой собственности распространены во всех областях Украины.

Чтобы понять, насколько «погрязли» чиновники в бизнесе, достаточно взглянуть на рейтинги самых богатых людей Украины: Виталий Гайдук (совладелец корпорации ИСД, секретарь СНБОУ – $2,3 млрд), Константин Жеваго (совладелец группы «Финансы и кредит», народный депутат Украины (БЮТ) – $1,7 млрд), Владимир Бойко (гендиректор Мариупольского комбината им. Ильича, народный депутат Украины (СПУ) – $1,3 млрд), Валерий Хорошковский (первый заместитель секретаря СНБОУ – $690 млн), Арсен Аваков (глава Харьковской областной администрации – $300 млн) и т. д. Это только официальные богачи.

Теперь становится понятным, почему власть, в частности харьковская, прикрывает и поощряет бизнес-структуры региона. В частности строительных монополистов. Сращивание высокопоставленных чиновников со строительными компаниями давно произошло. Чем это грозит харьковчанам? Полной бесконтрольностью и тотальной коррумпированностью в этой отрасли экономики.