«Бабай» из «Проминвестбанка»

Почти каждого из нас в детстве пугали «бабаем». Как выглядела эта страшилка, не знали даже родители, которые своими путаными показаниями давали волю детским фантазиям. Папы и мамы были уверены, что уже само слово «бабай» страшное и ужасное, и потому частенько использовали его для борьбы с непослушными детьми. Обычно это делалось на ночь и производило тем больший эффект, чем лучше было воображение ребенка. Желание баловаться пропадало – ведь никто не хотел, чтобы его забрал злой и загадочный «бабай».

Прошли годы, а нас до сих пор продолжают пугать. Поскольку мы уже знаем, что никакого «бабая» нет, нам предлагают другие страшные слова, как правило, иностранного происхождения. Среди прочих чуть ли не ругательным стало слово «рейдер», в то время как в США рейдерами называют тех, кто занимается процессами слияний и поглощений предприятий, и в этом слове нет криминального оттенка. У нас же после серии скандалов вокруг силовых захватов ряда предприятий сложился иной образ рейдера – молодой человек спортивного телосложения, иногда в маске и с битой в руках.

Впрочем, и этот образ не совсем конкретный и потому по своей загадочности чем-то напоминает того же «бабая». Например, у великого украинского поэта Владимира Матвиенко, который в свободное от написания стихов время выполняет функции председателя правления «Проминвестбанка» (ПИБ), совершенно иное представление о рейдерах. Когда несколько десятков акционеров банка, среди которых много женщин и людей пожилого возраста, вышли протестовать против пагубной для банка политики его руководства, он поспешил назвать это «рейдерской атакой».

Между тем, чтобы выйти на улицу с протестом, у акционеров были веские причины. С тех пор как некогда крупнейший государственный банк УССР стал частным в результате весьма подозрительной корпоратизации, десятки тысяч мелких акционеров стали методично выдавливаться из этой финансовой структуры. Тонкая поэтическая натура председателя правления не гнушалась шантажом и угрозами заставлять бывших и действующих работников переоформлять свои акции на его имя. А тех, кто этого не сделал, просто не допускали к принятию решений. Доходило до того, что на собрания акционеров не пускали не только владельцев акций, но и представителей Государственной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку.

Понять логику Владимира Матвиенко несложно. Зачем этим мелким акционерам знать о специфике его деятельности? Знать о том, что банк проводит неэффективную кредитную политику, что часть активов ПИБ были переданы для создания банка "Национальный кредит", которым управляет сын Матвиенко – Павел Владимирович. Что деньги тратятся на «развитие молодых талантов» женского пола, а также на избирательную кампанию Партии национально-экономического развития Украины, для которой на выборах главное – не победа, а участие...

Кроме того, Владимир Матвиенко задумал в очередной раз провести дополнительную эмиссию акций ПИБ. На этот раз для того, чтобы самому скупить выпущенные акции и стать почти абсолютным владельцем акционерного общества. Свидетели тут тоже не нужны, и он решил провести «собрание акционеров» подальше от них – где-то в районе Бортничей. Именно эта допэмиссия и стала последней каплей, вынудившей акционеров выйти на улицу с протестом.

Эту ситуацию Владимир Павлович использовал с умом. Он начал кричать о некоей рейдерской атаке, что стало сигналом к массовому отзыву депозитов. Поскольку среди клиентов ПИБ числятся и многие стратегически важные государственные компании (ГП «Энергорынок», «Уголь Украины», «Энергоатом» и даже частично НАК «Нефтегаз Украины»), это привело к значительной задержке платежей и могло подставить под удар начало отопительного сезона в стране. Хочется верить, что именно это обстоятельство, а не байки о «рейдерах» подвигло Нацбанк принять решение о рефинансировании ПИБ в размере пяти миллиардов гривен. При этом Нацбанк нарушил свои же правила и принял от банка залог, который в одиннадцать раз меньше суммы предоставленного кредита.

В такой ситуации биржевой маклер воскликнул бы: «Пора продавать!». Владимир Павлович именно так и сделал. И тем самым доказал, что все, что он делал с ПИБ в последнее время – это было просто хорошо продуманной подготовкой к его выгодной продаже. Но сделал он это не совсем вовремя (с политической точки зрения), да и не тому, кому следовало бы – россиянам. Получилось так, что один из крупнейших украинских банков, обслуживающий стратегически важные госпредприятия, в преддверии возможного финансового кризиса был продан иностранцам. Таким образом, интересам украинского государства был нанесен значительный вред, что подпадает под статью 111 Уголовного кодекса Украины. Называется статья, между прочим, «Государственная измена».

Невольным (хочется верить в это) соучастником этого тяжкого преступления можно считать руководство Нацбанка. Оно не разглядело, что главной проблемой ПИБ являются ни какие-то «рейдеры», а сам Владимир Павлович Матвиенко. НБУ прекратило рефинансирование ПИБ, но два миллиарда гривен уже попали на счета банка и могут быть потеряны для украинского государства навсегда. Поэтому в этой ситуации Кабинету министров и Генеральной прокуратуре необходимо срочно начать процедуру по возвращению ПИБ в государственную собственность. И это послужит хорошим сигналом для вкладчиков.