Сергей Рябков: о ядерной программе Ирана и безъядерном мире

Заместитель Министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью телеканалу RT прокомментировал ядерную программу Ирана и шаги, которые необходимо предпринять для безъядерного мира.

Как вам кажется, в какие сроки Иран может освоить ядерный цикл, если будет прилагать максимум усилий?  

- Я не могу назвать какой-то конкретный срок. Но мы знаем, что в последние годы Иран активно развивает технологию по обогащению урана, а также ряд других ядерных технологий, которые могут представлять потенциальную опасность. Но это не означает, что Иран не имеет права развивать эти технологии. Напротив, будучи полноценным членом Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), эта страна имеет полное право на подобного рода деятельность. Другое дело, что в связи с развитием иранской ядерной программы растет обеспокоенность международного сообщества. И эта обеспокоенность выражена в ряде резолюций Совета Безопасности ООН, а также в резолюциях Совета управляющих МАГАТЭ. Мы полагаем, что полное выполнение этих резолюций помогло бы восстановить уверенность в исключительно мирном характере иранской ядерной программы. Для этого нами и предпринимаются соответствующие действия.  

Президент Дмитрий Медведев заявил, что санкции против Ирана должны быть «умными». Значит ли это, что они будут направлены конкретно против «Стражей Исламской революции»?  

- Мы только начали обсуждать в Нью-Йорке, где та крайняя черта, после которой могут быть применены новые санкции, с точки зрения различных участников этого процесса, особенно пяти ядерных держав, пяти постоянных членов Совета Безопасности. Для нас чрезвычайно важно следующее. Мы хотим вновь подчеркнуть, что на какие бы санкции мы не пошли в будущем, эти санкции будут направлены исключительно на укрепление всеобщего режима ядерного нераспространения. Это наш ориентир, наша цель, и мы сделаем все возможное, чтобы ее достигнуть.  

Вы призываете сделать Ближний Восток безъядерной зоной. Будет ли это ограничение распространяться на Израиль?    

- Все страны этого региона должны принять некоторые ответственные и сложные решения: например, присоединиться к Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и поставить все свои ядерные объекты под контроль МАГАТЭ. Это, безусловно, относится и к Израилю. Израиль должен задуматься о подобных шагах. Правительство Израиля должно задуматься о том, чтобы предпринять эти шаги. Это необходимо для поддержания режима нераспространения, для сохранения ДНЯО как основы и краеугольного камня международной системы безопасности.  

Чего Вы ждете от предстоящей обзорной конференции по ДНЯО?  

- Мы всегда надеемся на лучшее. В данном случае мы надеемся, что удастся выработать набор разумных, взвешенных и практичных рекомендаций по всем трем ключевым слагаемым договора — ядерному разоружению, нераспространению ядерного оружия и мирному использованию атомной энергии. Если нам не удастся добиться желаемого результата, это, конечно, не конец света, но это будет серьезный удар по глобальной системе безопасности и стабильности. Поэтому мы нацелены на позитивный результат и работаем сейчас со всеми крупными игроками, включая пять постоянных членов Совбеза ООН, с Движением неприсоединения и особенно со странами ближневосточного региона.  

Каков будет следующий шаг в плане договоров с США по СНВ и ПРО?  

- Здесь есть несколько моментов. Во-первых, мы полностью удовлетворены содержанием нового договора о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений. Одним из наиболее важных достижений для России в этом отношении было то, что договор четко признает существование взаимосвязи между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями. Под оборонительными вооружениями понимается противоракетная оборона. Но здесь нужно четко понять, что признание взаимосвязи само по себе не накладывает ограничений на развитие элементов стратегической ПРО. Поскольку только что подписанный договор посвящен стратегическим наступательным вооружениям, мы и не рассчитывали, что с его помощью нам удастся ограничить наших партнеров в том, что касается стратегических оборонительных средств. Теперь другой вопрос: что делать дальше? Нам нужно делать что-то в отношении того колоссального дисбаланса, который существует сегодня в области наступательных вооружений. Необходимо запретить размещение оружия в космосе. Нужно серьезно поработать над разрешением ряда региональных конфликтов, дестабилизирующих ситуацию в мире. Необходимо сделать так, чтобы сокращаемые межконтинентальные баллистические ракеты и баллистические ракеты, запускаемые с подводных лодок, не переоснащались обычными боеголовками, так как это будет в не меньшей мере дестабилизировать ситуацию. Разумеется, необходимо также, чтобы в сфере ПРО не происходило бесконтрольного наращивания возможностей какой-либо из сторон. Я надеюсь и полагаю, что наши американские партнеры представляют себе всю сложность этих задач и понимают, что пока не найдено удовлетворительное решение по меньшей мере вышеперечисленных проблем, прогресс в сфере ядерного разоружения будет невозможен. Мы не можем строить систему национальной безопасности на пустых обещаниях. Во всех областях должны действовать правовые механизмы. Нам необходимы паритет и стратегическая стабильность, а их можно обеспечить только таким способом. Вероятно, американская администрация понимает это. По крайней мере, мне кажется, именно это имеет в виду президента Обама, когда он, говоря о мире без ядерного оружия, добавляет, что вряд ли эта цель будет достигнута при жизни нашего поколения.

   Тогда какой вывод можно сделать? Возможно ли освободить мир от ядерного оружия еще при жизни нашего поколения?  

- Это зависит от остальных стран. Это зависит от того, захотят ли другие ядерные державы присоединиться к нам и принять участие в дальнейшем сокращении. Это зависит от стран, неофициально обладающих ядерным оружием, но не присоединившимися к ДНЯО в качестве ядерных держав. Таких стран три: Израиль, Пакистан и Индия. Они тоже должны принять серьезное, ответственное решение и присоединиться к процессу сокращения ядерных вооружений. Иначе ничего не получится. Достигнем ли мы этой цели еще при нашей жизни? Это зависит от того, смогут ли политики, военные, политтехнологи — те, кто принимает решения в этих странах, — сделать выбор в пользу радикальных изменений. Это зависит не от нас. Россия и так уже сделала так много в сфере ядерного разоружения, что просто смешно снова указывать на Россию и говорить, что ей нужно предпринять еще какие-то шаги по части ядерного разоружения.  

Многие выступают за то, чтобы в Совбезе ООН было больше постоянных членов. Вы готовы к такому шагу?  

- Насколько я понимаю, речь идет о расширении списка стран, официально признанных ядерными державами. Да, многие страны, особенно на Ближнем Востоке, часто обращаются к нам с предложением расширить список стран, официально обладающих ядерным оружием. Однако мне кажется, что режим нераспространения можно укрепить и не пересматривая основные положения ДНЯО. Договор о нераспространении очень хорошо служил нам на протяжении многих лет. В 1995 году он был продлен на неопределенный срок. Не стоит сейчас начинать переписывать этот договор заново, иначе это будет ящик Пандоры.  

Если можно, пару слов о Северной Корее. В отличие от Ирана, эта страна сейчас старается не привлекать к себе внимания. Значит ли это, что мы должны относиться к КНДР иначе, чем к Ирану?  

- Ситуация с КНДР была исчерпывающим образом проанализирована в резолюциях Совбеза ООН и в ходе шестисторонних переговоров. Мы действительно считаем, что поведение КНДР в корне отличается от поведения Ирана. КНДР вышла из ДНЯО и провела ядерные испытания, тогда как Иран — полноценный участник ДНЯО, сотрудничает с МАГАТЭ, обеспечивает доступ инспекторам на свои ядерные объекты. К тому же, у нас нет абсолютно никаких доказательств того, что у ядерной программы Ирана есть военный аспект. Я думаю, разница между этими двумя странами огромна.