Взлет с мокрой полосы как предпосылка к катастрофе

Наверное любой водитель знает, что такое аквапланирование. Противная штука, я вам доложу — водяной слой отделяет шины от асфальта, можно очень серьезно приложиться о столб, ограждение или других участников дорожного движения. Любой кто испытывал подобную потерю управления знает это липкое ощущение страха, разверзнувшейся бездонной пропасти, временно появившейся на месте сердца. Это, напомню, автомобиль, двигающийся на вполне земных, разрешенных правилами дорожного движения скоростях. 

А вот воздушное судно садится на скорости, за которое водителя автомобиля тут же лишили бы прав. И садится с высоты, сразу обрушивая свою тяжесть на залитую водой взлетно-посадочную полосу. Разумеется, в авиации тоже есть понятие аквапланирования (чаще принято говорить «глиссирование», хотя термины обозначают одно и тоже явление). Для того, чтобы не допускать этого опасного явления, есть ряд авиационных требований к содержанию взлетно-посадочной полосы. Она, знаете ли, не банальный кусок асфальта, как на загородном шоссе... И, кроме конструкции самой взлетки, требования касаются ее очистки от осадков. 

А тут вполне стандартный дождик (а я не могу назвать этот длинный, но не слишком интенсивный дождик природным катаклизмом, уж извините) превращает полосу международного аэропорта, претендующего на разные пафосные звания и конкурсы, в тренировочную площадку для водных лыж. 

Особенно это пугает в сочетании с другими проблемными факторами аэропорта Шереметьево. Фишка в том, что сопротивление глиссированию будет успешным только при условии соответствующего давления в колесе. Если давление будет ниже требуемого, пневматик «сдастся», деформируется и потеряет пятно контакта с ВПП. С соответствующими последствиями... 

Процедура передачи обслуживания багажа из «Аэрофлота» в дочку кипрского «TPS Avia» под названием «Шереметьево Хэндлинг» уже привела к багажному коллапсу, а ведь это только начало, часть обязанностей по техническому обслуживанию самолетов тоже теперь за ними (помните трос, проделавший дыры в фюзеляже?). Представляете, к этим людям, которые не могут организовать нормальную загрузку и разгрузку багажа... 

Особенно с традиционными для «Шереметьево» образца конца 2010-х годов неразберихой, снижением зарплаты и бешеной текучкой кадров. 

К слову, специалисты говорят что при начале глиссирования воздушное судно отрывается от ВПП еще до набора «взлетной» скорости. Мокрая полоса опасна как для садящихся, так и для взлетающих самолетов. 

Еще, если кто не знает, на влажной полосе пилот может либо более-менее эффективно поворачивать, либо более-менее эффективно тормозить. Выбирайте что-то одно! Конечно, мы привыкли что воздушное судно садится и взлетает по прямой, но необходимость некоторой коррекции, которая может возникнуть при посадке с частичным глиссированием, никто не отменял. 

При этом сильный боковой ветер при глиссировании приводит к полной потере управления. Самолет просто разворачивает с понятными последствиями... А если это происходит в аэропорту, где даже к сигнализирующему об отказе систем самолету никто не приходит на помощь, все может закончиться совсем грустно. А ведь есть еще риск попадания большого количества воды в двигатель... 

Понимаете, что самое страшное? Сочетание. Все эти множественные факторы, комплекс требований к безопасности полетов, указанный в международной документации — к этим вещам нельзя относиться спустя рукава. Сегодня мы равнодушно машем рукой на видео, где самолет при посадке поднимает стену воды, а завтра обманутый с зарплатой техник, назначенный глючной системой сразу на четыре рейса, не успеет проверить борт и в момент разгона по мокрой полосе возникнет глиссирование, усугубленное порывом бокового ветра... 

Если кто не заметил, катастрофа со сгоревшим «Суперджетом» тоже является комплексом отклонений. И к сожалению, судя по фактическому состоянию аэропорта Шереметьево, никаких выводов до сих пор не сделано. 

К слову, какое первое предложение приходит на ум после прочтения массива новостей о Шереметьево? Скорее всего это мысль о срочной необходимости отставки генерального директора. Ходят слухи, что и во властных коридорах эта мысль набирает все большие обороты... 

Только вот это ничего не изменит. 

Михаил Михайлович Василенко де-факто ничего важного не решает в аэропорту Шереметьево примерно с 2012 года, а в 2015 его роль окончательно свелась к грустной участи зиц-председателя Фунта. Что же произошло в 2012 году? Именно тогда в руководство аэропорта внедрили трех заместителей генерального директора, непосредственно подчиняющихся олигарху Пономаренко, который позже стал сначала стратегическим инвестором аэропорта Шереметьево, а затем — его собственником и председателем совета директоров, подвинув Михаила Михайловича Василенко и оставив ему ручку Parker и указание подписывать все, что принесут в папке «вот эти вот люди». 

Соответственно, позорное изгнание «допускающего коллапс за коллапсом» Михаила Василенко ничего особенно не изменит (хотя хуже тоже, конечно, не станет). Корни нужно искать глубже, на Кипре, в компании «TPS Avia», владельцы которой являются реальными «рулевыми», указавшими аэропорту путь экономии, коллапсов и предпосылок к катастрофам. 

Кто будет этим заниматься? Минтранс? Росавиация? Прокуратура? Следственный комитет? Не знаю. Но пожалуйста, спасите нас от людей, которые строят терминалы, в которых по полчаса не выключается ошибочно сработавшая пожарная сигнализация и люди дерутся в очередях за право сдать свой чемодан, а потом по несколько дней ждут, когда же его доставят.

Дмитрий Кузнецов