В Москве повышается политическая и социальная точки кипения населения

Российская власть не пытается понять общество, которым она управляет. И порой настолько отрывается от реальности, что забывает самые очевидные уроки истории. В последние столетия мощные народные выступления от взятия Бастилии в 1789-м до питерских событий февраля и октября 1917-го, от Берлина и Вены 1918-го до Каира или Стамбула начала 2010-х зарождались и реализовывались в крупных городах. Власти раз за разом пренебрегали вниманием к столице и раз за разом оказывались наказаны. В России сегодня, на мой взгляд, происходит то же самое. 

Политический класс, погруженный в хитросплетения национализации и реприватизации, тасуя законы и правила, забывает о том, что в Москве не только живут почти 10% населения страны, но что на эти 10% в 2011 году пришлось почти 70% людей, в целом по России принявших участие в протестных акциях. Кремль испугался событий 6 мая – иначе он бы не преследовал их участников за «массовые беспорядки». Но он не сделал из этого должных выводов, и порой кажется, что предпринимает многое для того, чтобы превратить Москву в очаг социального взрыва. 

Москва – город, в котором живут люди, намного более обеспеченные, чем в среднем по России (подушевой доход здесь в 2013 году составил 55,1 тыс. руб. в месяц против 25,6 тыс. общероссийских). Они владеют намного большим числом автомобилей (на Москву и область приходится 21% всех зарегистрированных в России легковушек), принадлежащая им недвижимость намного дороже, чем в среднем по стране. Москвичи гораздо выше ценят услуги образования, они привыкли к более качественному здравоохранению и более высоким стандартам потребления. 

Подчеркну, все это не касается политических свобод и честных выборов: последние, судя по всему, волнуют жителей столицы чуть больше, чем остальных россиян, но вряд ли в обозримом будущем будут способны вывести на улицы сотни тысяч людей. Речь идет о сугубо экономических и повседневных жизненных моментах. 

Это, например, положение дел в образовании. Реформы идут по всей стране: под лозунгами оптимизации и борьбы с привилегиями активно «сливают» школы с самыми разными показателями преподавания и успеваемости, чтобы исполнить «майские указы» президента по повышению зарплат учителям; сокращают часы истории, литературы и русского языка; массово вводятся платные (хотя формально не обязательные) занятия. Но в Москве эти перемены в последнее время стали ощущаться сильнее всего, поскольку здесь к школе и институтам всегда предъявлялись повышенные требования. И если стоимость часа занятий с хорошим репетитором составляет уже несколько тысяч рублей, то это значит, что в московских школах ничему не учат (или родители воспринимают это так). Это не повышает симпатий к властям. 

Аналогичная ситуация складывается в здравоохранении. Можно списывать реформу лечебных учреждений на требования федерального закона, но москвичи привыкли к сравнительно качественному и сравнительно доступному медицинскому обслуживанию. Мы, вероятно, продолжим терять опытных медиков и молодых перспективных врачей, которые либо уедут за рубеж, либо сменят профессию. Перевод финансирования всей медицины на ОМС при сохранении особого порядка обслуживания чиновников и «спецконтингента» – верный признак того, что медицина «для всех» скоро потеряет в качестве или станет заметно дороже. Тогда на улицы могут выйти уже не врачи, а пациенты. 

Все сложнее жить в Москве автовладельцам. Зона платной парковки постепенно распространяется дальше от центра, обсуждается план платного въезда в центр города. Да, других мер борьбы с пробками пока не придумано (общественный транспорт не очень спасает). Но в центре столицы уже нужно платить по 640 руб. за восьмичасовой рабочий день, а это почти 13 тыс. руб. в месяц. За автомобилистами охотятся эвакуаторы, но при этом там, где чиновников устраивает отсутствие правил, на том же Кутузовском проспекте, где пресловутый отбойник не будет установлен, даже если там будут гибнуть десятки москвичей ежегодно, нормами безопасности пренебрегают и будут пренебрегать. 

Есть и другие точки напряжения, то же повышение налогов на недвижимость через два-три года или планируемое увеличение с трех до семи лет срока владения квартирами, после которого их можно перепродавать без уплаты налога на доходы. По москвичам эти меры ударят особенно ввиду масштабного рынка инвестиционного жилья в столице. «Точечная» застройка, длящаяся годами реконструкция улиц, самоуправство мелких чиновников на местах, удорожание продуктов вследствие «контрсанкций», новые налоги и сборы с мелкого бизнеса – эти и подобные проблемы намного важнее для большинства жителей города, чем непрохождение какого-то, пусть и самого порядочного, кандидата в Думу в результате подтасовок на выборах. 

Конечно, власти могут предложить недовольным уехать. За восемь месяцев 2014 года эмигрировали почти 204 тыс. россиян: за весь 2011 год таких было 39 тыс. Это значит, что люди пришли к выводу: систему не изменить, а тратить жизнь на то, чтобы бороться с ней, глупо. Если учесть, что подготовка отъезда требует полутора-двух лет, то выходит, что как раз принявшие такое решение в 2012 году формируют статистику 2014-го. 

И их будет становиться больше. Остановит ли такой исход превращение московского напряжения в социальный взрыв, увидим в недалеком будущем. Но риски для властей в самом крупном мегаполисе страны растут.

Владислав Иноземцев, доктор экономических наук