Россия и Китай пошли встречными курсами на стратегическое сближение

13.05.2014, 20:03

20 мая президент России Владимир Путин прибудет в столицу Китая – Пекин, где по оценкам аналитиков, в результате переговоров лидеров двух могущественных держав будет осуществлен эпохальный разворот в общих геополитических тенденциях.

"Визит непременно ознаменует выход двусторонних отношений на новый этап всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия", - заявляют в Кремле.

"И Москва, и Пекин дорожат особым характером двухстороннего партнерства и рассматривают его дальнейшее развитие как приоритетное направление своей внешней политики", - заявил посол РФ в КНР Андрей Денисов.

"Главы государств обсудят широкий круг вопросов двустороннего стратегического партнерства в политической, экономической, гуманитарной сферах и в международных делах", - добавил он.

Отметим, что в противостоянии с западными странами, которое все усиливается на фоне украинских событий, Россия старается заручиться поддержкой Китая, которому тоже выгодно сближение с РФ, прежде всего, из-за ресурсов. Во время визита Путина Вооруженные силы России проведут совместные военно-морские учения с вооруженными силами КНР в Восточно-Китайском море. Кроме того, в мае "Газпром" планирует заключить с КНР 30-летний контракт о поставках газа в объеме 38 миллиардов кубометров в год…

На этом фоне экспертное сообщество предрекает неожиданный разворот России вглубь Азии, где ее поджидает «китайский дракон». В прогнозах этих есть, однако, элемент некоей обреченности, связанный с признанием того, что консолидированное применение санкций Западом по существу превращает Россию в изгоя мирового сообщества, и для того, чтобы прорвать блокаду, Москве ничего не остается, как искать спасения в коммунистическом Китае.

Неисключаемость такого дрейфа слишком очевидна, чтобы оспаривать его. Но вот мотивация нового политического курса, именуемого уже осью Москва - Пекин, представляется не очень убедительной. Поспешный пересмотр собственной будущности может оказаться безболезненным в исполнении стран малой значимости ввиду того факта, что смена внешнеполитических ориентиров, извините за грубоватость, карликовыми государствами не угрожает кардинальным геополитическим сломом континентального масштаба.

Например, вольется ли Молдавия в состав Румынии, распадется на части, останется ли в пределах своих исторических границ – ее выбор не приведет к каким-либо потрясениям ни в ЕС, ни в России, ни где-либо еще. Россия занимает слишком много места на политической карте мира и слишком многое значит в смысле экономическом непосредственно для Европы, Азии, Ближневосточного региона, а с точки зрения ядерного и военно-политического потенциала - для всего мирового сообщества.

Небрежно брошенная фраза Обамы, что Россия ныне есть не более чем региональная держава, не отменяет того факта стратегического значения, что речь, тем не менее, идет о видном члене ядерного клуба, а также о державе, органически связанной с европейским экономическим сообществом. Не говоря уже о пространстве, которое при Ельцине легкомысленно назвали ближним зарубежьем.

Не меньшим легкомыслием было бы полагать, будто выбор ею своей будущности может явиться результатом скоропалительной импровизации или ассиметричного выпада. К тому же можно точно обозначить точку отчета путинского интереса к Китаю, что конкретно указывает время, когда хозяин Кремля озаботился перспективами сближения.

В мае 2000 года В.В.Путин вступил в должность президента, а в середине июля того же года состоялся государственный визит нового главы России в КНР. Напомним, что Кремль, как и Смоленская площадь, в ту пору оставались фактически наследием горбачевско-ельцинского мировоззрения, в коридорах власти заправляли дипломаты и чиновники козыревской школы, активно, скрытно и явно противившиеся малейшему отклонению от прозападного курса.

Последующие события свидетельствуют о том, что интерес молодого руководителя или, как тогда его называли в собственной стране и за рубежом, – полковника В.В.Путина к КНР, уже воспринимавшейся в качестве второй экономики мира, не ограничивался узким кругом вопросов, относящихся к потребностям текущих двусторонних отношений.

На президентском столе лежал проект договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой – широкоформатный документ, подготовленный дипломатами. Так вот, новый глава РФ во главу угла поставил обозначенный в нем принцип равноправного партнерства, направленного (обратите внимание!) «на стратегическое взаимодействие в ХХI веке». Именно это положение договора, подписанного главами обоих государств через год после первой встречи, а конкретно летом 2001 года, было обогащено новым многообещающим содержанием: «…в случае возникновения угрозы агрессии против одной из договаривающихся сторон договаривающиеся стороны незамедлительно вступают в контакт друг с другом и проводят консультации в целях устранения возникшей угрозы».

Это и есть конкретный перевод намерений по совместной стратегии в практико-политическую плоскость. К тому же реализация программ разностороннего сотрудничества вывела степень доверия, столь необходимого для стратегического партнерства, на новый, куда более высокий уровень.

Первый шаг в плане реализации нового внешнеполитического курса был сделан в том же 2001 году подписанием документов о создании Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Заметим, что для КНР ШОС стала первой международной структурой, учрежденной с ее участием.


Так пелось в песне, сочиненной после первого визита Мао Цзедуна в СССР в декабре 1949 года. Помимо того, что песня заверяла, будто «в мире прочнее не было уз», она еще уверенно заявляла: «мы не боимся военной грозы».

Очень скоро бои на острове Даманский засвидетельствовали поспешность и поверхностность такого рода выводов. С тех пор немало воды утекло. Вместе с СССР испарилось, и возможно навсегда, идейно-политическое соперничество за лидерство двух коммунистических государств. Можно согласиться с мнением, что на нынешнем витке всемирной истории Россия и Китай поменялись местами. Кремль избавился от амбиций второй сверхдержавы и лидера некапиталистического мира, которые снедали Н.Хрущева и в конце концов привели к длительному отчуждению двух соседей. Финансовая, технологическая и демографическая мощь Пекина впечатляет, и никто ее не оспаривает, тем более что китайской дипломатии чужды комплекс гигантомании и высокомерие второй державной силы, каковой ее ныне следует считать.

Теперь уже очевидно, что созданием ШОС Россия как бы открыто заявляла, что ее цель – всячески воспрепятствовать стремительному проникновению Запада в Евразию. Ради этой – общей цели она готова была смириться с растущим присутствием Китая в Центральной Азии. Россия в ШОС обязалась взять на себя решение вопросов обороны и безопасности стран региона, КНР – проблемы финансов и экономики.

В контексте планов придания новому внешнеполитическому вектору необратимости и высокой степени доверительности Россия пошла на серьезные компромиссы, предложив новый план уточнения государственной границы с КНР.




Суть его проста - принцип равных уступок. Так впервые в истории российско-китайских отношений были навсегда закрыты все вопросы, связанные с территориальными спорами. Именно вслед за этим прорывом «на границе» сотрудничество между гигантами-соседями резко пошло по нарастающей. Ныне оно обеспечивается почти 200 документами.

Объем торговли с 8 млрд долл вырос почти в 10-12 раз. И все же следует признать, что установление стратегического партнерства не обошлось без сбоев. Наиболее опасные из них произошли в годы президентства Д.Медведева. Некоторые российские эксперты считают это не случайным эпизодом в проводимой, как они говорят, «местоблюстителем» явно либерально окрашенной политики.

Китайцы, надо сказать, разбираются в тонкостях внутриполитического расклада сил в Москве. Известно, что в Пекине в период политической рокировки Путин - Медведев последнего неофициально называли «Сяо Ме» («Маленький Медведев»), продолжая величать Владимира Владимировича «Лао Пу» («Почтенный Путин»).

Напомним о самом характерном шаге «Сяо Ме», нанесшем ощутимый урон двусторонним отношениям и имевшем, без преувеличения, катастрофические последствия в геополитическом плане. В 2011 году в разгар ливийского кризиса российская дипломатия в соответствии с установками, полученными из Кремля, воздержалась от наложения вето на проект резолюции СБ ООН. Политические последствия этой позиции ныне хорошо известны: Каддафи растерзан, Ливия расчленена, ее богатства хищнически растаскиваются, в Сирии свирепствует армия «черного интернационала». Россия да и Китай понесли многомиллиардные убытки.

Остается добавить, что в серии статей, публикация которых предшествовала второму возвращению В.Путина в Кремль, китайский вопрос был обозначен в числе приоритетных и в ключе максимально близком к тексту песни, звучавшей в Москве при И.Сталине.

Вот несколько строк из куплетов нынешней «песни» Первопрестольной: «Рост китайской экономики не угроза, а вызов, несущий в себе колоссальный потенциал для делового сотрудничества». И российский президент безо всяких экивоков предлагает использовать его «в целях хозяйственного подъема Сибири и Дальнего Востока».

Москва исходит из того, что «своим поведением на мировой арене Китай не дает повода говорить о претензиях на доминирование». Более того, Путин убежден, что Пекин разделяет видение Москвой формирующегося равноправного миропорядка. Все это, повторимся, было высказано еще в 2012 году.

Сигнал в Пекине был услышан. Председатель Си Цзиньпин нанес свой первый зарубежный визит именно в Москву.

Его появление на зимней Олимпиаде в Сочи, дружно проигнорированном западными лидерами, было всеми оценено как демонстрация поддержки оказавшегося в одиночестве стратегического партнера.


Сначала о том, что это такое – Мировой остров. Этот, один из краеугольных, терминов современной геополитики придумал английский географ и геополитик Хэлфорд Маккиндер (Halford Mackinder) ни мало ни много 110 лет тому назад.

В главном своем труде - «Географическая ось истории» он определил ключ к мировому господству в следующей формуле: «Тот, кто правит Восточной Европой, владеет Сердцем земли. Тот, кто правит Сердцем земли, владеет Мировым Островом (Евразией). Тот, кто правит Мировым Островом, владеет миром».




Можно считать, что США если не полностью овладели ключом, то как минимум, двигаясь в правильном направлении, собственную программу овладения Мировым островом выполнили в значительном объеме.

На Мировом острове, однако, заподозрили, что в этом гегемонистском продвижении на Восток кроется главная опасность для России. В этом суть очередного конфликта между Западом и Россией.

В Москве помнят формулу М.Олбрайт о передаче энергетических и прочих ресурсов, несправедливо оказавшихся в недрах одной страны, под международный контроль.

А кому такое понравится? Именно это имел в виду известный американский ученый Фридман, прогнозируя в своих последних работах неминуемые конфликты России с Западом: «Российско-европейская граница по-прежнему будет линией тектонического разлома». В исконно русской среде всегда были сильны настроении антизападничества. Утверждение, что за последнее десятилетие оно трансформировалось в лейтмотив национальной идеологии, не слишком большее преувеличение.

Недавно Институт Гэллапа зафиксировал тревожный сигнал: более 60 процентов российских граждан считают, что Соединенные Штаты представляют наибольшую угрозу миру во всем мире. Патриарх Кирилл обвинил западноевропейскую элиту в антихристианстве и в антирелигиозности. Куда же дальше?

Религиозный авторитет России предвидит рост сопротивления Западу на основе коалиции православной церкви, Китая, Африки и всего остального человечества. Вот так. История иного выбора не оставила, полагают в Москве. Пока либералы разных мастей, в том числе и наши отечественные нацдемы, пугали нас воссозданием СССР, Россия совершила разворот, требующий нового осмысления.

Стратегическая цель России – не воссоздание СССР, как нас уверяли, а победа в разворачивающейся на необозримых просторах Евразии геополитической войне с Западом во главе с США - ради выживания в XXI веке.

Нынешняя сеть газопроводов и нефтепроводов, по существу ориентированная в направлении восток - запад, связывает Ближний Восток и Россию с Западной Европой. Зато будущие энергопотоки явно переводят энергетический центр тяжести на Восток. Китай связывается одновременно с Россией и с Ираном мощной сетью трубопроводов. Они формируют каркас будущей энергетической империи.

Дело не только в 30-летнем газовом контракте с Россией ценою в 1 триллион долларов, не в китайско-российском амбициозном проекте - строительстве канала в Никарагуа. Смещение центра тяжести с Атлантики на Восток – тектонический сдвиг в мировой политике. Поражение России в этой войне будет означать и поражение Китая.

Ибо геополитические интересы Поднебесной будут перечеркнуты, и такого рода соображения – не новость в китайской, вполне управляемой печати. Правящие элиты КНР, надо полагать, не забыли мудрое древнее правило: никогда не спешить, дожидаться своего времени. Похоже, в Пекине полагают, что час этот наступил.

«Сопротивление России имеет глобальное значение. Поддержка России укрепляет генеральную стратегию Китая. Поскольку эта стратегия остается неизменной. Мы не можем разочаровать Россию, когда она находится в беде». (Global Times)

Так что Русь несется на Восток. И это только начало битвы гигантов, где на кону авторитет США как глобальной державы, что рано или поздно должны были оспорить формирующиеся мировые силы.

Похоже, час пробил. Час неизбежного сопротивления гегемонизму. И нет в том никакой трагедии.

Так было всегда, напомнил французский геополитик Эммануэль Тодд, сказавши, что США, взяв непосильную ношу, невольно обрекли себя на медленную смерть, за которой угадывается воцарение многополярности. Что представляется куда более желанным в смысле установления нового миропорядка, основанного не на праве гегемона, а на устойчивом согласии новых центров сил.

Как говорят русские, свято место пусто не бывает...