"Жертвы короткой памяти" - урок потопа в Приамурье

Российские власти готовятся в очередной раз выплатить миллиарды рублей компенсаций жертвам стихии – на этот раз наводнения на Дальнем Востоке. Эксперты напоминают очевидное: ущерба можно было бы избежать, если бы не короткая память.

"К сожалению, тридцать лет сухого периода, скажем так, укоротили людскую память, и поэтому начали строить и получать разрешения на строительство там, где есть серьезный риск затопления", - говорит эколог Петр Осипов, эксперт Всемирного фонда дикой природы в Амурской области.

Во время рекордного наводнения в1984 году, напоминает Осипов, Зея разлилась по пойме еще дальше, чем сейчас. Но за прошедшие годы деревни и поселки в этих местах отстроились и разрослись: люди почему-то не верили, что их может затопить.

"Вообще, пойма у нас заливалась на глубину до 15 километров, и в этом нет ничего удивительного: река формировалась тысячелетиями, и она, в общем-то, от людских потуг не сильно зависит", - говорит эколог.

По мнению Осипова, отселять людей из деревень и поселков в затопляемой пойме надо было давно, хотя это и требовало больших денег. Теперь, предполагает он, власти все равно начнут это делать.

"Ну вот почему же тут разрешали строить?" - возмущается 30-летний благовещенский адвокат Борис Бурдеев, чей загородный дом в поселке Владимировка еще недавно был за рекой от Благовещенска, а теперь – непосредственно в реке, по окна в воде.

"Ладно бы это самострой какой-то был, но ведь тут все дома законные, власти выдавали разрешения, БТИ", - удивляется Борис. Дом он достроил только четыре года назад и потратил на него около трех миллионов рублей. Насколько дом будет пригоден для жизни, когда вода уйдет, пока непонятно.

Борис, который в 1984 году был совсем маленьким, никак не думал, что его дом на дальнем от Зеи конце Владимировки, на относительно высоком месте, может затопить.

Мародеры

Местные власти выплачивают жителям затопленных домов по 10 тысяч рублей на жизнь "в эвакуации". Позже и федеральные, и местные власти обещают выплатить намного более существенные компенсации. Их размер будет колебаться в зависимости от формы собственности и стоимости потерянного имущества и может достигать сотен тысяч рублей на человека.

Воспитательница детского сада Елена пока не знает, что получит от властей и получит ли: "Это же еще надо доказывать, бумаги собирать, фотографии".

Елена помогает беженкам с детьми, размещенным в ее детском саду в поселке Волково, хотя она сама – жертва наводнения. Дом во Владимировке, который они с мужем начали строить для себя и двоих детей, оказался под водой.

"Дом из бруса, большой. На 300 тысяч купили бруса. Очень тяжело это. Если б зарплата была 200 тысяч, то конечно, а так – очень тяжело", - вздыхает Елена. Дом они с мужем построили на ближнем к реке краю Владимировки.

Кирпичный дом наводнение, наверное, переживет, но деревянный брус от большой воды точно придет в негодность.

Урон жителям затопленных домов наносит не только само наводнение.

"Мародеры. Уже тащат. Одну улицу затопило по шейку – там уже тащат", - говорит Екатерина, жительница села Гродеково на Амуре, ниже устья Зеи.

Катя с ребенком уже десять дней живет в пункте эвакуации, в детском саду в Волкове, где работает Елена.

"А мама с папой там остались. На крыше живут. Там хозяйство – куры, кролики. И мародеры", - объясняет она.

Хотя, судя по рассказам многих местных жителей, мародеров совсем немного.

"Первый день – начали лазить по окнам, охранники гоняли, милиция несколько раз приезжала", - рассказывает Григорий Никишин, начальник турбазы "Зеленая" в Белогорье, в 20 километрах выше Благовещенска по Зее.

Без страховки

Никишин с несколькими подчиненными охраняет свою частично затопленную турбазу.

"Пункт временного размещения " эвакуированных от наводнения в Волкове

"Три корпуса стоят, первые этажи затоплены, там плитка отстает, полы, там, линолеум – всё же сейчас вздуется. Кровати, где нельзя вытащить, расклеились. В основном все надо будет переделывать», - говорит Никишин.

Получит ли турбаза помощь от властей, Никишин не знает, но это его, кажется, пока не очень и беспокоит. Коммерческое имущество тут чаще всего застраховано.

Каждый раз, когда российские власти выплачивают большие компенсации жертвам очередного стихийного бедствия, у части публики возникает вопрос: ну почему же эти люди не застраховались?

Некоторые вообще-то застраховались. Например, немолодая пара, Антонина и Александр, свой новый деревянный дом в Белогорье застраховали. Но в основном по той причине, что они купили его в кредит, и банк заставил застраховать имущество.

"Дом из бруса – теперь надо будет разбирать, перестраивать", - говорит Антонина. Возможно, если страховщик будет сговорчив и щедр, это удастся сделать на страховку – хотя бы частично.

Но у большинства, действительно, дома не застрахованы. На вопрос, почему, у благовещенского юриста Бориса Бурдеева есть простой ответ: непомерно дорого.

По словам Бориса, страховка его ныне затопленного дома во Владимировке от наводнения обошлась бы ему тысяч в двести в год. То есть он отдал бы страховщикам полную цену своего дома примерно за пятнадцать лет. А с прошлого большого наводнения прошло двадцать девять.

Борис считает, что страховые фирмы могли бы сделать свои услуги доступными не только для богатых: "Даже мне дорого. А если дед с бабкой живут в своем единственном домике, с огорода кормятся – ну какая там страховка?"

Источник: www.bbcrussian.com