Российские власти делают все для изгнания русского населения из Сибири

По неумолимым данным статистики - население российской Сибири продолжает не просто сокращаться, а в буквальном смысле слова испаряться. Молодежь уезжает из отдаленных от Москвы и Санкт-Петербурга городов, поскольку не видит для себя на собственной родине никаких перспектив.

В этой ситуации сейчас главный вопрос состоит в том, есть ли у восточной части России будущее после саммита АТЭС. Как отмечает американское издание The Daily Beast, через поколение, если ситуация продолжит развитие в этом ключе, эта огромная территория размером в полтора Китая будет населена меньше, чем Москва или Санкт-Петербург.

Сегодня лишь 38 млн человек живут в Сибири, что, согласно данным российского Института демографии, на 2 млн меньше, чем 20 лет назад. И все это несмотря на то, что регион составляет 77% территории страны.

Почти три четверти населения России проживает западней Уральских гор, но оттуда люди также стремятся сбежать от разваливающейся инфраструктуры, засилия коррупции, и недостатка доступных возможностей.

Сибирь давно уже не демонстрирует должных показателей безопасности, модернизации и самостоятельности, столь важных для молодежи, считает представитель Международной кризисной группы Екатерина Сокирянская.

Тем временем Кремль, как может, пытается бороться с утечкой мозгов из Сибири. Как правило, все ограничивается разбрасыванием денег вокруг проблемы. Пять лет назад, чтобы вдохнуть жизнь в места, которые называют «покинутыми регионами», Москва решила соорудить современный комплекс за Владивостоком и принять там саммит АТЭС.

Проект вылился в дорогу в никуда (в буквальном смысле – на остров ведет одна единственная оборудованная дорога через скалистый горный массив), небезопасными мостами и бесчисленными коррупционными махинациями. К моменту окончания бюджет проекта вырос в 4 раза от первоначального размера и составил более $20 млрд.

Лидеры 21 стран посетившие саммит АТЭС на прошлой неделе увидели новый мост стоимостью в $1 млрд – крупнейший в мире канатный. Он связывает Владивосток с безлюдным островом Русский. Там в огромном кампусе поселили гостей, а вскоре расселят 11 000 студентов новоиспеченного Дальневосточного федерального университета.

Гостям, как это ни удивительно, не сообщили, что буквально в 2 км от ультрасовременного стеклянного пресс-центра АТЭС, в селе Минки местные жители бьются в истерике, потому что Москва решила снести их дома.

Умолчали и о том, что дома, возведенные как раз накануне саммита, построены настолько плохо, что потолки в гостиных просто проваливаются и жители вынуждены устанавливать деревянные подпорки, чтобы предотвратить окончательное разрушение.

Ян Ваславский, директор программы АТЭС-2012, признал, что постройка потемкинских деревень продолжается, только никто в Москве не знает, что с этим делать. В настоящее время важно найти ответ на вопрос – есть ли жизнь в Сибири после АТЭС, считает The Daily Beast.

Декан нового кампуса Владимир Кузнецов, первый губернатор области после постперестроечного периода, считает, что Владивосток может стать альтернативной столицей России на Дальнем Востоке, своеобразным окном в Азию. Однако несмотря на амбициозное московское инвестирование в развитие региона, статистика показывает, что население сокращаться не прекращает.

Возможно, не все можно решить денежным вливанием, в том числе такие проблемы, как коррупция и недостаток рабочих мест. В амурском регионе, расположенном в непосредственной близости к растущему как на дрожжах китайскому городу Хэихэ, население уже сократилось на 6 000 человек в 2011 году. Это количество вдвое превышает число эмигрантов в 2010 году.

В этой ситуации идея потратить $20 млрд на постройку дорог и мостов к почти ненаселенному острову и аэропорта, способного предоставить сервис 4 млн человек, в городе населением всего 2 млн, для жителей региона, и Владивостока в частности звучит нелепо. Александр Самсонов, лидер оппозиции во Владивостоке сетует, что «никто не прислушивается к людям в Сибири».

Как пишет The Daily Beast, наглядны пример судьбы сибирячки складывается у русской девушки Марии Климовой. У Марии было два варианта, чтобы успешно жить в родном Хабаровске, откуда половина её сверстников бегут в поисках лучшей жизни. Она могла использовать свою привлекательную внешность, стать моделью и найти богатого мужа, либо стать полицейским – могущественным и неприкосновенным. К 25 годам она испробовала и то, и другое. На протяжении своей модельной карьеры в лучшем местном агентстве, чьи таланты часто переезжают в Москву, Питер и за границу, Климова получила дипломы экономиста и юриста в местном, как пишет издание, «прогнившем» университете.

Следующим этапом стала полиция. Перспектива работы в правоохранительных органах выглядела тогда крайне привлекательно. Ей даже удалось посмотреть мир за счет бюджета. В дневное время она расследовала убийства, кражи, торговлю наркотиками в опасных районах Хабаровска, где каждый второй в середине нулевых хоть небольшой срок, но отсидел. Ночью же она вышагивала по местным подиумам на модных показах и даже выиграла конкурс красоты «Мисс Дальний Восток». Однако её месячной зарплаты в $1200, достаточно высокой для молодого полицейского, едва хватало на все нужды.

Цены на продукты питания, одежду и недвижимость росли как на дрожжах и уже давно оставили позади китайские. И когда Москва отказалась от программы бесплатных полетов за рубеж для полицейских, Климова пришла к выводу, что теперь и ей пора бежать...

Её коллега из модельного агентства переехала в Питер, чтобы начать «новую, динамичную жизнь, полную возможностей». Руководитель модельного агентства и вовсе уехала в Китай, чтобы «предоставить своей дочери будущее». Даже мать Климовой нашла себе мужа и переехала в Аргентину. Когда Мария в последний раз видела мать, родительское напутствие было таким: «Я бы хотела, чтобы уехала отсюда – в Хабаровске нет будущего». В этом месяце Климова приняла приглашение из китайского модельного агентства в Гуанчжоу. «Сначала в Китай, потом в Италию… Так или иначе я никогда не смогу встроиться в российскую… систему», – цитирует The Daily Beast будущую эмигрантку.