Участие в борьбе с коррупцией важнее чем победа над ней

Перед выборами Россию решили поощрить те, от кого не ожидали. Международная организация Transparency International повысила место РФ в ежегодном мировом индексе восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index) с 154-го места аж на 143-е из общего числа в 183 страны. Смысла конечно в этом рейтинге особого нет, так как совсем непонятно из чего он складывается, но на Западе любят всех выстраивать по ранжиру.

 Это создает ощущение, что в мире царствует какая-то система, а не полный бардак. Это повышение в рейтинге выглядит очень смешно на фоне продемонстрированного недавно Общественной палатой доклада об эффективности антикоррупционных мероприятий и последних выступлений президента Медведева, из которых видно, что с коррупцией никто бороться и не начинал. В проекте доклада Общественной палаты нарисована мрачноватая картина.

Не смотря на принятие изрядного числа законов и подзаконных актов, направленных на борьбы с коррупцией, авторы доклада отмечают: «Результаты реализации свидетельствуют о том, что меры не соответствуют уровню коррупции в стране: её глубине и масштабам, а также институциональным особенностям России. В целом комплекс реализуемых антикоррупционных мер не решает задачу противодействия коррупции ввиду их неадекватности масштабам и формам проявления коррупции в стране, а также отсутствию ключевых мер, направленных против условий, порождающих коррупцию». Это пишут не какие-то там оппозиционеры типа Навального и Немцова. Это изрекла карманная и послушная Общественная палата. И с ее выводами трудно не согласится.

Правда при этом в докладе нет никаких соображений по поводу того – а почему так получилось, что вся деятельность по борьбе с коррупцией оказалось столь бестолковой. Приоритетным направлением эту борьба объявлена, планы сверстаны, целые национальные стратегии разработаны, различные комитеты непрерывно заседают, и на выходе получите – «неадекватность масштабам» и «отсутствие ключевых мер». А дело в том простом факте, что не в интересах власти заниматься борьбой с коррупцией. Ведь это основной механизм функционирования нынешней российской экономики. В основе всей современной российской системы, как политической, так и экономической, лежит коррупция как базовый, фундаментальный принцип. Вся история приватизации это подтверждает.

Без коррупции нынешняя российская элита существовать не сможет, она просто не умеет по-другому. На прошлой неделе президент Медведев, общаясь с журналистами в Приволжском федеральном округе, очень скептически отнесся к введению контроля за расходами чиновников, высказавшись, что лучше этого совсем не делать, так как будет только хуже. «Это может превратиться либо в сведение счётов, к сожалению, в наших условиях, либо в такую систему, которая сама будет провоцировать коррупцию: ты много тратишь, поделись с нами, иначе мы будем преследовать тебя за большие расходы», – разглагольствовал гарант Конституции.

 Также на прошлой неделе, на встрече президента Медведева в Горках с представителями правоохранительных органов и представителями «гражданского общества», прокурор Санкт-Петербурга Лычак предложила исключить дела, связанные с коррупцией, из юрисдикции суда присяжных. На что президент возражать не стал, а ответил: «Ну подумать, как минимум, об этом можно». Вывод из этого один – доверять представителям народа (присяжным) суд над чиновниками нельзя, пусть этим займется социально близкий к чиновничьему сословью судья, а лезть в коррупционные дела простым гражданам незачем.

Президент Медведев вкупе со всей чиновничьей братией искренне убежден, что борьбой с коррупцией должны заниматься только чиновники, и это с их точки зрения логично! Ведь коррупцией — в сколько-нибудь серьёзных масштабах — занимаются именно чиновники. Вот и вся причина в неадекватности борьбы с коррупцией. Ну не будут чиновники бороться сами с собой, и не дадут гражданам это делать ни при каких условиях. Только по этой причине год за годом наша Дума отказывается ратифицировать знаменитую статью 20 Конвенции ООН против коррупции, в которой незаконное обогащение, то есть «значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать» объявляется уголовным преступлением.

 Если в уголовном кодексе появится статья про «незаконное обогащение», то тогда как же жить власть предержащим? Всякий гражданин спешит обратить внимание органов, как молодой следователь или мелкий чиновник разъезжает на представительском автомобиле. Сими чиновники всегда связаны массой соображений о том, кто и кому? И кого можно прижать, а кого не стоит. А простому гражданину на эти соображения глубоко наплевать. И все обращения на тормозах не спустишь. А если таких обращений будет много? Но не будем строги к президенту. Вот он на упомянутой выше встрече с журналистами говорит о борьбе с коррупцией: «С каждым годом количество уголовных дел, возбуждённых и доведённых до суда, растёт, их общее количество — десятки тысяч уголовных дел».

И пусть подавляющее большинство фигурантов этих уголовных дел — врачи, преподаватели, мелкие клерки или гаишники, президента это не смущает. Очень удобно числить их преступления по одному разряду с действиями настоящих воротил и казнокрадов. Это так хорошо для отчетности, для создания суеты вокруг борьбы с коррупцией.