Уголовный кризис

Нарушители закона в экономическом секторе страны, пользуясь мутной ситуацией мирового кризиса, взялись за преступления с удвоенным рвением. Либерализация экономики, полугодовой мораторий на контрольные проверки и упрощение открытия субъектов хозяйствования, по словам правоохранителей, играют на руку нарушителям порядка. На минувшей неделе представители Департамента финансовых расследований Комитета госконтроля и МВД заявили об усилении борьбы с экономическими преступлениями.

Готова ли Беларусь к всплеску экономической преступности, справится ли с ними и как выглядит на фоне соседей - стран ЕС, также столкнувшихся с похожими проблемами? На эти вопросы корреспонденту «БелГазеты» ответили замначальника Главного управления по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями МВД Эдуард НИКИТИН и заочно приговоренный к семи годам колонии за выманивание банковского кредита бывший директор ОАО «Климовичский комбинат хлебопродуктов», ныне получивший статус беженца, директор птицефабрики в Латвии Алексей Коленько.

Эдуард Никитин: «В ГЕРМАНИИ СОВЕРШАЕТСЯ НЕ МЕНЬШЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ЧЕМ У НАС»

- Насколько сильно кризис повлиял на экономические правонарушения в Беларуси?

- Пока мы можем только прогнозировать возможные тенденции негативного характера. Меры, принимаемые правительством по предоставлению экономической свободы реальному сектору экономики, сопровождаются противоправным шлейфом, который правоохранительные органы стремятся нейтрализовать. Отмена ограничений и предоставление субъектам хозяйствования свободы в финансовых вопросах наряду с положительными результатами может привести и к расцвету лжепредпринимательских структур, ликвидация конкурсной системы - прямой путь к замещению ее системой «откатов». Мы отслеживаем ситуацию, реагируем на умышленные действия отдельных руководителей предприятий, стремимся не допустить криминального передела собственности, оказываем помощь реальным инвесторам в преодолении коррупционных преград при вхождении в нашу экономику.

Преграды имеют место: в конце года в отношении директора РУП «Национальное инвестиционное агентство» Олега Зиновьева и его подельников возбуждено уголовное дело по факту хищения мошенническим путем

3 млн. евро у иностранного инвестора. Наша задача - поставить заслон на пути таких недобросовестных граждан и руководителей отдельных предприятий, многие из которых торгуют своими должностями, извлекая личную выгоду в ущерб государственным интересам.

- Как правоохранители восприняли полугодовой мораторий на проведение проверок субъектов хозяйствования?

- В настоящее время главной целью является предоставление предприятиям большей самостоятельности. Побочные эффекты вторичны, и сокращение их - наша задача. Есть ли, скажем, смысл в плановых проверках, результат которых незначителен? В противовес им органы внутренних дел исследуют работу предприятий по оперативной информации о совершаемых нарушениях. Когда руководители отраслевых министерств противятся проводить ревизии по поручениям органов внутренних дел, можно говорить, что они потворствуют преступникам.

- В каких странах ожидается рост количества экономических преступлений: с централизованной системой управления или либеральной?

- Экономические преступления характерны для всех стран. В декабре прошлого года я был на семинаре, посвященном коррупции в Германии. Изучив статистику, предоставленную немецкими коллегами, сделал вывод: в Германии совершается не меньше экономических преступлений, чем у нас, разве что с учетом местного законодательства они имеют свою специфику.

- В каких сферах экономики Беларуси наметился рост преступности?

- Самый большой криминал вертится вокруг бюджетных средств. Куда они направлены, как используются, есть ли возможность у отдельных должностных лиц присвоить деньги или пустить не по целевому назначению - эти вопросы исследуют правоохранительные органы. Наша задача - сохранить средства от посягательств нарушителей. Поэтому в первую очередь внимание обращено на отслеживание инвестпрограмм, госпрограмм, госзакупок, строительства объектов республиканского и коммунального назначения.

- Готовы ли органы внутренних дел к новому формату нарушений, ранее не знакомому, например рейдерству?

- В силу более совершенного, чем в других странах, законодательства, в Беларуси тема рейдерства не получила и вряд ли получит широкое распространение. Однако, учитывая опыт коллег сопредельных стран, мы внимательно отслеживаем факты, сигнализирующие о некоторых проявлениях рейдерства в стране. Посещаем семинары, по крупицам собираем сведения, вырабатываем пути противодействия этому явлению. Отдельные элементы рейдерства присутствуют. Так, в конце прошлого года возбуждено уголовное дело по статье УК «коммерческий шпионаж» в отношении должностных лиц минского предприятия «Людмила» и представителей коммерческих структур. Есть доказательства, что представители коммерческих структур незаконным образом получили сведения об акционерах предприятия и в нарушение законодательства скупили у некоторых часть акций. Сделки признаны несостоявшимися. Есть и другие индикаторы…

- …такие, как продажа зданий, принадлежащих ОАО «Минский приборостроительный завод», например?..

- Да, элементы рейдерства наблюдаются и здесь. По результатам нашей проверки Ген-прокуратура в январе возбудила уголовное дело по факту предварительного сговора аукционеров, исключивших возможность конкурентного формирования цены, и срыва публичных торгов по продаже помещения завода. Это первое дело в Беларуси, возбужденное по ст.251 УК «срыв публичных торгов». Государство недополучило реальную рыночную цену от этой сделки.

- Приходится ли правоохранителям, выявляющим коррупционное преступление, сталкиваться с попытками высокопоставленных лиц уйти от ответственности с помощью связей?

- Постоянно. Нередко в качестве давления используются и СМИ, где авторы публикаций необоснованно ставят под сомнение не только правильность действий органа уголовного преследования по конкретным уголовным делам, но и законность принимаемых судами решений. Но закон есть закон, перед ним должны быть равны все. Наши сотрудники преодолевают оказываемое сопротивление, доводя дело до логического конца - приговора.

- Можно ли предположить, что по некоторым делам далеко не все лица, причастные к преступлению, отправляются в суд?

- Мало знать, что человек нарушает закон, это нужно еще доказать законным способом, чтобы суд принял и учел доказательства. Не всегда наши знания могут быть положены в основу обвинения: от показаний отказываются свидетели, уничтожаются документы, оказываются другие способы противодействия. Не все лица, совершающие преступления, получают заслуженную оценку, но мы продолжаем работать.

- Руководители какого ранга попадаются на коррупционных преступлениях?

- В минувшем году установлено 1542 лица, совершивших преступления с признаками коррупции, из них 10 должностных лиц, занимающих ответственное положение; 83 представителя власти; 640 лиц, занимающих должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций, 295 - административно-хозяйственных обязанностей; 123 были уполномочены на совершение юридически значимых действий. Большинство нарушителей - руководители среднего ранга, меньше руководителей предприятий. Разумеется, чем выше руководитель, тем выше цена вопроса и круг решаемых задач. Четверть из 918 уголовных дел, возбужденных в прошлом году за взяточничество, связана с получением взяток более чем на $1 тыс., в 13% случаев брали более $5 тыс.

Алексей Коленько: «У ВАС БУДЕТ ВСПЛЕСК ПРЕСТУПНОСТИ»

- Вы уже слышали о заявлении белорусских правоохранителей по поводу усиления борьбы с экономической преступностью и коррупцией?

- Да. И хочу заявить: среди лидеров по коррумпированности в Беларуси - правоохранительные органы. У меня есть факты и доказательства, о которых я в свое время сигнализировал руководителям определенных силовых структур. Ответы получал несерьезные, а порой их не было вовсе, как при обращении к тогдашнему заместителю генпрокурора Николаю Куприянову, ныне уволенному. Уверен, до него доходила информация об уголовном деле, по которому я был заочно приговорен, а несколько позже и о том, что обвинение сыграло весомую роль в вынесении латвийскими властями решения о признании меня политическим беженцем. Мой пример доказывает: множество преступлений, совершенных в Беларуси, - надуманные, люди осуждены незаконно. Власти ставят руководителей предприятий в двусмысленное положение: с одной стороны, их можно наказать, с другой - простить за тихое поведение.

- Что говорят о росте экономической преступности знакомые из Беларуси?

- Многие загнаны в условия, не сравнимые с западными. Основной показатель успешности работы в Латвии - прибыль. Если ты производишь конкурентоспособную продукцию, которую можно продать в требуемом объеме, - ты успешный руководитель. В Беларуси нужно производить товары народного потребления в соответствии с доведенными до тебя показателями. Хорошо уметь и хотеть работать, но кто виноват в том, что товар не продается, как это было, к примеру, в 2002г. на предприятии «Могилевхлебопродукт»: произведенные 12 тыс. т муки отправили на комбикорм?…

Известная мне информация позволяет сделать вывод: Беларусь не готова к свободе. Начавшаяся декларированная либерализация подталкивает граждан к нарушениям. Правильно использовать свободу пока не научились. В Латвии же никаких ограничений нет: заплати налоги - и спи спокойно.

- Считаете, что экономическая преступность в Беларуси распространена сильнее, чем в Латвии?

- Условия работы коммерческих структур и субъектов хозяйствования в этой стране гораздо проще, здесь нет такого пресса, как в Беларуси. Латвийцы следят, чтобы не было сговора по ценам, совет по конкуренции контролирует работу. И если субъекты хозяйствования договорились провести сделку по завышенной цене, тут же последуют огромные штрафы, а предприятия могут быть закрыты.

- Намекаете на преимущество стран с либеральной экономикой?

- Однозначно. Люди хотят жить и работать. Если в Латвии кто-либо совершит нарушение, его немедленно занесут в базу неплательщика или других нарушений - и все, с ним никто не будет разговаривать! В Беларуси иная система. У вас будет всплеск преступности, это однозначно.

- Какие сферы хозяйствования в Беларуси, на ваш взгляд, наиболее криминализированы?

- Трудно сказать, я давно живу в другой стране. Очевидно, что у вас подготовлена почва к номенклатурной приватизации. Толчок к злоупотреблениям дают многочисленные тендеры. Предприятия ждут указания по ценам. В 2000г. мое предприятие приобрело пшеницу про $163 за т, хотя была возможность купить товар такого же качества по $115. Но мы не могли купить дешевую пшеницу, поскольку было указание: покупать дорого. Выразив свое несогласие брать кредит на выполнение госзаказа, я попал под уголовное преследование.

Руководству страны известно обо всех нарушениях и схемах преступной деятельности влиятельных чиновников. Преступника могут сдать или оставить в покое в зависимости от степени лояльности к власти. Если иной руководитель поставит главной задачей успешную работу, а не покорное следование указам чиновников, могут возникнуть проблемы. Есть примеры…

- Должна ли в условиях коррумпированности, порой затрагивающей органы внутренних дел, возрасти роль независимых судов?

- Разделение исполнительной и судебной властей в Беларуси, судебная система которой полностью зависима, станет благоприятным явлением для всех субъектов хозяйствования. Человек, знающий, что невиновен, докажет это в независимом суде.

- Так все-таки справятся белорусские правоохранители с весьма вероятным всплеском экономической преступности?

- В Беларуси очень сильная база и много квалифицированных сотрудников милиции. Я уверен в их профессионализме. Если будут разделены судебно-исполнительная и законодательная власти, все получится.

- Но к возвращению на родину вы готовитесь уже сегодня, когда многое еще не отвечает вашим требованиям?

- Если все сложится, вернусь до конца этого года и направлю знания и опыт на благо своей страны. В управлении белорусским и латвийским предприятиями огромная разница, но мне будет очень легко: я прошел школу выживания, школу работы в стране со свободной экономикой.

- А как насчет риска вновь попасть «под раздачу»?

- Главное, чтобы не было заказных проверок, дурацких вопросов вроде того, что задал один белорусский оперативник. «А встречались ли вы лично с президентом? - спросил он, проводя проверку по моему уголовному делу, возбужденному за выманивание кредита. - Он вам лично давал указание взять кредит согласно указу президента?».