Сирийская революция 2011 вызывает панику в Тель-Авиве и Тегеране одновременно

Волна массовых протестов и демонстраций в Сирии, потенциально способная основательно поколебать кажущуюся стабильной власть в стране, как ни парадоксально, вызывает одни и те же эмоции как в Израиле, так и в Иране. Аналитики и политики в двух этих странах проявляют беспокойство. В их столицах давно привыкли к политическим методам управления вначале Хафеза Асада, стоявшего у руля три десятилетия, а затем и сменившего его и пребывающего на Олимпе сирийской политики уже десять лет молодого, но быстро набирающего силу его сына Башара.

Израиль положительно оценивает покой и порядок на границе с Сирией, длящиеся более трех десятилетий. Если вдруг в Дамаске сменится режим, трудно предсказать, как это скажется на его взаимоотношениях с еврейским государством, ведь между двумя странами все еще не подписан мирный договор, и нынешний ставший привычным статус-кво может быть нарушен, и тогда в ход пойдут накопленные в Сирии за десятилетия арсеналы оружия, в том числе – химического, найдут применение и современные ракеты, которые в изобилии имеются у армии. А главное – трудно сказать, в чьи руки все это попадет, и насколько власть будет такой же предсказуемой, как сегодня. Никто не знает, насколько силен сегодня в Сирии потенциал серьезно потрепанных за последние десятилетия местных исламистов.

В Израиле прогнозируют и важность курдского фактора на севере страны. Грозные события 2004 г. в курдских районах Сирии, когда власти с трудом подавили многочисленные выступления мирного населения, вполне могут повториться и сегодня. Всерьез оценивают и ту угрозу, которую представляет для выживаемости режима социальное движение, способное выйти на улицы и показать свою силу. Грозные последствия может иметь и постепенное складывание там политической оппозиции режиму Башара Асада, в которую втягиваются и опытные политики старой школы, имеющие в Сирии довольно много сторонников как минимум в гражданской и военной элите, постепенно теряющей свои позиции, но не расставшейся с политическими амбициями. Несмотря на то, что Б. Асад удалил со своих постов практически всех "зубров" сирийского политического поля, в стране по-прежнему есть возможность консолидации всех антипрезидентских сил, и формирующаяся оппозиция шаг за шагом превращается в реальную силу. Она может блокироваться и с религиозной оппозицией, где главная опора - сирийское крыло "Ихван уль-муслемин" (Мусульманские братья).

Такое объединение не выглядит идеологически сплоченным, ибо многие его члены придерживаются различных политических убеждений и разных взглядов на процесс реформирования сирийской политической системы. Секулярная оппозиция надеется на народное движение, которое может радикально расшатать режим и свергнуть его. Религиозная оппозиция, более близкая к народу, а потому знающая реальное положение дел, считает, что при нынешнем всевластии в стране сил безопасности и отсутствии реальных политических свобод, рассчитывать на массовую поддержку внутри страны вряд ли оправдано и целесообразно. Однако на демонстрациях последних дней все отчетливее слышны и политические лозунги, с которыми солидаризируются многие демонстранты и те, кто еще открыто не заявляют о своих политических взглядах. Несмотря на относительное спокойствие на израильско-сирийской границе, в Израиле понимают, что Сирия непоследовательна и вряд ли в настоящее время готова к полноценному миру. На это указывает неуклонно реализуемое сближение с Ираном, о стратегическом союзе с которым Сирия объявила еще накануне Второй ливанской войны в июле-августе 2006 г.

Признание Сирией Ирана своим стратегическим партнером дало основание как США, так и Израилю для серьезных сомнений относительно желания сирийского президента Башара Асада использовать мирный путь для решения проблемы сирийско-израильского урегулирования. По сути, сближение Сирии со страной, президент которой регулярно заявляет о желании физического уничтожения Израиля, не оставляет возможности верить в сирийское миролюбие. Сближение Ирана с Сирией укрепляет в Израиле позиции тех сил, которые считают, что единственно возможной линией поведения для их страны является использование военной силы в решении региональных проблем и только таким образом возможно снизить уровень противостоящих стране военных угроз. .С другой стороны, укрепление ирано-сирийского союза, направленного против Израиля, помогает сплотить израильское общество осознанием серьезной угрозы. И Сирия, и Иран дают для этого много поводов. В таких условиях, рассуждают израильские политики, важен вывод Сирии из-под иранского влияния.

 В Дамаске понимают, что Иран реально является одним из главных центров силы в региональном масштабе и ведет собственную внешнеполитическую игру, в которой интересы ИРИ и САР не всегда идентичны. Поэтому в Дамаске сомневаются, что надежды на получение прямой иранской военной помощи в случае войны с Израилем вряд ли реальны. У Ирана есть собственные стратегические интересы, в рамки которых вряд ли вписывается прямой вооруженный конфликт с Израилем, способный сопровождаться грозными последствиями. Сирия не раз прежде доказала свою способность политического лавирования и желание не поддаваться иранскому влиянию. Еще одним выражением политической самостоятельности Сирии, инспирированной давлением со стороны США, частично – ЕС, способно стать ее дистанцирование от Ирана в случае реализации гипотетически возможного решения мирового сообщества по нанесению военного удара как средства пресечь реализацию иранского атомного проекта военного назначения.

События последних дней заставляют всерьез задуматься и в Тегеране. Конец баасистского режима в Дамаске лишит Иран своего единственного и последовательного союзника на ближневосточном геополитическом пространстве. Там опасаются и того, что если к власти в Сирии придут исламисты, это будут суннитские радикалы, которые, несомненно, разделят то недоверие, а может быть, даже вражду, которое испытывает к шиитскому Ирану преимущественно суннитский Арабский Восток.

 Тегерану трудно оценить экономическую цену тех всевозможных преференций, которые применены по отношению к Сирии лишь для того, чтобы оставить ее в роли своего верного партнера, временам все же и взбрыкивающего от чрезмерной опеки, норовящего проявить панарабские сентенции. Кто скажет, будет ли так же в целом послушен тот, кто возглавит новую власть в Дамаске. Сможет ли Иран при другом режиме власти в Сирии достичь тех показателей сотрудничества, которые имеются сегодня? Ныне он готов развивать с Сирией интенсивное сотрудничество в самых различных сферах, тем самым заявляя о готовности взять на себя обязательства по финансированию ряда важных для сирийской экономики проектов. Тегеран отложил на неопределенный срок возврат Сирией задолженностей по кредитам на сумму, колеблющуюся, по различным оценкам, от 4,5 до 6,4 миллиардов долларов. В течение ряда лет Иран реализует и такой беспрецедентный в мировой практике шаг, как ежегодная бесплатная поставка Сирии 1 миллиона тонн нефти.

Во время одного из последних визитов Б.Асада в Тегеран было решено, что иранские инвестиции в сирийскую экономику должны в ближайшее время достигнуть 1,5 миллиарда долларов, Иран окажет техническую помощь Сирии в строительстве завода по производству ракет среднего радиуса действия и обеспечит сирийскую армию танками и бронетранспортерами собственного производства. Одновременно Иран окажет помощь Сирии поставками ядерных технологий и химического оружия. Стоит отметить, что прежде иранцы были весьма сдержаны в передаче сирийцам какой-либо информации, касающейся ядерных разработок.

На таком фоне понятна озабоченность событиями в Сирии – , многочисленными жертвами при разгоне серии антиправительственных демонстраций в городе Дераа, их распространением на другие города страны, в том числе – и на столицу. Это показывает, что эффект ближневосточного "домино" закономерно вобрал в свою орбиту и Сирию. Там все вызревает медленнее, чем в соседних странах, но десятки убитых и раненых, вне всякого сомнения, лишь подогревают взрывоопасную ситуацию. Но именно в Сирии, в отличие от других стран Арабского Востока, власти быстрее реагируют на требования протестной толпы и уже заявляют о возможности их выполнения. По всей видимости, сирийские власти готовы пойти на уступку и прекратить действие Закона о чрезвычайном положении, реализующегося с 1963 г., запрещающего в стране реализацию многих политических свобод. Судя по заявлениям прессы, они готовы и на другие уступки, преимущественно политического характера. Обещаны и экономические меры – повышение зарплат и параллельное снижение налогового бремени.

В своем традиционном обращении по случаю Новруза – иранского Нового года по солнечному календарю ( 21 марта) религиозный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи заявил, что захлестнувшие Ближний Восток народные движения являются чаянием народных масс исламской нации, направлены на их благо, поддерживаются творцом и приведут к победе. Трудно представить, что именно этого ждут в Тегеране от пожара, постепенно охватывающего Сирию.

В.И.Месамед, Институт Ближнего Востока