Оборонка держит оборону

Этот вопрос неразрывно связан с военной реформой в стране. Ее ход станет темой закрытого заседания Совета безопасности РФ, которое спешно готовится. Будет заслушан доклад министра обороны Анатолия Сердюкова, который отчитается об итогах первого этапа, связанного с программой перевооружения и формирования нового облика армии. Многие эксперты ожидают, что по итогам заседания Сердюков будет отстранен от должности, а реформа приостановлена или существенно скорректирована. Наш корреспондент побеседовал на эту тему с президентом Академии геополитических проблем генерал-полковником Леонидом ИВАШОВЫМ.

– На чем основаны разговоры о том, что реформа в армии может быть приостановлена?

– То, что сегодня творят с армией, реформой вообще назвать нельзя. Нет никакой конструктивной логики, с самого начала наблюдается полная неразбериха. Не говорю о деталях – и в главных вопросах среди руководства военного ведомства полное разномыслие. У самих идеологов реформы нет представления – во всяком случае, они его публично не озвучивают, – какова цель преобразований, что в итоге должно получиться, какие финансовые ресурсы для этого требуются. Лишь общие слова. Нет не только научного обоснования реформы, но она даже не обсуждалась в армейских кругах. Отстранены военные ученые и военные практики. Возглавила реформу группа непрофессионалов, которые взялись модернизировать сложнейший армейский механизм. В результате вместо модернизации объективно получается разгром армии.

Естественно, растет протестный потенциал. Он проявляется не только в среде ветеранов. В самих Вооруженных силах уже кипят страсти, вплоть до отказа некоторых генералов и офицеров принимать участие в параде в честь Дня Победы. Такого в нашей армии еще не было. В обществе зреет понимание того, что власть обязана предпринять решительные меры для спасения армии.

– Ну, к общественному мнению в последние годы мало кто прислушивается. Почему вы решили, что сейчас будет иначе?

– Сегодня подобные настроения имеют место и в Госдуме, и в Кремле. Даже представителей власти, причем независимо от их политической принадлежности, серьезно беспокоят такие вопросы, как отказ Минобороны от дивизионного построения структуры Вооруженных сил, необоснованно резкое сокращение группировок войск и кораблей, а также численности офицеров и прапорщиков. Добавьте сюда крайне недостаточное финансирование оборонно-промышленного комплекса, неожиданный отказ от массового набора контрактников, появление жилищных обязательств, не подкрепленных бюджетом. Конечно же, возмущает явное игнорирование Министерством обороны проблем социальной защиты военнослужащих и военных пенсионеров, особенно в медицинской сфере.

По моим сведениям, подготовкой материалов к заседанию Совбеза занимается бывший начальник Генштаба Юрий Балуевский. Напомню, что он был одним из тех военачальников, которые еще в 2007 году высказывали несогласие с планами Анатолия Сердюкова по радикальному переустройству армии и флота.

– Но во властных структурах есть и другие настроения…

– К сожалению, это так. И может случиться так, что будут произнесены правильные слова, но не последует реальных действий. Об этом, в частности, на недавнем заседании комитета по обороне Госдумы говорил бывший командующий Черноморским флотом адмирал Владимир Комоедов: «Эйфория от успехов, о которых докладывают руководители Минобороны, – блеф. И если это до конца не поймут в Совете безопасности и в Администрации президента, то развалятся сначала общество, а потом государство». По мнению адмирала, военная реформа будет только скорректирована – на законодательном уровне и в военно-организационной сфере на уровне решений президента и правительства, а также в социальной области – через Минфин, Минздравсоцразвития. Но половинчатые меры не решат столь глубинных проблем, лишь замедлят деградацию оборонного комплекса.

– Что бы предложили вы?

– Совбез должен остановить реформу. Затем следует сформировать коллектив военных ученых и войсковых практиков, провести научные исследования и разработать концепцию реформы, четко определить ее цели и задачи. Рассчитать финансовые средства. Лишь потом приступать.

– Но ведь на это уйдет много времени, а нужно действовать, как говорится, еще вчера?

– Лучше поздно, чем никогда. Одновременно с разработкой концепции реформы предстоит начать некоторые важные преобразования. Ведь существуют очевидные и без исследований направления, например техническое перевооружение, приведение в современное состояние боевой подготовки войск.

– Как раз об этом в последние недели руководители Минобороны рассказывают журналистам.

– Новая боевая техника и вооружение действительно пошли в армию. Но сколько полков и что именно получили? В публичных выступлениях начальника вооружений ВС России Владимира Поповкина звучат, мягко говоря, скромные цифры. Недавно он сообщил, что за шесть месяцев 2009 года войска получили восемь истребителей Су-27СМ, 12 самолетов МиГ-29, три стратегические ракеты (имеется в виду, очевидно, «Тополь-М»), 20 танков. В декабре ожидаются испытания опытного образца истребителя пятого поколения.

Начну с того, что многое из названного новой техникой назвать нельзя. Су-27 и МиГ-29 использовались еще 30 лет назад. Тогда же началась и разработка истребителя пятого поколения. Просто перестройка, затем распад страны и либеральные реформы затормозили работы. А сейчас нет денег, научный потенциал утрачен. Пришлось подключать Индию, потом Бразилию. Так что это будет не совсем наш самолет.

Для сравнения: у американцев первая эскадрилья истребителей пятого поколения F-22A сформирована в 2005 году. Сейчас в США разрабатывается еще один истребитель пятого поколения – F-35. И в его создании американцы тоже опережают нас. На сегодняшний день собрано шесть самолетов F-35, еще 17 боевых машин находятся в сборочном цехе.

Напомню, что у нас в стране действует программа перевооружения армии до 2015 года. На ее реализацию было выделено около 5 трлн. рублей. В рамках программы планировалось поставить на боевое дежурство 34 шахтные пусковые установки и командных пункта, а также закупить более 50 подвижных комплексов «Тополь-М». Кроме того, в составе ВВС мы должны иметь 50 стратегических ракетоносцев-бомбардировщиков Ту-160 и Ту-95МС. Планируется полностью перевооружить 40 танковых, 97 мотострелковых и 50 десантных батальонов. Еще пять ракетных бригад должны получить новый ракетный комплекс «Искандер-М», два полка – установки залпового огня «Ураган-1М». Флот ожидает новую серию подводных лодок стратегического назначения, а также 31 боевой корабль во главе с тремя авианосцами. Всего к 2015 году в рамках программы в Вооруженных силах было обещано заменить 45% имеющейся боевой техники.

Многое из запланированного даже не упоминается в отчетах Минобороны. А если сложить то, о чем говорят военные чиновники, то получится: по стратегическим ракетам мы достигнем запланированного уровня через 30 лет, по танкам – через 40. Остается добавить, что у стоящих на боевом дежурстве советских стратегических ракет заканчивается ресурс. И очень скоро их останутся единицы.

– Почему же оборонный комплекс не поспевает за потребностями армии?

– Сам комплекс полуразрушен, растащен по частным лавочкам. А то, что осталось и способно создавать оружие, недостаточно финансируется, то есть обворовывается вторично. Только этого достаточно, чтобы погубить оборонку.

– Под частными лавочками вы имеете в виду приватизацию?

– Да. У меня есть данные за 2007 год. Тогда были денационализированы 58 открытых акционерных обществ, входящих в ОПК. Это такие столпы оборонки, как Специальное конструкторско-технологическое бюро радиооборудования (Калуга), Научно-исследовательский институт машиностроения (Смоленск), Специализированное конструкторское бюро «Спурт» (Москва), Научно-производственное предприятие «Прибор» (Омск), 21-й Центральный проектный институт (Москва). Многие из приватизированных предприятий перепрофилированы, иные просто закрыты. Причем этот процесс продолжается.

Взять НПО «Базальт». Это один из мировых лидеров по разработке авиационно-бомбового вооружения, противотанковых и противодиверсионных морских гранатометных комплексов, минометных выстрелов всех типов и калибров и других видов боеприпасов. В активе «Базальта» новейший, но уже знаменитый гранатомет «Хашим», противодиверсионный гранатомет ДП-64, боеприпасы которого оснащаются полицейскими газами и становятся эффективным средством для борьбы с морскими пиратами.

Разработки «Базальта» находятся на вооружении армий более чем 80 стран мира, лицензии на производство 61 вида боеприпасов переданы в 11 стран, в которых построено более 20 военных заводов. И вот сейчас «Базальт» находится в стадии подготовки к акционированию, проходит процедуру оценки и переучета активов. Завершить процесс подготовки планируется осенью 2009 года. Для этого меняют руководство. Понятно, какая судьба ждет важнейшее для армии производство вооружений.

– Но ведь премьер выступил недавно с инициативой деприватизации оборонных предприятий.

– Действительно, недавно Владимир Путин побывал в ОАО «Амурский судостроительный завод» и обнаружил, что его новые хозяева, мягко говоря, не туда рулили. Премьер принял решение выкупить акции предприятия и передать его в ведение государственной судостроительной корпорации, загрузив как оборонными, так и гражданскими заказами.

Но в тот же день Дмитрий Медведев подписал указ № 526 по поводу других оборонных предприятий, но совершенно противоположного содержания. Из перечня стратегических предприятий исключены даже разработчики и производители вооружения, составляющего наш оборонный потенциал. Теперь в соответствии с законодательством могут быть переведены в разряд открытых акционерных обществ с последующей приватизацией такие предприятия, как Воткинский завод (Удмуртия), головное особое конструкторское бюро «Прожектор» (Москва), Московский институт теплотехники, научно-производственный комплекс «Альтернативная энергетика» (Электроугли Московской области), производственное объединение «Баррикады» (Волгоград), федеральный научно-производственный центр «Алтай» (Бийск Алтайского края), Центральное конструкторское бюро «Титан» (Волгоград), Ижевский мотозавод «Аксион-холдинг», Центральный научно-исследовательский институт специального машиностроения (Хотьково Московской области).

Все эти предприятия входили в оборонный комплекс страны. Одним из наиболее известных является Московский институт теплотехники, который, в частности, разрабатывает новейшие баллистические ракеты «Булава» для стратегических подводных лодок и наземный ракетный комплекс «Тополь-М». А производится «Булава» на Воткинском заводе в Удмуртии, «Тополь-М2» – в производственном объединении «Баррикады» в Волгограде. Кроме «Тополей-М», волгоградцы производили ракетную пусковую установку «Точка-У» и «Искандеры», которыми мы недавно стращали европейские страны НАТО, чтобы отбить охоту размещать на своей территории американскую ПРО.

Кстати, в сентябре 2008 года Дмитрий Медведев присутствовал на тактических командно-штабных учениях, в ходе которых был проведен первый из трех учебных боевых пусков ракеты «Точка-У». Верховный главнокомандующий остался доволен образцово-показательной стрельбой установки. Но знает ли он, что теперь росчерком пера может поставить жирную точку в ее судьбе?

– Тем не менее у нас еще достаточно много оборонных предприятий. Может быть, это разумно: сократить не слишком нужные, зато оставшиеся по-настоящему финансировать. Не зря же на недавнем заседании правительства Владимир Путин отчитал Минобороны за опоздание с финансированием гособоронзаказа.

– В России осталось примерно 1300 оборонных предприятий, расположенных в 70 регионах, где трудятся 1,5 млн. высококвалифицированных специалистов и рабочих. При этом наш гособоронзаказ составляет чуть больше 1,2 трлн. рублей. Для сравнения: в США – $100 млрд., то есть примерно в 25 раз больше. По оценке главы госкорпорации «Ростехнологии» Сергея Чемезова, «финансово-экономическое состояние только 36 стратегических организаций ОПК можно признать устойчивым», почти каждое третье предприятие оборонно-промышленного комплекса имеет признаки банкротства. Наиболее сложная ситуация с предприятиями в области производства боеприпасов и спецхимии, где каждое второе является реальным или потенциальным банкротом.

Одна из причин – тот гособоронзаказ, который существует в решениях правительства, до предприятий не доходит. Директор департамента оборонной промышленности и высоких технологий Правительства Российской Федерации Николай Моисеев объясняет провал «несовершенством кредитной политики, малодоступностью кредитов для предприятий оборонки». Если бы только это! На самом деле можно вести речь об откровенном саботаже. Сам же Моисеев сетует: «Правительственными документами определено, что гособоронзаказ должен быть размещен до 31 марта, но на сегодня (июнь) это примерно 70%, а проавансировано существенно меньше».

Путин может требовать чего угодно, однако в государственном аппарате сформирована атмосфера стяжательства. В такой атмосфере чиновники и предприниматели смотрят преданно в глаза, говорят начальнику «есть», а действуют так, как велят корыстные интересы. В данном случае оборонка является жертвой государственно-частного «хапка».

– Значит, сменой военного руководства проблему не решить?

– Конечно, все значительно сложнее. Оборонка не может развиваться отдельно от страны. В результате тотальной эксплуатации недр наша экономика стала неким сырьевым уродцем. Заводы, институты и конструкторские бюро ОПК, используя инерционный советский потенциал, еще смогут создать поштучные экземпляры современной техники, но серийное производство им уже не по зубам. Необходимо восстанавливать базовую промышленность на государственной основе, осваивать высокие технологии.

Но приход в Минобороны новых людей и смена курса реформ необходимы. Ведь сейчас очень важно поднять дух армии. Войска деморализованы реформами. Когда 50% офицеров ожидают увольнения, то армия находится в таком состоянии, что близка к самороспуску даже в мирное время. Поднять дух можно только одним: честно признать ошибки и остановить реформу. Это дало бы первый импульс к осмыслению и проведению преобразований, действительно необходимых нашим Вооруженным силам.