Марат МУСИН,заведующий кафедрой антикризисного и стратегического менеджмента РГТЭУ,доктор экономических наук, профессор
Западный менеджмент все чаще обращается к древней восточной культуре. Такой интерес не случаен: азиатское «экономическое чудо» во многом основывается на верности древним традициям, которые на Востоке и сегодня в значительной степени формируют философию бизнеса. В предлагаемой статье мы продолжаем (начало публикации – в предыдущем номере) знакомить читателей с классическими приемами и уловками восточного искусства ведения войны, их использованием в политике, экономике и деловой практике.
Конфликт интересов лежит в основе многих противоречий, которые определяют мотивы конкурентной борьбы, а также создают внутренние угрозы для бизнеса. Вот почему особую актуальность сегодня приобретает стратагема № 18 «Удар по ключевому звену». Она гласит: «Чтобы поймать разбойников, надо прежде поймать их главаря». Данная схема позволяет выявить и разрешить главное противоречие из всех объективно существующих на данный момент, что позволит в дальнейшем эффективно влиять и на все остальные. На подобном подходе основана стратагема транзакционного анализа интересов, принцип построения матриц влияния, мониторинг утечек стоимости управления.
Взлет китайского дракона
С позиций управления интересами основное глобальное противоречие современного мира можно определить как противопоставление интересов управления интересам труда и капитала. При этом важнейший конфликт российской действительности можно охарактеризовать как противоречие между властью и обществом в ситуации, когда власть пытается навязать своему народу чуждые ему ценности.
Разные народы по-своему отзываются на такую схему (классические примеры – «огонь по штабам» или «рыба гниет с головы»). Еще в XVII веке на базе этой стратагемы строилась и реализовывалась китайская политика вытеснения русских из Приамурья (см. дипломатические документы эпохи империи Цин, например «Стратегические планы усмирения русских»). Не может не настораживать тот факт, что спустя 300 лет стратегия Китая на Дальнем Востоке остается неизменной.
В конце 1980-х годов в России, как и в Китае в конце 1970-х годов, основным было признано несоответствие между необходимостью модернизации национальной экономики и усиливающимся отставанием от развитых стран мира. Отказ от признания приоритета за противоречием между трудом и капиталом подготовил почву для неминуемой победы рыночных отношений (капитала), и, главное, диктовал необходимость скорейшей модернизации с целью преодоления экономической отсталости. Однако, определяя способ осуществления преобразований, наши страны сделали принципиально разный выбор и начали движение в противоположных направлениях.
Если в Китае была принята стратегия «опоры на собственные силы», то в России, наоборот, выбор сделали в пользу стратегии «опоры на иностранную помощь». Выбор полярных решений в рамках этого второстепенного противоречия привел к разным результатам самой модернизации: невероятному экономическому успеху Китая и фиаско России. Даже высокие цены на нефть не могут скрыть факт провала российских реформ 1990-х годов, в то время как Китай вот уже несколько десятилетий последовательно и целенаправленно осуществляет свои знаменитые четыре модернизации: промышленности, сельского хозяйства, обороны, науки и технологий.
Опасайтесь «стрел из руты»
В мировой практике широко применяются два основных варианта стратегии «подавления предводителя» в конкурентной борьбе: жесткий и мягкий. При жестком подходе «предводитель» устраняется физически (помните знаменитое: нет человека – нет проблемы?). В мягком варианте используется механизм коррупции, расчет делается на пагубные страсти и порочные наклонности, такие, скажем, как алчность или честолюбие.
Данная стратагема позволяет эффективно выявлять реальные центры управления любыми позитивными или негативными, тайными или явными групповыми процессами, и положена в основу разработанного нами транзакционного анализа интересов. В этом случае могут задействоваться тайные осведомители, сотрудники фискальных органов, проводиться проверки у руководителей, журналистские расследования.
Для иллюстрации данного приема приведем известную стратагемную притчу о «стрелах из руты». Согласно этой легенде, в ходе подавления одного из восстаний было уничтожено свыше пяти тысяч бунтовщиков, но среди тех, кто продолжал сражаться, властям так и не удавалось выявить предводителя. И тогда военачальник пошел на хитрость – приказал обстрелять противника безвредными стрелами из руты. Бунтовщики обрадовались: они решили, что у властей закончились обычные стрелы, и поспешили доложить об этом своему главарю. Отслеживая их безмолвные коммуникации (управленческие трансакции!), удалось определить вожака бунтовщиков, который сразу же был обстрелян настоящими снарядами. Таким образом, благодаря использованию «жесткого» сценария властям удалось нейтрализовать предводителя, быстро подавить восстание и прекратить смуту.
Этот пример показывает, что сама динамика управленческих связей и простейший анализ коммуникационного взаимодействия позволяют в любом бизнес-проекте, системе государственного или социального управления выявить и тайных «предводителей», и латентные групповые процессы.
Из тени в свет перелетая…
Скрыть реальные нити, приводящие в действие механизм управления, – неформальные центры влияния, групповые и отклоняющиеся интересы – крайне сложно. Сделать это не удается даже в случае выведения активов в оффшоры и в теневой сектор экономики, использования подставных лиц и прочих неформальных договоренностей или других приемов, описываемых в стратагеме № 21: «Цикада сбрасывает свой золотистый кокон».
Этот образ происходит от цикад, которые появляются на свет из личинок уже полностью сформировавшимися насекомыми. Сбрасывая свой золотистый кокон, привлекающий всеобщее внимание, певчая цикада становится практически невидимой, хотя способна при этом подобно реактивному самолету издавать звук громкостью до 100 децибел. Знаменитые полководцы нередко использовали аналогичный прием во время отступлений: китайские воины могли оставить на позициях развернутые знамена, а затем, подвесив овец над барабанами, имитировать непрерывную дробь полковых барабанщиков. В свою очередь Фридрих Великий, отступая в битве при Лигнице, оставлял за собой множество горящих бивуачных костров; в истории можно найти много подобных примеров.
След «крови управления» неизбежно приводит к тому, что все тайное становится явным: сокрытие от государства незаконных доходов, отношения с партнерами, наличие наемных работников, мимикрия воров под добропорядочных граждан и честных чиновников. Характерно, что российские казнокрады и вороватые предприниматели из четырех вариантов реализации этой стратагемы: ускользания, скрытного отступления, намеренного отвлечения внимания и мимикрии, как правило, однообразно выбирают последний способ действий.
Скованные одной цепью
Еще Юлий Цезарь прекрасно понимал значение и разрушительную силу принципа: «при богатстве немногих воцаряется продажность и непомерность притязаний. Если весь народ подвержен этому злу, то подтачивается сам корень» (Бото Штраус).В подобной ситуацииразнообразные цепи криминальных и аморальных уловок охватывают все общество, развращая преобладающее большинство граждан. Деньги быстро делают людей алчными и завистливыми, возникают внутренние конфликты. К сожалению, данный принцип сегодня как никогда актуален и для нашей страны. Ведь только по официальным данным в России насчитывается свыше 110 валютных миллиардеров – в результате наша страна, огромная часть населения которой живет в бедности, по этому показателю прочно занимает 2-е место в мире.
Стратагема № 35 «Цепи уловок» является наглядной иллюстрацией метода «цепи влияния», позволяющего выявлять взаимосвязь интересов различных задействованных сторон и групп. Кстати, этот принцип реализован и в международных стандартах финансовой отчетности. В частности, стандарт МСФО № 24 позволяет эффективно вскрывать все схемы фиктивной дезинтеграции бизнеса и цепи соответствующих уловок, осуществляемых с целью встраивания собственных корыстных интересов в цепочку посредников между производителем и конечным потребителем. Как известно, торговый посредник нужен только до тех пор, пока он помогает создавать новую ценность. Как только размер торговой надбавки начинает превышать издержки покупателя или затраты производителя на альтернативный поиск клиента, посредник становится лишним звеном.
«Цепи уловок» могут представлять собой совокупность разных стратагем. Хрестоматийным примером является уловка лазутчика, под предлогом борьбы с морской болезнью убедившего правителя сковать стоящие рядом суда. Как только суда были сцеплены, последовала атака противника, уничтожившего весь флот одним зажигательным снарядом. До нас дошли и примеры противоположного характера. Например, четыре скованные цепью когорты судов, окружив со всех сторон флотилию более слабого противника, затем смогли легко ее разгромить. Одна хитрость – связать, другая – напасть. Можно привести и другие примеры реализации этой схемы. Так, в новейшей истории этот прием использовался, чтобы привязать Германию к НАТО.
Напомним, что классическая интерпретация данной схемы формулируется следующим образом: «Если войско противника слишком многочисленно и противостоять ему открыто нет возможности, то нужно заставить его связать себя самого и таким образом погубить свои силы». Тогда воцаряется хаос, в котором многочисленность неприятельского войска из преимущества становится его недостатком. Действительно, как говорили древние, если к саранче привязать бечевку, то она улетит. Если же к другому концу привязать вторую саранчу, то они обе останутся на месте, поскольку попытаются взлететь в разных направлениях.
В коммерческих сделках уловка «цепи влияния» часто используется для снижения цены контракта путем привлечения к участию в переговорах (но не в тендере или аукционе!) заведомо более слабого, но и более дешевого контрагента. Как только в ходе общих переговоров цена контракта снижается до требуемого уровня, от подставного партнера быстро избавляются и заключают контракт с первым клиентом, но уже на более выгодных для себя условиях.
Подобные уловки используются не только в бизнесе, но и в большой политике. Так, в апреле 1992 года председатель Госсовета КНР Ли Пен в ответ на предложение министра защиты окружающей среды и охраны природы Германии, призывавшего снять ограничения на передвижение китайских граждан за пределами страны, заявил: «Подобные правила можно было бы уже сейчас предоставить нашему народу. Но готова ли Германия ежегодно принимать 10–15 млн. китайцев и заботиться о них?». Формальным сторонникам права свободного перемещения людей по всему миру ответить на это было нечего. А после снятия в 2008 году ограничения на число детей в китайских семьях, Западу, похоже, придется срочно пересматривать свой кодекс основополагающих прав человека. Ли Пэн, опытный стратег-государственник, реализуя стратагему № 35 «Цепи уловок», искусно использовал 18-ю стратагему удара по ключевому звену, а также 19-ю – «вытаскивание хвороста из-под костра»: не противодействуй открыто силе врага, но постепенно ослабляй его опору.
Бегство – лучшее наступление
В тяжелом положении лучшая стратегия – это отступление, гласит стратагема № 36 «Бегство». Яркие примеры ее успешного применения можно найти и в истории России. Например, целенаправленное отступление в глубь страны, которое использовал Кутузов в 1812 году, позволило распылить силы более сильного врага и затем разгромить захватчиков.
Известно несколько основных видов бегства:
Показное, чтобы вызвать преследование со стороны врага. Примеры из новейшей истории взаимоотношений США – СССР: ситуация с твердотопливными ракетными двигателями или отказ от калибра 7,62 и переход на калибр 5,45.
Истинное, чтобы сохранить силы, или притворное как разновидность наступления или подготовка последующей атаки.
Скорое, при оплошности противника: «приходят подобно ветру, а уходят словно молния», или размеренное, когда необходимо останавливаться и осматриваться после каждой стадии отступления.
Раннее – для минимизации возможных потерь, когда ничто еще не предвещает угрозы, или позднее, когда у самых мужественных исчезает последняя надежда на успех.
Дальнее – стратегический уход на безопасное расстояние или ближнее, тактическое.
Цели бегства также могут быть самыми разными:
Реализация инстинкта самосохранения.
Уход от наказания. Например, нарушение основополагающего правового принципа неотвратимости наказания в современной практике российского бизнеса.
Отступление во имя будущей победы. Вспомним Петра Первого и Карла ХII: первоначальное отход российских войск и окончательная победа под Полтавой.
Выход из бизнеса в нужный момент. Например, продажа бизнеса на стадии заката «дойной коровы».
Уход от обсуждения неудобных вопросов. Этот прием часто использует Владимир Жириновский в политических дискуссиях. К этой же категории относится декларируемый многими предпринимателями принцип: бизнес вне политики.
Разоружение противника, когда вы заранее объявляете, что не собираетесь по этому поводу ломать копья.
Подача знака противнику – человек, как правило, отступает лишь до известной черты.
Экономия своего времени как способ прекратить ненужную дискуссию.
Уход от конфликтов и переживаний по принципу «не принимать ничего близко к сердцу».
Интуитивно многие из этих приемов в той или иной ситуации наверняка приходилось использовать каждому из нас. Осознанное владение древним восточным искусством ведения боевых действий, поможет гораздо эффективнее строить отношения с деловыми партнерами и конкурентами, находить выход из затруднительных ситуаций.