Кризис чего?

Мировые финансовые потрясения и революция сознания 

Глобальный кризис имеет не временный, а принципиальный, долгосрочный и даже метафизический характер, означающий кризис современной системы ценностей западного мира. Он обнажил не столько изъяны финансовых отношений и отдельные ошибки законодателей экономической моды, сколько порочность глобальной модели капитализма, основанной на вездесущем преобладании финансового капитала, свободе его передвижения и полной его бесконтрольности.

Стремление финансового капитала освободиться от любых ограничений со стороны общественных и государственных структур, его интернационализация и консолидация мировых банков в единую всемирную структуру, в которой господствуют сильнейшие, привели к созданию единой «мировой финансовой системы» с центром в США. Система эта, управляемая узким кругом лиц, до недавнего времени обладала признаками благополучия и инструментами поддержки финансовой стабильности, контролируя и перераспределяя финансовые потоки в глобальном масштабе. 
Такое положение позволяло глобальным структурам не только управлять развитием производства и уровнем жизни в том или ином регионе мира, но и держать в руках политические рычаги, навязывая свою волю правительствам стран как добровольно вошедшим в мировую систему, так и пытающимся оказывать сопротивление.

Доллар: топливо для машины потребления

Символом и основой могущества мировой финансовой системы был и все еще остается американский доллар. Эмиссия долларов, вопреки конституции США, принадлежит частной финансовой структуре, ФРС США. Это отражает тот факт, что США, с их институтами власти, являются инструментом в руках международной финансовой олигархии.

Капитализм с момента своего зарождения уже имел ряд существенных изъянов, на которые неоднократно указывали его критики. Один из них, классический, известный нам из марксистских учебников политэкономии, заключался в циклически возникающем «кризисе перепроизводства», а точнее, в периодическом нарушении баланса между спросом и предложением в сторону предложения, в результате которого сокращается производство, растет безработица, вследствие чего падает покупательная способность рынка и еще больше падает спрос… 

Вопреки пророчествам радикальных критиков о близкой гибели капитализма, западный мир уже в первой половине ХХ века научился в целом справляться с такими проблемами, прежде всего, за счет смены менталитета или духовно-психологической революции. То есть путем перехода от бережливости и самоограничения, свойственной обществу, воспитанному на религиозных традициях, к возбуждению жажды потребления «здесь и сейчас», свойственной человеку последнего времени. 

В сущности, западному обществу путем внедрения новых идей о смысле жизни была сделана духовная прививка, сформировавшая вместо прежнего протестантского идеала «умеренного потребления ради накопления» другой, потребительский идеал, основанный на гедонизме, сделавший из рядового человека своего рода ненасытную «машину потребления». В результате этой революции сознания в новом мире возникла и новая религия: культ потребления.

Это породило бурный рост промышленности в странах Запада и, одновременно, новые проблемы человечества, угрожая скорым исчерпанием природных ресурсов Земли и загрязнением окружающей среды. Однако это же в начале ХХ века спасло Запад от распространения коммунизма. 

К средствам, послужившим этой цели, следует отнести достижения прогресса в области рекламы, в открытии новых увлекательных видов услуг, а также конкуренцию в создании более разнообразных и сложных товаров, удовлетворяющих все более изысканному вкусу, с одной стороны, и одновременно, в создании сегментов рынка для широких слоев населения и программировании их на постоянное повышение спроса, уровня и качества потребления, с другой. 

Учитывая социальную дифференциацию, для формирования интереса к приобретению дорогих товаров, реклама широко использовала психологию спроса, раскручивая избранные бренды как символы престижа, создавая иерархию материальных ценностей. Причем затрагивало это и те слои, которые на самом деле пользовались не продукцией известных фирм, а их более или менее искусными подделками.

Открывая и распаляя в обществе континенты страстей: честолюбия, зависти, тщеславия, гордости, эгоизма и прочих, опираясь на греховную природу человека, западный капитализм успешно строил свое материальное благополучие, развивая все более мощный и изощренный механизм потребления. Такой «идеальной» модели социального устройства могла угрожать только одна опасность: остановка потребления, неважно по каким причинам. Но до определенного времени эта остановка не предвиделась никем.

Печатай сколько влезет!

Разумеется, над созданием нового культа трудилась не только реклама, но и вся западная культура, особенно кино и телевидение. Этому способствовал «социальный заказ» крупнейших производителей, заинтересованных в косвенной рекламе своей продукции и довольно быстро распознавших в кино- и телеиндустрии сильные средства управления массовым сознанием, а значит, и перспективы роста капиталов. 

Так, за счет развития потребительских инстинктов в разных слоях населения родилась быстротекущая модельная мода на разного рода потребительские товары. Так сформировалась психологическая основа неограниченного прогресса «общества потребления». Однако и этот резерв развития на определенном этапе столкнулся с препятствиями, причем, с неожиданной стороны. 
Для обеспечения динамичного развития производства нужны были деньги. Они поступали в экономику в виде доступных недорогих кредитов, которые выдавались банками на основе универсального для всего мира принципа: денежная масса была жестко связана с «золотым покрытием», то есть с имеющимся у банков обеспечением в виде золотого запаса, темпы роста которого не успевали за массовым спросом на кредиты. 

Это препятствие однажды, вследствие сговора крупнейших магнатов и банкиров ФРС, обернулось тяжелым экономическим кризисом 1929–1933 годов, названным «Великой депрессией», когда банкиры после бурного финансового бума и роста котировок на Нью-Йоркской бирже внезапно «сыграли на понижение», сбросили акции и прекратили выдачу кредитов, – биржа рухнула. 

Несмотря на то, что поначалу это был сугубо внутренний кризис США, социально-экономические последствия его были для Запада ужасающими. Он вызвал разорение банков и фирм, остановку производств, волну безработицы, призрак голода и потрясение основ экономики во всем мире. Так, на примере проблем «самой передовой» экономики капитализм внезапно заглянул в будущее и… ужаснулся, увидев плачевную перспективу. К концу великой депрессии 1929–1933 годов «условность» обязательного «золотого покрытия» в США была отброшена. Государством предпринят ряд мер социалистического характера. Пошел на эти беспрецедентные решения «спаситель американской нации» президент США Ф.Д. Рузвельт. 

С этого момента доллары фактически перестали быть твердой валютой, а получили статус не обеспеченной бумаги, которую можно было печатать по требованию, в любых количествах. Почти как у фальшивомонетчиков. Единственным гарантом доверия к доллару стала его незаменимость в расчетах крупнейшего государства мира. 

Метод дальнейшего развития экономики США был предложен в 1936 году экономистом Кейнсом. Он заключался в неограниченной денежной эмиссии для долгосрочного кредитования строительства дорог, мостов, каналов, для создания новых рабочих мест, то есть в накачке экономики деньгами и созданию опережающего спроса на промышленные товары, что оживляло рынок и остановившееся производство. Это было смелое решение, утверждавшее в государственном масштабе революционный взгляд на жизнь в кредит как норму, как условие существования экономики вообще. 

С тех пор США перестали формировать бездефицитный бюджет. Деньги на любые нужды государство занимало у ФРС, а та без особых проблем эмитировала их в необходимых количествах. Низкая кредитная ставка и невозвращение стали принципом отношений ФРС и Минфина США. Частные банки, не связанные с проблемами покрытия, хотя и возвращали деньги, тем не менее, так же непрерывно обращались к ФРС за кредитами.

В свою очередь, рядовые американцы и бизнесмены тоже привыкали к жизни в кредит. Экономика развивалась быстро и беззаботно. Денежная масса постоянно и почти бесконтрольно росла. Доллары были приговорены к медленной девальвации, к постепенному абсолютному обесцениванию. Так возникла модель «финансовой пирамиды», то есть постоянно развивавшейся и одновременно падающей экономики, нуждавшейся для нормального существования в непрерывном расширении спроса на доллары. Самым ходовым предметом экспорта стали доллары. Даже временная остановка печатного станка ФРС могла означать кризис и начало краха всей финансовой системы. 

Деньги границ не признают 

Модель работающей таким образом экономики получила название «кейнсианской» а ее сторонники – «кейнсианцев» (в то время как ее критики, объединившиеся вокруг идеи ограничения объема денежной массы, – «монетаристов»). 

Олигархия понимала, что расширение зоны доллара невозможно в условиях мировой стабильности, то есть в условиях стабильности границ национальных государств и национальных валют. Отчасти именно потребности пирамиды диктовали идеи финансовой глобализации, то есть снятия государственных таможенных границ для свободного перемещения капиталов (с итоговым креном в пользу центра – США).

С этого момента Вторая мировая война стала практически неизбежной. Очень скоро условия Версальского договора, запрещавшие Германии иметь современную армию, были проигнорированы, и банки бывшей Антанты стали в крупных масштабах финансировать вооружение Гитлера. Вторая мировая война отложила финансовые проблемы. США, отделенные океанами от европейского поля боя, в очередной раз оказались в роли мирового кредитора, в том числе, для СССР. Затем, после окончания «горячей» войны, последовало объявление «холодной войны», создание НАТО и закрепление военно-политической гегемонии США над их союзниками, что, безусловно, способствовало и дальнейшей финансовой гегемонии доллара.

А в 1973 году, в условиях доминирования на финансовых рынках, США удалось добиться и от европейских и азиатских партнеров отказа от «золотого обеспечения» и перехода к мировому обмену на основе единого обменного стандарта – доллара, что и предопределило печальную участь национальных валют и создало благоприятные условия для всемирного перемещения капиталов. А вместе с тем предопределило и утрату странами долларовой зоны большей части своего суверенитета.

Интересно, что к этому моменту США уже фактически были государством-банкротом, поскольку их государственный долг значительно превышал объем американского бюджета. Однако создателей глобальной системы это не смущало. Напротив, именно в этих условиях была завершена архитектура мировой финансовой пирамиды, по существу, перекладывавшая финансовые проблемы США на все национальные банки-резиденты доллара. Но стремление элит участвовать в росте и разделе мирового финансового пирога было столь велико, что никто не желал вспомнить о последствиях. 

Пирамида рухнула. Кто под обломками?

И вот сегодня мы являемся свидетелями и жертвами начала быстрого падения и развала этой пирамиды. Изобретение и внедрение торговли деривативами произошло, как мы понимаем, из необходимости предупреждения рисков, вернее, их отнесения на неопределенный срок в будущее, и явилось ничем иным как методом защиты финансовых рынков от резких колебаний цен и кризиса, вызванного играми биржевых спекулянтов и раздуванием финансовых пузырей. В то же время оно повлекло за собой финансовые игры второго порядка, создание и перекачивание новых, иллюзорных, виртуальных капиталов «из воздуха», приблизивших неминуемый крах всей мировой финансовой системы. Значительно способствовало этому и новое технологическое обеспечение доступности финансовых рынков, создание «электронных денег», позволяющих мгновенно перебрасывать виртуальные суммы с одного конца планеты на другой.

В настоящее время цена доллара, по своему обеспечению, не превышает 7–8 центов. Начавшаяся цепная реакция падения индексов и разорения банков и страховых фирм не может быть остановлена, пока не лопнут все финансовые пузыри. Так, в сущности, в сферу финансов перекочевал давно знакомый «кризис перепроизводства», обретя форму «кризиса ликвидности» производных «ценных» бумаг. Прискорбно, что все это бьет по реальному сектору экономики и миллионам граждан в нашей стране. Интересно, что на помощь финансистам сегодня бросаются бюджетные резервы национальных государств… Разоряющиеся собственники в этих условиях нередко не возражают против национализации, пытаясь, как за соломинку, ухватиться за протянутую им руку помощи. По-видимому, мы будем наблюдать и распад единой финансовой политики стран G-8, их неспособность сообща решить ни одну финансовую проблему. Мировая олигархия предпочитает покидать тонущий корабль порознь, пытаясь, насколько возможно, сохранить собственные активы и не желая спасать финансовую пирамиду ценой своих интересов.

Капиталы из недр, капиталы из воздуха

Завершая статью, полезно сделать некоторые обобщения, возможно, с неожиданной стороны. Во-первых, господствовавшая у нас с 90-х гарвардская школа экономистов-монетаристов все еще пытается убедить, что оказала нашей стране великую услугу, создав для России огромные валютные резервы, позволяющие без особых проблем пережить мировой финансовый кризис. Это, мягко говоря, не соответствует действительности. Поскольку и кейнсианская модель экономики самих США с их хроническим дефицитом бюджета, и монетаристкая модель экономики России, навязанная МВФ и «гарвардскими мальчиками», с ее хроническим профицитом бюджета – суть две стороны одной медали: поскольку работали все эти годы сообща, как единый долларовый насос, на сдерживание роста реальной экономики России и на поддержку падающей экономики США. Именно в таком сочетании обе эти модели – кейнсианская для стран G-7 и монетаристская для остальных – представляли корыстный интерес для мировой финансовой олигархии. И наши доморощенные монетаристы в полной мере этот интерес обеспечивали. 

В результате мы за 17 лет, увлекшись приобретением иностранных товаров за нефтедоллары, открыв свой рынок конкурентам и пренебрегая защитой и развитием собственного производства, так и не начали развития внутреннего рынка, и лишь сейчас в спешном порядке вынужденно к нему приступаем, обнаружив и осудив свою чрезмерную зависимость от импорта готовых товаров, которые сегодня становятся для нас слишком дорогими. Что ж, лучше поздно, чем никогда. В этом смысле кризис и падение цен на нефть должны оказать на нашу экономику оздоровляющее действие.

Во-вторых, обстоятельства мировой финансовой катастрофы – достаточно серьезный повод, чтобы заглянуть в основания институтов современного мира, то есть обратиться к метафизике и религии. Полезно вспомнить, что происхождение финансового (банковского) капитала само по себе греховно, поскольку противоречит уже Ветхому Завету, нарушая одну из заповедей Моисея: «не давай деньги в рост». Эта заповедь входит в учение почти всех мировых религий. Грех этот в православии называется «мшелоимство», и он, в духовном смысле, подобен заурядному воровству.

Если бы творцы мировой финансовой системы не мыслили себя выше человечества, они остереглись бы заниматься непотребным, с точки зрения религии, делом. Но дело это, увы, является источником самых больших капиталов на планете, соблазняя их обладателей хотя и временной, но кажущейся им вечной, финансовой властью – властью «золотого тельца».

В христианской религии этого «мамону» еще называют «желтым дьяволом», а поклонение ему является одним из смертных грехов. Однако общение с демоном, сулящим своим поклонникам комфорт и власть над миром, всегда несет в себе зерно разоблачения: золото превращается в груду глиняных черепков, купюры и «ценные бумаги» – в гору пустых бумажек.

Именно поэтому современный глобальный финансовой кризис, влекущий за собой массовые банкротства, свидетельствует, прежде всего, об иллюзорности так называемого «финансового успеха», о том, что весь мир за последнее столетие оказался вовлечен в дьявольскую практику «создания капиталов из воздуха», и это является следствием глубокого духовного заблуждения человечества, его опасного отступления от истины. 

С этой точки зрения кризис есть благо, ибо может принести духовную пользу тем людям, которые смотрели на мир и свои задачи в нем через розовые очки дутых капиталов, мнимых возможностей, пользовались, по существу, не заработанными благами, и, таким образом, губили свою душу и торили дорогу к будущему банкротству.

Для нашей страны, обладающей древними традициями и огромными природными и творческими ресурсами, это особенно обидно. Бог дал нам все необходимое, чтобы стать самой развитой страной в мире, если под развитием подразумевать выпуск и совершенствование реальных продуктов, созданных отечественными производителями на благо собственного народа.

Многие русские предприниматели XIX – начала XX веков, воспитанные в православной традиции, очень хорошо знали, что можно спасаться и в миру, что богатство приносит и духовную пользу человеку, когда оно заработано честным трудом и когда человек не тратит его для удовлетворения своих прихотей, а, довольствуясь необходимым, тратит в интересах общества, то есть творит дела милосердия и любви, следуя в отношении своих потребностей христианским принципам самоограничения.

Такое поведение плохо вписывается в модные представления многих богатых россиян о стандартах жизни и также противоречит «ценностям» общества потребления. Однако именно такое богатство не только долговечно, оно еще и умножается и благословляется Богом, а вместе с ним и его хозяин, чувствующий себя, в силу своего мировоззрения, всего лишь его временным распорядителем. Таковы были знаменитые русские люди: Мамонтов, Третьяков, Вахрушины, Морозов и многие другие, оставившие после себя на нашей земле исторические памятники высокой материальной культуры и духовного благородства, которые от рождения помнили евангельскую заповедь: «Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне».

И, наконец, третье, что хотелось бы отметить. Сама идея всевластия денег является глубоко порочной даже в практическом смысле. Безудержная «погоня за прибылью» ведет к утрате солидарности в обществе, к бездушию, эгоизму и преступлениям, и, как показывает наша история, не удовлетворяет важнейших потребностей общества и человека. Человек, созданный по образу и подобию Божьему, несравненно сложнее и значительней примитивной модели «успешного производителя» и «успешного потребителя». Поэтому такой общественный строй неминуемо приходит в противоречие не только с ограниченными ресурсами планеты, но и с духовной природой мира и личности. И именно поэтому он обречен.

Главный вывод, который предстоит сделать всем, заботящимся о будущем, заключается в необходимости изменении самой парадигмы общественного развития. Нам предстоит пройти путь от либеральной революции, с ее идеей всевластия денег и попыткой превращения человека в тупую «машину потребления», к подчинению развития страны нравственным целям и ценностям, созидающим общество и личность на основе духовных и культурных традиций, выработанных за тысячелетие российской истории. 

ОТ РЕДАКЦИИ
Публикуя эту статью, мы хорошо представляем ее дискуссионный характер. В то же время само ее появление – свидетельство того, что все больше людей сегодня при анализе катаклизмов, сотрясающих мировые рынки, хотели бы выйти за рамки привычных уже разговоров о цепи случайностей, начавшихся с ипотечного кризиса в США и вызвавшего мировой пожар. В конце концов, чтобы лечить недуг, желательно знать его природу. Вот почему редакция намерена не закрывать эту тему, а непременно вернуться к ней уже в следующем номере. Если вы хотите поделиться своими мыслями на сей счет – милости просим!



Автор: Дмитрий МЕРКУЛОВ