«Коррупция в нашей стране не просто приобрела масштабный характер, она стала привычным, обыденным явлением, которое характеризует жизнь в нашем обществе. Речь идет не только о банальных взятках, но о тяжелой болезни, которая разъедает нашу экономику и разлагает все общество», – заявил президент Дмитрий Медведев перед тем, как передать в Госдуму пакет антикоррупционных законопроектов.
Болезнь настолько серьезна, что уже в ноябре парламентарии обещают приступить к голосованию. В пакете четыре закона: базовый – «О противодействии коррупции» – и три закона о внесении поправок в федеральный закон о правительстве и в 25 других федеральных законов. Как говорят сами законодатели, документы «сырые», но Кремль торопит. «Россия должна вступить в новый год с современным законодательством по борьбе с коррупцией – эту задачу поставил перед всеми президент Дмитрий Медведев», – заявил на парламентских слушаниях в Совете Федерации первый заместитель генпрокурора РФ Александр Буксман. И добавил, что принятие антикоррупционного пакета будет способствовать не только «усилению уголовной ответственности за коррупционные преступления», но и создаст «атмосферу нетерпимости к этому явлению».
Где-то рядом с Кенией и Бангладешем
Между тем в июне Следственный комитет при генпрокуратуре (СКП) пытался завести уголовное дело против самого Буксмана. Он в 2005 году, возглавляя столичное управление Росрегистрации, провел конкурс на замещение вакантных должностей нотариусов, в результате чего весьма «хлебные должности» получили супруга Александра Буксмана Ирина (до конкурса девять лет была домохозяйкой), сын начальника ГУВД Москвы Владимира Пронина Александр, зять министра по чрезвычайным ситуациям Сергея Шойгу Алексей Кузовков, жена бывшего зампреда Верховного суда Владимира Радченко Людмила и другие родственники высокопоставленных лиц. Однако после выяснения отношений с Генпрокуратурой Следственный комитет расследование дела отложил.
В общем, как любит говорить наш новый президент, почетный доктор права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета Дмитрий Медведев, «реальная жизнь многограннее». И намного.
Международная неправительственная организация Transparency International недавно объявила, что коррупция в России достигла самого высокого за последние восемь лет уровня. Сегодня мы занимаем по уровню коррупции 147-е место. Соседи малопочтенные: Бангладеш, Кения и Сирия. Но может, это происки врагов России, норовящих на каждом шагу дискредитировать Россию? Вряд ли. Ведь и наш «внутренний» опрос, проведенный в августе Фондом общественного мнения, показывает: 57% россиян считают, что коррупция в России непобедима, лишь 29% верят в возможность ее искоренения. Между тем еще в марте, в самом начале новой политической эпохи, верящих в возможность победы над коррупцией было 34%.
Кому же понадобилось усомниться в чистоте наших рядов?
Тем не менее борьба ведется. По данным Генпрокуратуры, в прошлом году было возбуждено более 23 тыс. уголовных дел «коррупционной направленности», что почти вдвое превысило результат 2006 года. В нынешнем году в целом по стране ежемесячно фиксируется примерно полторы тысячи случаев взяточничества: около 40% – в правоохранительной сфере, 25% – в сфере образования и здравоохранения, 20% – в сфере территориальных органов государственной власти и местного самоуправления. И это лишь самая верхушка «айсберга».
Когда в докладе Всемирного банка о качестве госуправления Россия получила шесть баллов по семибалльной шкале подверженности власти взяточничеству (наряду с властями Венесуэлы и Ирана), доклад послужил предметом специального заявления МИД России о его «некорректности». Опять происки…
Слова у нас вообще постоянно расходятся с делами. «Коррупция перестала быть проблемой каждого государства в отдельности, – сказал недавно генеральный прокурор РФ Юрий Чайка на встрече с послами и дипломатическими представителями 27 стран Евросоюза. – Это межгосударственная проблема, и ее решение невозможно без согласованных действий государств». Но когда испанская полиция провела на Майорке обыск виллы «Артемида» депутата Госдумы Владислава Резника, обвиняемого в «связях с русской мафией», спикер Госдумы, глава Высшего совета партии «Единая Россия» Борис Грызлов сходу объявил это «очевидной провокацией»: «Мы не в первый раз сталкиваемся с тем, как… российских политиков и бизнесменов делают объектами необоснованных претензий со стороны зарубежных силовых структур». С гневной отповедью в один голос выступили коллеги г-на Резника по депутатскому цеху и друзья-однопартийцы.
Между тем обыватели гадали: ну, пусть провокация, но откуда у депутата (месячная зарплата 150 тыс. рублей) испанская вилла ценой более 1,2 млн. евро. Это же 23 года аскетической жизни и самоотверженного труда скромного парламентария. Откуда взялись комфортабельный катер, деньги на оплату сумасшедшего счета за вино – 90 тыс. евро. Бизнес? Но ведь Резник давно не бизнесмен, а парламентарий, видный представитель партии власти, борец с коррупцией. И так далее…
Поймите правильно: автор никого не обвиняет. Просто в любом европейском парламенте коррупционная тень, упавшая на депутата, немедленно стала бы поводом самого взыскательного расследования. А уж потом для выводов о вражьих происках. А в России – увы!.. Не создано никакой комиссии в Госдуме и по делу депутата Валерия Драганова, обвиненного в совершении уголовного преступления в пору его работы главой российской таможни. Уже и Верховный суд РФ дал заключение «о наличии признаков состава преступления в действиях», а Дума все молчит – думу думает… Любопытно, о чем?
Заметки на полях законопроектов
Предлагаемый Дмитрием Медведевым законопроект вводит для госслужащих обязательное декларирование доходов и имущества. Но круг ограничен: чиновник, жена и несовершеннолетние дети. А как же взрослые отпрыски, теща, отец с матерью? К тому же в следующем пункте той же статьи сказано, что сведения «о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, представляемые государственными и муниципальными служащими в соответствии с настоящей статьей, являются сведениями конфиденциального характера, если федеральным законом они не отнесены к сведениям, составляющим государственную тайну». Ну, и что с этими секретами делать?
Член президентского совета по противодействию коррупции Михаил Барщевский говорит, что отсылка на президента появилась после того, как при обсуждении этого положения возникли разногласия. Оставить проверку доходов на усмотрение ведомств – плохо, поручить проверку силовикам – значит завалить их работой, к тому же не исключены злоупотребления. Решение отложили, чтобы не затягивать внесение законопроекта. То есть повторяется старая история: ведь по уже давно действующему закону о государственной гражданской службе кадровики и сейчас должны проверять сведения о доходах чиновников. Но система не работает, потому что не определен порядок проверки. А ведь депутат Госдумы не является госслужащим – следовательно, на него действие нового закона вообще не распространяется. А старые – аналогичные – законы наши парламентарии давно и успешно научились обходить.
Законопроект обязывает чиновников на время поступления на госслужбу передавать принадлежащие им акции или ценные бумаги в доверительное управление. Но не уточняет процедуру передачи. Сделана лишь оговорка, что это должно быть сделано «в соответствии с законодательством РФ». Опять повторение старой истории: ведь Закон о государственной гражданской службе предусматривает точно такое же требование к госслужащим аж с 2005 года. И уже три года эта норма не действует из-за того, что правительство никак не назначит управляющую компанию.
«Лучше так, чем никак!»
Итак, очевидно, что в «антикоррупционном пакете» хватает лазеек, через которые могут выскользнуть взяточники и казнокрады.
По мнению Сатарова, обществу не предложены ни серьезные цели и задачи, ни ясные критерии. В основном законопроекте сделано так, чтобы ничто не намекало на политическую коррупцию. Ну, например, использование служебного положения для того, чтобы устранить соперника на выборах, коррупцией не является. Воспрепятствование суду коррупцией не является. Это все выведено туда, за скобки…
– В этой изумительной формулировке кроется многое, – говорит политолог. – Она отражает то обстоятельство, что в документе нет ни слова о подотчетности власти обществу; они даже не заикнулись об обеспечении максимальной прозрачности власти всеми доступными средствами, ибо недостаток прозрачности всегда потворствует коррупции. В ней психология нашей власти, которая убеждена, что чиновникам мешают работать как раз общественные организации и СМИ. В плане не найти, к примеру, упоминаний о политическом и административном давлении на суд. Нет упоминаний об административном управлении высшей законодательной властью.
– У меня впечатление, что эти законы для низов написаны. Для вас, плебеи, и прочие, прочие, это вы должны исполнять закон! А самое главное – нет общей концепции, которая должна заключаться в том, что закон должен исполняться неукоснительно всеми: начиная от президента и кончая самым последним клерком. Вот этого нет…
Примерно о том же говорит директор центра Transparency International в России Елена Панфилова: «Напрямую нормы, предотвращающие коррупцию, сформулированы в законе о противодействии коррупции только для муниципальных и государственных служащих, а для всех остальных категорий – правоохранительных органов, депутатов, судей и т. д. – требования рассыпаны в других нормативных актах. Таким образом, нет ощущения, что для всех категорий граждан, которые находятся на публичной службе, устанавливаются четкие, единые требования…»
Президент Дмитрий Медведев, выступая в подмосковных Горках на совещании по вопросам формирования резерва управленческих кадров, подтвердил: на государственные должности чиновники попадают «по коррупционным схемам» — назначаются иногда по принципу личной преданности, по знакомству или просто за деньги. И «поэтому мы должны вырваться из этого порочного круга».
– Я считаю, что закон нужно принимать в том виде, как он подготовлен сейчас, – высказывает парадоксальную мысль Георгий Сатаров. – По одной простой причине: лучше так, чем никак. Если же он не будет работать, то граждане уже власть призовут к ответу.
ГЛАС НАРОДА
«Можно ли жить сейчас в России, не нарушая закона?» – этой теме был посвящен один из социологических опросов Левада-Центра. «Нет» ответили более половины опрошенных (54%), «да» – примерно каждый третий (36%), 10% затруднились с ответом. Богатых и бедных среди тех, кто уверен, что по закону жить в России нельзя, оказалось гораздо больше, чем людей со средним доходом.
Еще более пессимистично оценивают россияне «власть имущих». На вопрос «Как бы вы расценили людей, находящихся сейчас у власти?» 60% опрошенных выбрали ответ: «Это люди, озабоченные только своим материальным и карьерным благополучием»; 20% считают, что у руля страны стоят люди честные, но слабые или некомпетентные, 10% не знают ответа.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Виктор ИЛЮХИН, заместитель председателя Комитета ГД по конституционному законодательству и государственному строительству:
– Самый расцвет коррупции пришелся на последние 10 лет. Всю статистику по объемам и по количеству мы посмотрели – это действительно так. В эти же годы был сформирован губернаторский корпус, все федеральные органы, структуры власти и прочее. То есть сегодня в креслах сидят люди, которые уже погрязли в коррупции или ответственны за то, что не приняли должных, эффективных мер, чтобы коррупцию как-то обуздать. И что же вы хотите? Чтобы сегодня вот эта масса чиновников боролась с коррупцией?
Михаил ГРИШАНКОВ, первый заместитель председателя Комитета Госдумы РФ по безопасности, председатель Комиссии Госдумы по противодействию коррупции:
– Разве сами мы не знаем, что надо делать? Скажу хотя бы о двух важнейших, на мой взгляд, элементах, без которых борьба с коррупцией невозможна. Это прозрачность власти и независимые средства массовой информации – как на федеральном, так и на региональном уровнях. Что в сочетании с политической волей и сильным гражданским обществом может стать хорошей основой в противодействии коррупции.
Леонид МЛЕЧИН, писатель, журналист:
– Коррупция в первую очередь порождается огромным государственным аппаратом и огромным количеством функций, которые этот аппарат берет на себя. Невозможно бороться с коррупцией, если у тебя в государстве вся власть принадлежит чиновникам. Просто смешно…
Андрей КНЯЗЕВ, адвокат:
– Всем, кто сталкивается с правосудием профессионально, известны расценки. Что касается гражданских дел, то «нужное» решение в Москве стоит до 10 тысяч долларов. В уголовных делах в столице суммы взяток варьируются обычно от 10 до 100 тысяч долларов. В арбитражном судопроизводстве только в канцелярию, чтобы дело попало к «своему» судье, приходится платить не менее 3 тысяч долларов.
«Клянусь быть честным, добросовестным и политически нейтральным…»
Российская академия госслужбы (РАГС) разработала проект морального кодекса госслужащего. Согласно проекту, от чиновника требуется развитое чувство долга и добросовестное отношение к своим обязанностям. Он не должен поощрять протекционизм, клановость, сговор и «иные неформальные отношения», обязан «осуждать и разоблачать любые виды коррупции и коррупционеров любого уровня». За все эти муки госслужащий может иметь привилегии, говорится в проекте кодекса. Это «нравственно оправдано», если привилегии «четко определены открытыми нормативными положениями», способствуют повышению эффективности труда или «свидетельствуют об особых заслугах».
Автор проекта, профессор кафедры госслужбы и кадровой политики РАГС Владимир Соколов считает, что кодекс должен стать оружием борьбы с коррупцией в руках общественности, учебником правильного поведения для чиновников. Но еще в 2002 году президент РФ Владимир Путин утвердил 16 принципов служебного поведения госслужащих, действующие и поныне. Их даже ввели в закон о госслужбе. И что?
Александр ПРОЦЕНКО, первый заместитель главного редактора газеты «Экономика и жизнь»