Российская экономика выдержала первый удар финансового кризиса. Но на очереди следующие
Тем, кто при первых признаках финансового шторма, доставшего нас из-за океана, начал предрекать российской экономике неминуемую гибель в пучине, мы можем предъявить весомые контрдоводы. Правительство не объявило дефолт, банки в массовом порядке не лопнули, народ не кинулся сметать вклады, соль, крупу и спички. Уже хорошо. Можно признать, что не зря государство копило валюту на черный день.
Теперь понятно, за чей счет банкет? За мировой финансовый кризис, который начался с проблемных ипотечных кредитов в далекой Америке, сегодня российское правительство и мы с вами платим из своего кармана.
Ответы мы попытались найти с нашим экспертом Михаилом ДЕЛЯГИНЫМ – доктором экономических наук, исполнительным директором Института проблем глобализации.
СПРАВКА «ЭБ»
Михаил Делягин – один из самых известных и авторитетных в России экономистов. В 30 лет он защитил докторскую диссертацию. Профессор МГИМО и академик РАЕН. В 1998 году возглавил Институт проблем глобализации. Написал сотни статей по проблемам экономики, напечатанных в России и за рубежом. Автор семи монографий, среди которых «Идеология возрождения» и «Мировой кризис: общая теория глобализации».
Делягин 13 лет с перерывами проработал в правительстве – аналитиком в аппарате Ельцина, советником и референтом Немцова, Маслюкова, Аксененко, Примакова. Про начало административной карьеры вспоминает так: «Каюсь – на заре туманной юности я в силу недостатка образования, врожденной склонности к лояльности, возраста и исторических условий придерживался либеральных воззрений и по сей день искренне благодарен Е. Ясину, близкое наблюдение за действиями и способом мышления которого избавило меня от этого интеллектуального недуга сравнительно быстро и эффективно».
В тихом омуте завелись черти
– Михаил Геннадьевич, вот сейчас все твердят как заклинание: «мировой финансовый кризис». Как будто мы сами тут совершенно ни при чем…
– Сейчас кризис действительно не наш. Мы просто беззаботно гуляли вдоль берега, игнорировали предупреждения синоптиков – вот нас и окатило штормовой волной. Такой вот холодный душ от Дяди Сэма.
– А что говорили синоптики?
– Напомню: кризис начался еще летом 2006 года, когда в США возникли проблемы с возвратом ипотечных кредитов. Он перешел в открытую фазу в августе 2007 года, когда невозвраты привели к массовым банкротствам и аналитики заговорили о рецессии в американской экономике. Если бы мы начали инвестировать нефтедоллары в модернизацию своей инфраструктуры хотя бы в 2004 году, то вообще бы этого кризиса не заметили. Но время было упущено.
– Постойте. В России, в отличие от США, денег куры не клюют: бюджетный профицит, огромные золотовалютные резервы. Почему не получилось отсидеться в тихой гавани?
– Непосредственно проблемы нашей экономики возникли из-за бегства спекулятивного западного капитала и прекращения кредитования. Как работала российская экономика? Государство собирало нефтедоллары, складывало их в международные резервы ЦБ, Стабфонд и выводило деньги из России. Тем самым внутри страны искусственно создавался дефицит денег – только из-за него у нас денежная масса росла на 50% в год без всяких инфляционных последствий. Заработанные на экспорте деньги вливались в западную экономику, в западную банковскую систему, а дальше наши банки и компании кредитовались нашими же деньгами.
– Схема выглядит странно с точки зрения логики и примитивно с точки зрения тех, кто по долгу службы призван беспокоиться об экономической безопасности страны.
– Ну что делать, если другой наши либералы не знают. Точно также в 1990-е годы олигархический банк брал деньги из бюджета и кредитовал бюджетополучателей под 30%. В принципе это аналогичная схема, только вынесенная за пределы России. Ничего нового не придумывали, просто модифицировали собственный опыт. Ведь люди, что сидят в Минфине, рулили финансовыми потоками еще до дефолта.
Что случилось в сентябре? В США и Европе из-за ипотечного кризиса возникли проблемы, их банки перестали кредитовать российскую экономику. Они наши деньги направили на решение собственных проблем. И все, схема лопнула, цепочка порвалась. А если добавить, что надо рассчитываться по взятым ранее кредитам (в частности – в III и IV кварталах более чем по 50 млрд. долларов), то становится понятно, почему в России возникла острейшая нехватка денег.
Дефолта не будет, но опасностей предостаточно
– Был момент, когда даже заговорили об очередном дефолте. Действительно такая опасность существовала?
– К счастью, самый опасный пик пройден – в ночь с 18 на 19 сентября. Паника из бизнеса выплеснулась в общество, мы стояли буквально в нескольких часах от начала штурма вкладчиками банков. Но деньги нашли и раздали. Не на поддержку реального сектора, а на спасение банковской системы. Только чтобы банки продолжали расчеты. Это стоило до полутора триллионов рублей, выданных в качестве кредитов и депозитов. И еще в конце октября начали выдавать 950 миллиардов банкам и 50 млрд. долларов реальному сектору. Уже не одним траншем, а по мере надобности. Думаю, эти деньги тоже разберут.
– То есть правительство в целом справилось с ситуацией?
– Власти сумели сделать главное: не допустили финансового коллапса. Мы реально могли жить уже сегодня в состоянии массовых беспорядков, перманентного хаоса. И никакой ОМОН ничего бы не сделал. Это могло быть хуже 1998 года, потому что тогда банки не штурмовали. К счастью, мимо этой опасности мы уже прошли. Такая угроза больше не повторится.
Впрочем, нельзя не отметить, что действия финансовых властей запоздали. Слишком долго пытались делать вид, что все это нас не касается, – и некоторые пытаются до сих пор. Затянули время, превратили ситуацию в чрезвычайную, и денег пришлось давать больше, чем нужно. Причем они бросались в «топку» без финансового контроля. В результате вместо банковской системы пытались поддерживать фондовый рынок.
– Ну, это тоже не помешает. Ведь капитализация компаний очень важна, чтобы успокоить инвесторов, не так ли?
– Уже нет. Фондовый рынок нужен, чтобы привлекать средства – если компания знает, сколько она стоит, то может под залог своих акций брать кредит или эмитировать ценные бумаги. Сейчас кредиты не дают, залоги не берут, ценные бумаги не покупают. Фондовый рынок свое экономическое значение утратил.
– Вы сказали, что дефолта не будет. А какие угрозы остались?
– Если за денежными потоками нет жесткого контроля, то они неминуемо разворовываются. Не потому, что кто-то плохой, а просто такова человеческая природа. Сейчас бюджетные средства выдают без ограничений по операциям, и это открывает зеленый свет финансовым спекулянтам. Если с этим не покончить, то деньги точно не попадут в реальный сектор. Там нигде таких доходов нет, как при игре на валютной бирже в период кризиса.
– Но такой же способ кредитования – через банки – применяет Европейский банк. В ЕС сейчас выделяют десятки миллиардов евро на поддержку финансовой системы.
– Там другая ситуация. У них очень жесткий финансовый надзор. Если дали деньги банку, то можно быть уверенным, что они отправятся по назначению. У нас деньги банки получили, но реальный сектор почти никто не кредитует. Правда, он у нас в значительной степени существовал за счет собственных средств. Но, во-первых, так можно именно существовать, но нельзя нормально развиваться. Во-вторых, многие предприятия уже потеряли деньги в банках.
Хороший повод для передела
– Правительство приняло решение, что жизненно важные предприятия могут получать бюджетные деньги под залог контрольных пакетов.
– Идея хороша, я двумя руками «за». Вопрос в том, что государство с этими пакетами сделает? Надо параллельно создавать структуру, которая будет проводить реструктуризацию. Не просто сидеть и тупо воровать, как когда-то, насколько можно понять, Госкомимущество, а именно заниматься управлением. Эти активы, которые начнут падать в руки государства, надо использовать для модернизации экономики. Иначе во всем этом нет никакого смысла.
– Какой бизнес в итоге может перейти в руки государства, а какой – в руки более удачливых конкурентов?
– Думаю, значительная часть крупного бизнеса точно достанется государству. Что касается среднего бизнеса, то он уйдет в руки частных кредиторов. Многие просто разорятся, не смогут расплатиться с банками и партнерами.
Строительные компании бессмысленно забирать, потому что активов уже не осталось. А вот торговые сети кредиторы, в том числе западные, заберут с удовольствием. Хотя если государство это отдаст, то сделает большую ошибку. В ритейле должен быть баланс между государственным и частным, российским и иностранным. В любом случае очередной передел собственности будет болезненным.
– Какие ожидаются последствия?
– Депрессия, резкое торможение экономического роста – хорошо, если будет по году 5%. Ожидается рост цен, потому что торговля работает с кредита, а он подорожал или вообще прекратился. Будут увольнения, в том числе квалифицированной рабочей силы. Финансовый и отчасти строительный сектор уже пострадали, дальше очередь торговля. И все же, думаю, не должен повториться 1998-й, когда специалистов по фондовому рынку увольняли с формулировкой «за исчезновением предмета специализации». Но будут свернуты многие проекты, которые богатые люди делали, что называется, для души.
– Вы имеете в виду шикарные яхты и дворцы на Лазурном берегу?
– С яхтами все в порядке: олигархи потеряли миллиарды, но миллиарды же у них остались. Я имею в виду бизнес более низкого порядка, который не только занимается торговлей, строительством, но и делал общественные проекты. Так вот теперь это все схлопнется.
– Может, оно и к лучшему? Как сейчас говорят, кризис – это очищение, способ оздоровления экономики…
– А вы про такое физическое явление, как смерть, слышали? Кризис ведь можно и не пережить. У нас вся Средняя Азия – обломки цивилизаций, занесенные песком. Поэтому лучше бы оздоровляться другим способом, без риска для жизни. Это не дефолт, когда перетерпели пару месяцев – и все пошло в рост. Эти волны будут нас накрывать долго. Причем первая волна ударила прошлой осенью, следующие будут накрывать раз в полгода.
Хлеб без зрелищ
– Что сейчас требуется от правительства в первую очередь?
– Социальная поддержка по специальным программам. Здесь очень важно вникнуть в детали. К примеру, мы сейчас на улицах получим от нескольких сот тысяч до нескольких миллионов гастарбайтеров. Многие паспортов не имеют и по-русски не понимают. Что с ними делать? Вариантов три. Или государство за счет бюджета продолжает стройки и забирает себе объекты. Или высылаем гастарбайтеров на родину транспортными самолетами, потому что с поезда они сбегут на первой остановке. Или третье: организовать их переброску в провинцию, пусть занимаются сельским хозяйством. У нас заброшенные земли повсюду. Каждый из этих вариантов требует обдумывания и четкой организационной работы. Если ничего не предпринять, получим серьезнейшую проблему.
Или возьмите социальную поддержку российского населения. Надо думать, как помочь большим группам населения сохранить достойный прожиточный минимум. Чтобы можно было купить одежду, пусть даже на барахолке, заплатить за квартиру, вырастить детей. Ради этого ни денег, ни организационных усилий сегодня нельзя жалеть.
– А как же инфляция?
– Мы ее все равно получим. Потому что она вызвана в первую очередь произволом монополий, а не поддержкой населения. Знаете, никто почему-то не стесняется вбрасывать огромные деньги через олигархов. Абрамович получил 13 млрд. долларов на ровном месте, когда государство вроде как выкупило у него свою же нефтяную компанию – и никто слова не сказал. А когда речь идет о прибавке к пенсии и зарплате, то все начинают считать чужие копейки. Почему мы экономим деньги на хлебе, но не экономим на огромном количестве излишеств, которые государство в лице чиновников и близких к ним структур с удовольствием себе позволяют?
И потом, тут вообще не о чем спорить. Конституция РФ гарантирует гражданам право на жизнь. А экономическое выражение этого права – прожиточный минимум. У нас при 140-миллионом населении 40 млн. социально абсолютно не защищенных людей. Разве это нормально?
Уроки итальянского
– Вы сказали, что самый тяжелый момент позади. Спекулянты с биржи убежали, банкам деньги дали. Каких еще вызовов ждать из-за океана?
– Вызовы у нас внутри. Нам денег не дают, и мы это пережили. Но взятые ранее кредиты надо отдавать. На 1 июля наш внешний долг был 527 млрд. долларов. Из них 34 млрд. – долг государства, остальное – долги банков и компаний. Очередной пик платежей в начале следующего года. Конечно, «Газпром» государство всегда прикроет, а средние предприятия? Их груз выплат по кредитам потянет на дно.
Дальше. Когда нефть стоит 140 долларов за баррель и из них воруют 40 долларов – это одно, а когда цена падает до 65, и воруют из них воруют 35, – это совсем другое. Коррупция мало эластична по цене. Люди привыкли класть в карман определенную сумму, и будут требовать свое до последней копейки.
– На этот случай теперь имеется пакет антикоррупционных законов.
– Там есть хорошие, разумные меры, но нет ключевой. Если предприниматель, давший взятку, сотрудничает со следствием, то сохраняет не только свободу, но и доброе имя. Что такое борьба с коррупцией в Италии? Берут бизнесмена и говорят, что есть данные, что он давал 20 чиновникам взятку. Если сдает пятерых, то получает охранную грамоту в обмен на обязательство больше так не делать. Логика простая: правила игры устанавливает чиновник. Именно его и надо наказывать.
А у нас недавно показывают съемку скрытой камерой. Гаишник останавливает водителя, вымогает взятку. Тот дает 500 рублей, чтобы только отвязался, и попадает под статью УК, срок до семи лет заключения. Так никакую коррупцию победить нельзя. Потому что это борьба с презумпцией невиновности российского гражданина.
Книга экономной хозяйки станет бестселлером
– Сегодня деньги для экономики – самый дорогой товар. Но если так, то что-то должно дешеветь?
– Недвижимость уже подешевела. Новостройки распродаются с дисконтом 30–40%. Но они продаются бизнесу, у которого еще есть деньги. Это высокомонополизированные рынки. И, боюсь, по крайней мере, в Москве значимого падения цен не будет.
– Какой бизнес от кризиса выиграет?
– Весь бизнес, построенный на крошках. Который объясняет, как из одного яйца сделать две яичницы. В Польше в свое время нажила целое состояние женщина, издавшая поваренную книгу экономной хозяйки. Там популярно объяснялось, что можно делать те же блюда и при этом тратить вдвое меньше продуктов.
Люди станут меньше покупать одежду, обувь, поэтому выиграют мастерские по пошиву и ремонту. Можно с долей злорадства предсказать тяжкие времена для ресторанов с их немыслимыми, ничем не обоснованными ценами, а вот разные бистро, бутербродные, столовые – это все пойдет в гору. Вообще выиграют производители, сориентированные на внутренний рынок, успевшие здесь застолбить площадку.
– Сложно предсказать. Сейчас во всех странах вливают в экономику потоки денег. Кто вливает быстрее – у того валюта больше дешевеет. Я думаю, что рубль будет потихоньку ослабляться. Скажется сокращение резервов и инфляция. Но доллар потенциально может потерять больше всех.
– Ну, зато американцы решат свои проблемы – сократят бюджетный дефицит и дефицит торгового баланса.
– С таким же успехом можно решать семейные проблемы, выпрыгивая с девятого этажа. Американцы почти ничего не производят – только технологии, технологические принципы. Они учат других, как надо думать. Это все очень ценится, когда экономика растет, но в период кризиса, поверьте, мало стоит.
Лучше испугаться сразу, чем потом
– Сегодня с рынков поступают противоречивые сообщения и прогнозы. Большинство экспертов сходятся, что за год экономика развитых стран оправится.
– Российский кризис будет длиться дольше. Весной 2010 или даже осенью 2009 года под его ударами сдетонируют наши внутренние проблемы: незащищенность собственности, произвол монополий, бедность, разрушение инфраструктуры, деградация человека и утрата управляемости.
Но длительность кризиса дает государству и обществу время осознать его глубину. Если мы испугаемся быстро, то справимся. Объявили же власти войну клептократии признанием Абхазии и Южной Осетии! Не менее срочные и принципиальные антикризисные меры требуются в экономике. Без них страна рухнет в системный кризис. После чего испытывать страх и делать выводы будет следующее поколение руководства, сейчас занимающее позиции во втором-третьем эшелонах бюрократии.
– Какие меры спасения вы имеете в виду?
– Они на поверхности. Во-первых, ограничение коррупции – иначе антикризисные меры приведут лишь к росту воровства и спекуляций. Как показывает мировая практика, для острастки госаппарата полезна серия показательных антикоррупционных процессов. Во-вторых, законодательно установить принцип: при условии сотрудничества со следствием взяткодатель освобождается от ответственности, так как «правила игры» устанавливает чиновник. В-третьих, провести аналог американской операции «Шейх»: массированное предложение агентами спецслужб взяток чиновникам и увольнение поддавшихся на провокацию – с пожизненным лишением права работать на госслужбе и заниматься юридической деятельностью.
– Наверное, погреть руки на кризисе не прочь не только вороватые чиновники, но и банкиры. Тем более, выделяются огромные деньги на поддержку финансовой системы.
– Сейчас главное – сохранить систему расчетов. Но не любой ценой. Обязательно повысить сумму рублевых вкладов населения, гарантируемую на 100%, до миллиона. При этом не повышать гарантируемую сумму в иностранной валюте по действующим вкладам, в отношении новых валютных вкладов отменить гарантию.
А чтобы бюджетные деньги не растащили, жестко структурировать банковскую систему. Например, выделить до 15 банков, спасаемых любой ценой, и еще 120–140, получающих необходимую поддержку. Остальным в финансовой помощи отказать. И таким образом провести санацию банковской системы: прикрываясь кризисом, закрыть банки-«помойки». Без этого финансовая поддержка приведет не к стабилизации расчетов, а к активизации спекуляций, как это было после дефолта 1998 года, и растрате международных резервов, основная часть которых и так находится в недостаточно ликвидной форме.
– Как я понимаю, речь о резервах ЦБ и средствах бывшего Стабфонда, которые размещены на Западе?
– Когда пахнет жареным, сундук с деньгами надо держать под рукой. Размещенные за рубежом активы государства – Резервный фонд, Фонд национального благосостояния, часть международных резервов Банка России – должны быть возвращены в страну. И направлены на поддержание системы расчетов, поддержание кредита, рефинансирование реального сектора и социальную помощь населению. Если имело место размещение активов государства на условиях, исключающих их быстрый возврат, то это должно получить оценку с точки зрения УК – возможно, как «преступная халатность».
Не было счастья, да несчастье поможет
– Из-за проблем с ликвидностью многие заглянули в пропасть банкротства. Акции переходят из рук в руки, и государство в этом процессе активно участвует.
– Это нормально. В реальном секторе надо выделить стратегически и социально значимые предприятия. В отношении первых – например, предприятий ВПК – нельзя допустить их перехода под контроль иностранного капитала или закрытия. В отношении вторых – как правило, градообразующих, нельзя допустить закрытия. Предоставлять им краткосрочные кредиты под залог контрольных пакетов акций, в случае госсобственности – под личную ответственность директора. При невозможности погашения этих кредитов оказывать финансовую поддержку в обмен на переход контрольного пакета акций в собственность государства.
Восстановить систему рефинансирования государством (в основном через Агентство экономической реконструкции) значимых инвестиционных проектов, необходимых для развития страны, но непосильных для частного бизнеса.
– Надо полагать, такого рода шаги не получат одобрения в странах – членах ВТО.
– А нам и не надо ждать одобрения. Задача присоединения к ВТО утратила свою актуальность. Пришло время проанализировать все меры по либерализации внешнеэкономических связей и отменить подрывающие конкурентоспособность российской экономики. Кризис создает объективную потребность в усилении протекционизма. Необходимо полностью запретить импорт за государственные средства продукции, производимой в России.
– Но такой продукции осталось не так много.
– Даже если так, то сейчас есть возможность восстановить потери. Установить, что поддержка частного бизнеса в любой форме должна сопровождаться встречными обязательствами перед государством по производству определенной продукции по определенным ценам. Невыполнение обязательств должно вести к образованию задолженности перед государством в размере стоимости непроизведенной продукции.
Наконец, общество воспримет с пониманием, если в трудный час государство вспомнит о том, что потеряло. Можно рассчитать для предприятий, полученных по залоговым аукционам, компенсационный налог в размере разницы между рыночной стоимостью предприятий в момент продаж и суммами, уплаченными за них в бюджеты. Взыскать эту сумму с нынешних владельцев этих предприятий пакетами их акций и восстановить позиции государства в ключевом секторе экономики страны.
Советы от Михаила Делягина
Про далеко идущие планы забудьте: сейчас не время рисковать деньгами.
На работе старайтесь трудиться лучше и улыбаться чаще, чтобы вас не уволили.
Если есть квартира и дача, постарайтесь что-то сдать на долгий срок.
Если вам кто-то должен, то потребуйте долг вернуть. В свою очередь сами старайтесь занять в рублях, если есть такая возможность.
Проанализируйте потребности, перестаньте тратить на роскошь и ерунду.
Если деньги в госбанке, пусть лежат. Если банк рискованный, то уносите ноги.
Про акции и паи в ПИФах на год забудьте.
Скупать импортные товары не надо, так как обвальной девальвации рубля не будет.
Если есть возможность купить юани или открыть счет в китайском банке, сделайте это.
Недвижимость не надо покупать, подождите.
Шаги по модернизации в условиях кризиса
1. Сохранить функционирующую систему расчетов.
2. Обеспечить доступный кредит для работы реального сектора.
3. Не допустить социальных катастроф – всплеска преступности среди гастарбайтеров, вымирания депрессивных районов.
4. Поддержать массовый спрос на российскую продукцию.
5. Ограничить коррупцию.
6. Реструктурировать экономику, начав реиндустриализацию и создав кластеры инновационного роста, в том числе за счет подавления спекулятивного сектора.
7. А вот поддержка государством фондового рынка как такового порочна и преступна. Фондовый рынок утратил свои экономические функции (определение стоимости компаний для привлечения ими средств). Он стал просто генератором плохих новостей, поскольку из-за глобального кризиса ликвидности средства не привлекаются.
Автор: Василий ЩУРОВ