С коррупцией в Дагестане нигде не разминешься. Она здесь буквально стала нормой жизни. Но нормы пора пересматривать
Евгений ТОЛСТЫХ, обозреватель «ЭБ», Махачкала – Кизляр – Москва
Эксперты утверждают: недавняя крупномасштабная провокация в Южной Осетии – только «проба пера». Следующим ходом в этой шахматной партии должен был стать Дагестан. В чем сила и слабость этого края? За ответом наш обозреватель отправился в республику и дошел до Президента Дагестана Муху АЛИЕВА.
Дагестан – самая крупная из республик Северного Кавказа. Да, пожалуй, и самая богатая: есть нефть и газ, есть руды, есть красивый и дорогой природный камень. Есть серьезный промышленный потенциал. Есть море, все еще богатое рыбой, и почти полтысячи километров прибрежных не обустроенных пляжей, способных, при умелом с ними обращении, составить конкуренцию перенаселенным черноморским курортам. Есть, наконец, люди, поскольку демографические проблемы до Кавказа пока не докатились – по крайней мере, в той остроте, что до остальной России.
Есть еще одно несомненное «достояние республики»: коррупция. С тем, что это явление определяет сегодня облик солнечного края и его уклад, не спорит никто, от чабана в горах до первых лиц. Вот слова главы республики Муху Алиева: «Сегодня коррупция и взяточничество поразили практически все сферы жизни общества... Народ потерял веру в то, что можно какой-то вопрос решить без взятки. Он принял правила такой жизни. Люди настолько привыкли к подобному положению, что фактически не осуждают взяточников».
Признание президента Республики
Я встретился с президентом Алиевым в Махачкале летом 2008-го. Глава республики, как водится, говорил о положительной динамике в экономике Дагестана, о масштабных проектах в сфере энергетики, сельского хозяйства, о набирающей силу промышленности строительных материалов. Но то и дело в разговоре мы, будто на минные поля, натыкались все на то же слово: коррупция. По всему выходит, что без обуздания этого зла невозможно полномасштабное возрождение экономики. При том, что все пружины и винтики в хозяйственном механизме республики смазаны именно коррупцией. Кажется, убери эту смазку, начни все вокруг жить честно, по закону – и все сразу заскрежещет и встанет. Замкнутый круг? Вот монолог главы Дагестана.
– Самая главная и трудная задача – перевод экономики республики из теневого сектора в открытый, легальный, – признает президент. – В базовых, бюджетообразующих отраслях господствуют криминальные силы, группировки. Значительная часть экономики находится в неформальном секторе. И большое количество строительного сырья, сельхозпродукции вывозится диким способом, неорганизованно. Мы не можем фиксировать количество работающих, недополучаем налоги.
Для того чтобы перебороть криминал, который господствует в таких отраслях как производство алкоголя, горюче-смазочных материалов, в малом бизнесе, правоохранительные органы должны воевать с этими явлениями, как с терроризмом. Я считаю, что на этом направлении МВД пока работает крайне неудовлетворительно. Возьмем алкогольный бизнес, 3,3 млн. декалитров у нас производится и продается. При этом акцизы мы собираем с 300 тысяч. Где еще 3 миллиона декалитров? У нас нет территории, которую не обслуживал бы участковый. На этой территории не может стоять магазин, продающий спиртное без лицензии. Но они стоят и торгуют…
Впрочем, что там магазины? Целые заводы торгуют на сторону.
Коньяк налево, коньяк направо
Крупнейшее промышленное предприятие в Кизляре – ГУП «Кизлярский коньячный завод», основанный в 1885 году и являющийся первым коньячным заводом в России. В производственной гамме знаменитого предприятия 12 видов коньяков, более половины всех марочных коньяков страны. В заводских трофеях числятся 200 с лишним золотых и серебряных медалей, 10 «Гран-при», всевозможные международные дипломы, и сертификат качества. ГУП «Кизлярский коньячный завод» – многолетний донор республиканского и федерального бюджетов, не говоря уж о городском, на 80% формирующимся за счет заводских отчислений. В сумме за год в общую казну набегает почти миллиард рублей. Прописан завод по адресу: г. Кизляр, ул. Орджоникидзе, 80. Запомните адресок, пригодится.
Буквально через несколько домов по той же улице стоит еще один заводик, и то же «Кизляр». Только в начале другие буквы – ООО «ЛВЗ» (ликеро-водочный завод). Но разве в таких тонкостях потребитель разберется без бутылки? Кстати, про бутылки. Названия продукции и первого и второго заводов частенько перекликаются: на одном, к примеру, делают знаменитый коньяк «Лезгинка», на другом в почти такие же бутылки с очень похожей этикеткой разливают «Лезгиночку». Простой потребитель почувствует разницу, лишь откупорив и пригубив содержимое. Но даже если это произойдет возле кассы, денег все равно не вернуть...
Управление ФСБ РФ по Республике Дагестан получило информацию о том, что часть коньячного спирта, закупленного в Азербайджане, в ООО «ЛВЗ» «Кизляр» «легализовывалась» путем составления фиктивных документов. То есть, якобы готовый коньяк закупался у ряда предприятий на территории РФ. Однако проведенными проверками установлено, что в адрес ООО «ЛВЗ» «Кизляр» продукция не поставлялась. Выяснилось, что спирт, используемый в производстве коньяка на ООО «ЛВЗ «Кизляр», является фальсифицированным и не соответствует никаким ГОСТам и что предприятие осуществляло производство и оборот алкогольной продукции без соответствующей лицензии. Типичный бизнес по-дагестански.
– Есть масса примеров, когда мы перехватываем безакцизный коньячный спирт. Нерастаможенное сырье ввозится то ли через Баку, то ли из Туркменистана. И потом здесь на множестве коньячных заводиков разливается и прямиком уходит на российские заводы, но уже с нашими акцизными марками, легализованным – объясняет мне прокурор республики Игорь Ткачев.
А что же в нашей истории? Итак, так называемая коньячная продукция ООО «ЛВЗ «Кизляр» в количестве около 35 тыс. декалитров и стоимостью более 100 млн. рублей была арестована. При этом около 100 тонн суррогата были задержаны по пути в Ульяновск на ООО «Кристалл» и в Москву на известную кондитерскую фабрику «Рот Фронт» (для использования при изготовлении кулинарно-кондитерских изделий). Деятельность предприятия приостановили, а в отношении генерального директора ООО ЛВЗ «Кизляр» Магомедсаидова П.Г. следственным отделом УФСБ было возбуждено уголовное дело. Конечно, ООО «ЛВЗ «Кизляр» был основан позже 1885 года, но тоже не вчера. И «левачок» гнал по всей стране не один год. Почему? Ведь не в подвале же по ночам разливали напиток! А среди бела дня на улице Орджоникидзе, 60, в столице Дагестана, в двух шагах от республиканского МВД. Арифметика простая.
– Есть сведения, что с каждой бутылки «левого» коньяка в одну из структур правоохранительных органов уходило 5 рублей, – вносит ясность республиканский прокурор Игорь Ткачев.
По грубым подсчетам, только с арестованного груза милицейская «крыша» могла получить 7 млн. рублей. А сколько «левака» было бесприпятственно реализовано и сколько «отката» ушло в карман блюстителям правопорядка, причем не рядовым, а самым влиятельным, в генеральских погонах. И не только местным.
– Как только начались следственные действия, – продолжает прокурор Ткачев, – как по закрытой связи из Центра пошли звоночки: этого прими... поговори... давайте уладим… Есть о чем хлопотать, если при себестоимости бутылки хорошего коньяка в 50–70 рублей, в московских магазинах он продается за 300 рублей. Как вам 400% прибыли? А если вместо коньяка под той же этикеткой разлить копеечное пойло, то рентабельность вообще зашкаливает…
В интервью журналу «Экономическая безопасность» глава Дагестана Муху Алиев об этом сказал прямо:
– Если бы в Москве в министерствах и ведомствах был порядок, нам в республике в тысячу раз было бы легче решать антикоррупционные задачи.
Чичиков отдыхает
Конечно, тут с президентом не поспоришь. Но отдадим должное и местным кадрам. Чиновники в Дагестане проворачивают такие махинации, что и столичным любителям пошуровать в казне впору позавидовать. Вот сухие строки из справки республиканской прокуратуры: «В 2007 году в республике Дагестан зарегистрировано 715 преступлений, совершенных должностными лицами с использованием служебного положения в корыстных и иных личных целях…» Но знали бы вы, сколько выдумки и поэзии скрывается за казенным документом!
Ну скажите, что может украсть сельский депутат? Разве что скрепки или, если повезет, скатерть со стола президиума. Ошибаетесь, скучно думаете, приземлено. А некто Г.Ханов, депутат Унцукульского сельского собрания, он же директор муниципального унитарного предприятия «Унцукульсельстрой», договорившись с предпринимателем А. Абдулаевым, составил весьма денежный документ. Якобы Абдулаев и Ко в короткий срок построили в селе Унцукуль целую улицу для переселенцев, перебравшихся из зоны строительства ГЭС. Что характерно, дома действительно были, даже с палисадниками и фонарями на столбах. И переселенцы есть, вот они, можете пощупать. Любая комиссия не придерется: дома стоят, фонари висят, переселенцы живут, любо-дорого посмотреть. Получите деньги, дорогие строители. И «дорогие строители» получили почти 13 млн. рублей. Вот только дома стояли еще до появления «благодетелей» из «Унцукульсельстроя». Их построили сами переселенцы за свой счет. И знали об этом все, включая окрестных кур. Лишь в ОАО «Чиркейгесстрой», откуда на счет конторы Ханова пришли деньги, сделали вид, что услышали эту «новость» только от прокурора. Конечно, затычки для ушей в таких случаях изготавливаются из очень крупных купюр.
За несколько месяцев до «унцукульской операции» Ханов, используя такую же схему «с переселенцами», получил от отдела правительства республики по подготовке зон водохранилищ ГЭС и уже знакомого вам ОАО «Чиркейгэсстрой» почти 54 млн. рублей, из которых больше 20 млн. положил себе в карман, остальные пошли на смазку – «нужным людям». Кому именно? А вот этот вопрос почему-то уже мало кого интересовал. Ханова осудили на 5 лет лишения свободы. А наивные ребята из правительства и «Чиркейгэсстроя», сбросившие по недомыслию очевидному аферисту десятки миллионов рублей из государственных средств, остались белыми и пушистыми. Классика жанра!
А вот еще франгменты из последних уголовных дел. Глава администрации села Инчха Казбековского района Ш. Шебиханов подписал и представил в ООО «Каспийгазпром» липовые бумаги о том, что пятерым односельчанам при сооружении газопровода «Дылым-Ботлих» нанесен серьезный материальный ущерб. Получил миллион с небольшим рублей… Администрация Каякентского района на 8,5 млн. государственных рублей совершила хадж в Саудовскую Аравию и отремонтировала так называемый «гостевой домик» для приема важных гостей…Глава Новолакского района Б. Омаров отписал родному брату И. Омарову под строительство 15 гектаров каспийского побережья, находящегося в федеральной собственности…
И что, всех отдали под суд? Да. И что, справедливость восторжествовала? А вот с этим сложнее. Цитирую справку республиканской прокуратуры: «Судами республики в 2007 году рассмотрено 58 уголовных дел о преступлениях, предусмотренных главой 30 УК РФ (преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления) в отношении 60 лиц. Из них к реальному лишению свободы осуждены 4 (четыре) лица».
Дети гор, понимаешь…
Почему аферисты так любят Дагестан? Ну не из-за горных же красот и теплого климата, в самом деле.
– Есть кавказская специфика, – отвечает на мой наивный вопрос прокурор республики Игорь Ткачев. – Здесь и клановость, и, если хотите, общая терпимость к преступлениям. Обмануть, украсть – это считается нормой. Попробуйте здесь довести дело до суда даже с очевидными доказательствами. Свидетели не дают показаний – не принято! Сразу вступают в силу местные негласные законы, родовые связи: не выдавать, не обвинять. Начинаются примирения сторон. Только когда люди доведены до отчаяния, когда у людей вымогают огромные суммы, тогда они идут в прокуратуру, в ФСБ. Но когда начинается следственный процесс, родственники между собой договариваются и в конце концов пытаются все свести на нет. Типичная картина: приходит эсэмэска. «Такой-то взяточник, разберитесь с ним. Но я никаких показаний давать не буду, помощи следствию не ждите»… Весь Кавказ воспитан на этом.
«Специфический менталитет», подмеченный республиканским прокурором, прослеживается в отраслях, где товарооборот приближается к миллиардным показателям. Возьмем нефть и нефтепродукты. Вот интересные цифры. Предпринимательской деятельностью в этой сфере заняты 60 юридических лиц и почти 400 лиц физических. Многовато будет даже для Кувейта. Нетрудно догадаться, что добыча и переработка углеводородов ограничена узким кругом организаций. Остальные сидят на перепродаже материальных ценностей.
По данным республиканского Минэкономики, ежегодно всеми видами транспорта из Астраханской, Волгоградской областей, Башкирии в Дагестан завозят около 800 тыс. тонн бензина на сумму свыше 10 млрд. рублей. Платежи по акцизам в 2005 году должны были составить 2,5 млрд. рублей, а в 2006-м – 2,6 млрд. Фактически в бюджет поступило в 2005 году чуть больше 27 млн. рублей, а в 2006-м и того меньше – 10 млн. с копейками. Где деньги, Зин? Где миллиарды? Налицо воровство в огромных масштабах. А виновных нет. Отработанные многоступенчатые схемы уклонения от акцизных сборов не позволяют контролирующим органам даже приблизительно определить наносимый экономике ущерб. По данным республиканских налоговиков, задолженность по акцизам на нефтепродукты в 2006 году составила 18 с небольшим миллионов рублей, а Счетная палата Дагестана вывела сумму аж в 553 млн. Представляете разночтение?
А вот цифра бесспорная: за два года почти 800 действующих на территории Дагестана АЗС дали в бюджет всего 16 млн. рублей налогов. По 27 рублей с колонки в день. Вам смешно? И этот показатель на полном серьезе проглатывается огромным количеством руководящих, контролирующих, надзирающих, разоблачающих и прочих органов республиканской власти, демонстрирующих редкую даже для Кавказа наивность.
И все вокруг уважаемые люди
– В некоторых наших секторах доля теневой экономики зашкаливает за половину, – констатирует президент Дагестана Муху Алиев.
– Вы знаете пофамильно тех людей, которые занимают должности в этих секторах и которые склонны к коррупции? Я не спрашиваю, есть ли у вас юридические доказательства их вины. Но вы в политике не первый год, от вашего глаза не должен уйти вороватый, – спрашиваю я.
– Я постарался сформировать такое правительство, чтобы в его составе не было воров. Систематически на всех мероприятиях требую от руководителей отчетов. Скажем, Министерство промышленности. Я спрашиваю министра: а что делается в промышленности строительных материалов? За прошлый год в наш бюджет поступило всего 4 миллиона рублей налога на добычу полезных ископаемых. А один камень, так называемый «дербентский», 150 рублей сегодня стоит. Ты знаешь, сколько каменных карьеров на территории республики? Сколько имеют лицензию, а сколько нет? Сколько щебеночных карьеров? Проведи инвентаризацию. Если надо – закрывай. Но это не так просто. Он объявляет о закрытии, а ночью там начинают работать...
А что, спросите вы, по ночам милиция и иные контролирующие органы в Дагестане не работают? Работают. И ночами, и сутками. И жизни кладут, защищая народ от бандитов и террористов. Но масштаб коррупции несопоставим с физическими возможностями правоохранительных органов, да и ментальность, о которой говорил прокурор, дает себя знать. Даже в государственных структурах.
Есть закон, обязывающий государственных служащих регулярно подавать сведения о доходах и имуществе в кадровые аппараты соответствующих органов. В минувшем году республиканская прокуратура установила: «В Управлении Федеральной службы по контролю за незаконным оборотом наркотиков; Управлении Федеральной службы исполнения наказаний; УГИБДД (ГАИ); Управлении Федеральной службы судебных приставов; Управлении Росприроднадзора, Минздраве и Минобразовании Дагестана выявлены массовые факты непредоставления сведений в кадровые подразделения по месту службы». Неслучайная забывчивость.
– Когда приходят на свадьбу, а свадьбу накрывает на две тысячи человек в самом дорогом зале какой-нибудь чиновник средней руки, ясно, что гуляют на взятки, – замечает прокурор республики Игорь Ткачев, – Но ведь идут и хвалят: молодец, хорошо живет! «Порше-Кайен» без номеров мчит в свадебном кортеже – молодец, джигит, украл и ездит на ворованном. Контролирующих органов хоть и много в республике, но они не работают. Это в силу той вакханалии, которая творилась в Дагестане на протяжении последних 15 лет. На этом выросло целое поколение, и уже оно растит такое же. Да, здесь есть порядочные люди, которые болеют за республику, за ее становление. Но, к сожалению, не они определяют нормы, по которым живет Дагестан.
Сезон охоты на крупного зверя
Президент Дагестана Муху Алиев подводит итог нашего диалога:
– Масштабы проблемы коррупции в республике мы не скрываем. И устраняться от ее решения не собираемся. Напротив, сегодня это вопрос жизни и смерти. Во-первых, народ устал от этого зла, оно душит его. Во-вторых, уже очевидна прямая связь коррупции с терроризмом, с агрессивными планами наших недоброжелателей. Такие угрозы на Кавказе остаются все еще реальными – мы с вами совсем недавно имели возможность в очередной раз в этом убедиться.
Но перелом в борьбе с коррупцией может наступить в том случае, если мы будем бить не по хвостам, не по мелочи, а по крупному зверю. Этим умением пока, надо признать, мы не отличаемся. Как-то на заседании антитеррористической комиссии я спросил у прокурора и министра внутренних дел: назовите мне хотя бы одно крупное дело, дошедшее до суда. Не могут назвать. А надо, чтобы народ увидел и сказал: «Вот, все-таки власть борется с жульем!»
Проблема и в том, что не всегда у нас руки развязаны. Бывает, приближаемся к крупному процессу, где замешаны люди со стороны, в том числе и в Москве, и тут начинают эти дела туда затребовать. Зачем? Возьмите другие. Но требуют эти…
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Елена ПАНФИЛОВА, генеральный директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив Transparency InternationalRussia:
– Если проложить вектор «взяткоемкости», то впереди России всей будет южный территориальный пояс. Ну и, конечно, Москва и Санкт-Петербург как крупные финансово-административные центры.
Муху АЛИЕВ, президент Дагестана:
– Масштабы проблемы коррупции в республике мы не скрываем. И устраняться от ее решения не собираемся. Напротив, сегодня это вопрос жизни и смерти. Во-первых, народ устал от этого зла, оно душит его. Во-вторых, уже очевидна прямая связь коррупции с терроризмом, с агрессивными планами наших недоброжелателей. Такие угрозы на Кавказе остаются все еще реальными – мы с вами совсем недавно имели возможность в очередной раз в этом убедиться.
Но перелом в борьбе с коррупцией может наступить в том случае, если мы будем бить не по хвостам, не по мелочи, а по крупному зверю. Этим умением пока, надо признать, мы не отличаемся. Как-то на заседании антитеррористической комиссии я спросил у прокурора и министра внутренних дел: назовите мне хотя бы одно крупное дело, дошедшее до суда. Не могут назвать. А надо, чтобы народ увидел и сказал: «Вот, все-таки власть борется с жульем!»
Игорь ТКАЧЕВ, прокурор Республики Дагестан:
– Есть кавказская специфика. Здесь и клановость, и, если хотите, общая терпимость к преступлениям. Обмануть, украсть – это считается нормой. Попробуйте здесь довести дело до суда даже с очевидными доказательствами. Свидетели не дают показаний – не принято! Сразу вступают в силу местные негласные законы, родовые связи: не выдавать, не обвинять. Начинаются примирения сторон. Только когда люди доведены до отчаяния, когда у людей вымогают огромные суммы, тогда они идут в прокуратуру, в ФСБ. Но когда начинается следственный процесс, родственники между собой договариваются и в конце концов пытаются все свести на нет. Типичная картина: приходит эсэмэска. Такой-то взяточник, разберитесь с ним. Но я никаких показаний давать не буду, помощи следствию не ждите…
Весь Кавказ воспитан на этом.