Попытка шмона рабам ОМОНа не удалась

В среду днем начальник управления информации и общественных связей ГУВД Москвы Виктор Бирюков поспешил сообщить РИА Новости, что «следователи столичного ГУВД проводят в среду выемку документов в журнале The New Times в центре Москвы в рамках уголовного дела о клевете в статье «Рабы ОМОНа».

Однако вечернего сообщения из ГУВД о результатах выемки не последовало. Его и не могло последовать, поскольку следователи вернулись из редакции журнала несолоно хлебавши.

Напомним, что в опубликованной 1 февраля журналом The New Times статье «Рабы ОМОНа» приводилось интервью с бойцами ОМОНа, которые жаловались на непереносимые условия труда: им приходилось дежурить по 20 часов ежедневно по 10-15 дней кряду, без обеда, да еще вырабатывая «норму» задержаний: три человека в сутки с угрозой лишения премии за невыполнение «плана».

Статья вызвала ярость в стае милицейских начальственных лиц, и они с ходу обвинили журнал в клевете. Кстати, к такому обвинению сейчас часто прибегают представители власти, например мэр Лужков, требуя огромных денежных компенсаций за «моральный ущерб», и «независимые» суды со стопроцентной гарантией удовлетворяют такие иски «потерпевших» чиновников.

На этот раз хозяева жизни в милицейских погонах якобы для обоснования своего иска с настойчивостью гоголевского Городничего, выяснявшего, кто из купцов на него жаловался Хлестакову, потребовали, чтобы суд дал им разрешение на шмон в редакции журнала для изъятия документов, по которым можно было бы узнать, кто именно из бойцов ОМОНа жаловался редакции на жуткие безобразия, творимые их начальниками, а также рассказал о новоявленных рабовладельцах ХХI века в Москве (этому была посвящена вторая статья The New Times – «Зубр на охоте»).

Уверена, что в редакции сидят не «лохи», а умные люди, знающие, как бороться со всеми видами покушения властей на права журналистов, а потому думаем, что ничего бы этот шмон не дал.

Тем не менее, как сообщил в среду вечером «Интерфакс», редакция The New Times из принципа не позволила следователям рыться в документах редакции. Их атаку отбили юристы редакции, которым помогли прибывшие журналисты из «Эха Москвы» и телевизионщики из Рен-ТВ.

Юристы указали на то, что российский закон о СМИ разрешает журналистам до решения суда по делу о клевете не раскрывать источники их сведений с тем, чтобы лица, давшие сведения, не стали объектом мести со стороны тех, кого эти сведения помогают разоблачить.

Кроме того, постановление об изъятии документов суд имеет право принять только на стадии судебного процесса, в то время как не было даже назначено следствие, а всё дело находилось на стадии дознания (то есть первичное разбирательство так называемыми дознавателями, по окончании которого прокуратура может начать следствие или не давать делу дальнейшего хода).

При виде нежелательных свидетелей из «Эха Москвы» и Рен-ТВ следователь и опер заторопились, спешно составив протокол об выемке документов (хотя сама выемка так и не состоялась!), но юристы и редактор журнала отказались подписывать эту филькину грамоту, не имеющую никакой законной силы.

Просто так называемые истцы-рабовладельцы захотели узнать, кто посмел донести на них и расправиться с ними. Таковы российская «демократия» в действии и её Фемида, никогда не носящая в суде повязку на своих прекрасных глазах.

Тем не менее, редакция и общественность одержали первую маленькую победу над господами, не освободившимися от понятий законности, существовавшей в СССР, где они были ещё «товарищами».

А решение Тверского суда о выемке документов редакция обжаловала с соблюдением процессуальных сроков, рассмотрение этой кассационной жалобы в Мосгорсуде намечено на 28 апреля.

А до тех пор все попытки следователей что-либо у редакции изъять в соответствии с обжалованным (т.е. не вступившим в законную силу) решением являются незаконными.

Тем не менее, сотрудники редакции и их коллеги не исключают, что милицейские визиты, подобные сегодняшнему, могут повториться и в период до рассмотрения кассационной жалобы. Ведь в России живем! Журналисты надеются, что сумеют защитить свою редакцию, а вместе с ней и остатки свободы слова.

Элла Кувшинкина