Популярная ариХметика

На днях Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН (ИНП) опубликовал у себя на сайте презентацию, озаглавленную "Тарифы на трубопроводную транспортировку нефти. Материалы для обсуждения". Несколько слайдов со статистическими данными. То, что очевидным образом не следует из представленных в публикации материалов, автор презентации, замдиректора института, член-корреспондента академии наук Александр Широв решил проартикулировать ртом. Получилось примерно следующее: в периоды, когда нефтяные компании (читай: «Роснефть») недополучают сверхприбыли, «Транснефть» и сервисные компании должны им доплачивать. 

Раз опубликованный документ является приглашением к обсуждению, примем в нем участие. Сначала отметим, что Александр Широв действительно серьезный экономист. Тем сложнее, очевидно, ему было выполнять поставленную перед ним задачу, в которой членкор вынужден уподобиться троечникам из сюжета «АриХметика» знаменитого «Ералаша». Там школьники при делении «28» на «7» получают ответ «13», а затем еще и подтверждают правильность своих вычислений путем проверок. 

Теперь собственно о презентации и пояснениях г-на Широва к ним. Авторам приходится демонстрировать чудеса эквилибристики, чтобы получить запрограммированные выводы. Первоначальный замысел работы автора выдают сами формулировки: «В условиях низких цен на рынке нефти, вызванных пандемией коронавируса, было бы целесообразно увязать тарифы на транспортировку с мировыми ценами на сырье». Это почти дословная цитата из Игоря Сечина, добивающегося тарифной дешевизны. В чем эквилибристика? А в том, что ученые, вслед за нефтяником, почему-то не хотят говорить о привязке тарифов на транспортировку нефти в те периоды, когда цены на нефть растут. 

Довольно ненаучно и однобоко говорить о синхронизации тарифов с нефтяными котировками только при низких ценах. 

Но это далеко не единственное упражнение в эквилибристике, к которому г-ну Широву пришлось прибегнуть при подготовке своего «исследования». Речь ведь идет о транспортных тарифах для нефтяных компаний. А это не только система магистральных трубопроводов «Транснефти», но и железнодорожные перевозки «РЖД». Но ж/д транспорт внезапно оказался за рамками исследования! Как же так? Ведь нефтяники (читай: Сечин) жаловались на высокие тарифы обеих компаний, но в исследовании ни слова, ни намека на «РЖД»! Все дело в том, что г-н Широв связан обязательствами с железнодорожной монополией. Он даже является членом объединённого учёного совета ОАО «РЖД». Разумеется, он не может кусать руку дающего – играть на понижение тарифов этой компании. 

Тоже как-то ненаучно получается – тарифы на одни виды транспорта для нефтянки рассматривать, а другие – нет. 

Теперь собственно к «ариХметике» от Широва, к тому Ералашу, который исследователь разыгрывает для «подтверждения» заранее запрограммированных выводов. 

По данным исследования, доля транспортной монополии в нефтяной ренте с 2006 по 2019 год выросла с 5 до 10%. А в этом году «скорее всего» достигнет 15%. Тут исследователям нужно отдать должное. Они отказались от расчета более репрезентативного показателя – доли расходов на транспортировку нефти в ее себестоимости. Очевидно, преследуя две цели: не упомянуть всуе «РЖД» и не напоминать лишний раз о том, что г-н Сечин путает баррели с тоннами, и вне зависимости от расчетов просит снижения тарифов. Тут же РАНовские экономисты сравнивают доход «Транснефти» с одной стороны с доходом государства и нефтяного сектора – с другой. Довольно странное сравнение, учитывая, что «Транснефть» сама по себе государственная, в отличие, кстати, от нефтяных компаний. 

Еще один пример «ариХметики» от Широва – его слова о том, что «при ценах Urals ниже 40 долл./барр. нефтедобыча по сути работает на доходность транспортной инфраструктуры». Опровергнем г-на Широва цитатой г-на Сечина, который в условиях кратного падения цен на нефти в связи с пандемией covid-19 демонстрировал олимпийское спокойствие. «У нас в целом операционные затраты низкие — 3,1 доллара на баррель. У нас есть весь набор механизмов для того, чтобы исполнить те планы, которые у нас есть». Так вот при операционных расходах в $3,1 и двухзначных ценах за баррель, «Роснефть» работает на выплату рекордных дивидендов частным иностранным акционерам, и космических премий членам правления, а не на доходность транспортной инфраструктуры. И это подтверждается не лукавым анализом, а фактами.  

Тут, наверное, самое время объяснить, почему из всего нефтяного сектора мы приводим в пример «Роснефть» и ее руководителя Игоря Сечина. Причин, в общем-то две. Первая – это то, что снижения тарифов на транспортировку нефти добивается именно «Роснефть», и автор рассматриваемого исследования Широв местами прямо цитирует Сечина. Вторая, и главная причина заключается в том, что «Роснефть» в течение многих лет платит ИНП сотни миллионов рублей за разного рода «исследования»! В том числе, как минимум, начиная с 2016 года, за оценку влияния тарифов естественных монополий на развитие деятельности «Роснефти». Сотни миллионов (любой желающий может ознакомиться с цифрами на госзакупках)! 

Стоит ли удивляться тому ералашу, который выходит из-под пера институтских исследователей?! Если заказчику нужно обосновать, что при делении двадцати восьми на семь должно получиться тринадцать, или тебе не заплатят, то, оказывается, можно извернуться и доказать это. Да еще и призвать общественность к обсуждению. Так-что если в условиях падения цен на нефть из-за пандемии covid-19 для того, чтобы у экономиста Широва росли гонорары от «Роснефти», он пойдет и на то, чтобы убеждать всех в снижении тарифов на транспортировку нефти. 

Институт РАН, как мы видим, это отнюдь не платоновская Академия. Да и Широв не Сократ. В итоге, деньги оказываются дороже истины. Что и требовалось доказать.