Шанхайские и Питерские - ожидания и угрозы

На смену ей пришла парадигма борьбы за сокращающееся жизненное пространство. 

Политический кризис 1989 года, выразившийся в столкновение реформистских сил комсомольского движения и реакционно настроенных военных, фактически контролирующих страну после Культурной революции, закончился временной военной диктатурой, общим экономическим кризисом, усугубившийся санкциями Запада. Ответом на патовую политическую и экономическую ситуацию стало гальванизация уже утратившей к тому времени политический вес компартии, как синонима стабильного развития страны. 

Интеграторами разобщенного пространства выступили представители шанхайской политической группировки, добившиеся отмены санкций в обмен на соглашение сдерживать экспортный потенциал Китая регулированием валютного курса. Основной консенсуса между различными политическими кругами стал гарантированный рост китайской экономики, а также изъятие монополии на его дивиденды из рук южно-китайской политической группировки. 20 лет непрерывного роста гарантировали главный принцип политической жизни КНР – стерильность и декоративность политического процесса при совместном обогащении всех участников. 

«Шанхайская группировка», ставшая основным бенефициаром последних 20 лет развития, которая не только сделала Шанхайский регион лидером экономического роста через серию ударов по экономике Южного Китая, но и обеспечила сильные позиции в международной финансовой элите, монополизировав банковско-финансовый сектор страны, должна стать и стала главной жертвой развернувшейся политической борьбы. Судя по происходившим в 2015 году событиям – раздел «шанхайского имущества» будет одной из главных тем экономической жизни страны. 

В практическом плане это выльется в усиление давления на близкий к Цзян Цзэминю чаочжоуский клан, который возглавляет Ли Кашин, в Гуандуне, Шанхае и Гонконге, известный в России по инфраструктурной компании СССС. Вероятна отставка превысившего все сроки нахождения на своем посту главы Народного банка Китая (центральный банк страны) Чжоу Сяочуаня, поводом к которой станет не принятие юаня в корзину МВФ в октябре 2016 года, что может повлечь кадровые перестановки в ведомствах по контролю ценными бумагами, руководстве вновь созданных шанхайских нефтяных и золотых бирж. 

Неприятным сигналом для шанхайцев, инспирировавших уничтожение сычуаньского политического клана в 1992-1994 годах, стало похожее на спецоперацию назначение нового главы МГБ Китая Чэнь Вэньцин, всю жизнь проработавшего в провинции Сычуань – за новым назначением тень нависла над главой Политико-юридической комиссии КПК Мэн Цзяньчжу, также являющегося выходцем из Шанхайского региона, а также над «шанхайским» генпрокурором Цао Цзяньмином. 

В зоне риска окажется и Юй Чжэншэн, член ПК Политбюро, и как считается, прямой ставленник бывшего шанхайского генсека Цзян Цзэминя. Сложности у члена Политбюро могут возникнуть по тайваньскому, тибетскому и синьцзянскому вопросу, которые он курирует. Не исключено, что вместе с главой НБК своей позиции лишится и глава Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. 

Глава Банка развития Китая – Чэнь Юань, также является шанхайцем, однако принадлежит к собственному обособленному клану, и поэтому может избежать общей участи, как и многие представители «красной потомственной элиты», связанные с Шанхаем. 

Бархатный переворот, который подразумевает смещение шанхайских товарищей со всех постов – начиная от нефтяных и оборонных корпораций и заканчивая вице-мэром Шанхая, генералами Нанкинского ВО, главами центрального района Пудуна, которые были отстранены в результате так и не объясненного инцидента давки в толпе 31 декабря 2014 года, а также расследовании в отношении биржевых ведомств, является лишь вершиной айсберга коренного поворота в китайской политике, в которой шанхайцы были символом космополитической элиты, ведущей Китай к интеграции с США. 

Новые элиты более агрессивны и настроены на извлечение выгоды из обострения внешнеполитической ситуации, говоря простым языком, их практически ничего не связывает со старым Китаем, выстраивавшимся последние 20 лет. Все аутсайдеры последнего этапа развития неожиданно оказались у власти – ее центрами становятся Шаньдун, Фуцзянь и Шэньси, находившееся на периферии экономического роста, однако имеющие сильную военную составляющую, а их союзниками кланы Северо-Восточного Китая, Сычуани и провинции Гуандун, оттесненные шанхайской группой на задний план. 

Новая политическая власть принимает кризис и войну – как естественную среду существования. 

Известно, что шанхайцы также составляют значительную часть в разведке и научно-технической разведке КНР в США, удар по группе, таким образом, серьезно изменит и расклад сил на этом направлении, которое, вероятно, «прикроют» южно-китайские кадры, ранее монополизировавшие работу в США и в частности в Калифорнии. 

Важным итогом разгрома «шанхайцев» станет значительное переформатирование отношений с России, заложенных при Цзян Цзэмине и Борисе Ельцине в 1996 году, которые не только создали Шанхайскую организацию сотрудничества, но и решили пограничный вопрос. 

Питерская группировка у власти в России, очевидно, выстраивала свои отношения также по этой оси, и ее ожидает определённый вызов со стороны новых и энергичных команд политической элиты Китая. у

Ликвидация шанхайской группировки может сопровождаться дестабилизацией внутриполитической ситуации, например, через теракты на важнейших объектах страны. 

Однако, судя по всему, эта угроза будет купироваться армией и новыми контртеррористическими мерами, выполнение которых возложат на внутренние войска.