Менты. Сериал с продолжением

В последнее время в Санкт-Петербурге чуть ли не еженедельно ловят оборотней в погонах – преступников, орудующих в правоохранительных органах. Чем объяснить такую «урожайность»? За ответом наш корреспондент отправился к руководителю отдела по расследованию преступлений экономической и коррупционной направленности Следственного комитета при Прокуратуре РФ по Санкт-Петербургу Павлу КАМЧАТНОМУ. 

Весна 2008 года. Петербург. Арест оперуполномоченного Василеостровского РУВД Лебедева. Он обвиняется в наркоторговле, убийствах, шантаже и фальсификациях. Вместе с ним по делу проходят двое его коллег из числа офицеров милиции, а также несколько преступников «со стажем».
Лето 2008 года. Снова Петербург. На улице Попова обнаружена подпольная мастерская по изготовлению фальшивых документов на краденые автомобили. При обыске найдено 16 готовых номеров, 60 заготовок к ним и станок. Вышли на эту мастерскую сыщики криминальной милиции ГУВД Петербурга и области при расследовании дела об автомобильных кражах. 

Осень 2008 года. По подозрению в подготовке к серии заказных убийств в Петербурге арестован заместитель командира взвода отдельной роты ППС Петроградского УВД лейтенант Лещевич. Он решил убить 33-летнего бизнесмена, чтобы завладеть капиталом в 8 млн. рублей. А с ним и троих предпринимателей, невольных свидетелей. Для исполнения задуманного Лещевич нанял киллеров. Их роль исполнили внедренные в криминальные круги сотрудники ГУВД. Они сымитировали убийство бизнесмена, а соответствующие фотографии «с места события» и личные вещи «убитого» передали Лещевичу, после чего тот и был задержан.

 
«Какой беспредел? Это наша работа!»
В Питере одно за другим заводятся громкие уголовные дела на офицеров милиции. Ничего подобного в северной столице, кажется, не бывало. Человека в погонах прежде и в нечестности-то заподозрить было как-то неловко. А тут весь букет: наркоторговля, шантаж, вымогательство, даже убийства. Наш корреспондент встретился с Павлом Камчатным в его рабочем кабинете с видом на Исаакиевскую площадь. Такую красивую в лучах поздней осени, мирную, что ни о каких преступлениях думать не хотелось. Но… 

– Павел Анатольевич, многие горожане были в шоке, узнав о преступной группе сотрудников милиции, которая перебивала номера для ворованных автомобилей в специально оборудованном офисе, расположенном буквально в двух шагах от управления ГИБДД. Ощущение полного беспредела в правоохранительных органах!

– Я скажу иначе: результат тщательной работы нашего следственного управления. Оно было создано чуть более года назад, 7 сентября 2007 года. Вопросы коррупции, участия сотрудников правоохранительных органов в преступлениях, совершаемых на территории Петербурга, с первого дня в поле зрения управления. Анализируем, исследуем, где есть лазейки для совершения преступлений и, стало быть, возможны злоупотребления должностным положением. Подключаем к этой работе своих коллег из управлений собственной безопасности ГУВД, Госнаркоконтроля, служебных приставов, а также соответствующие отделы ФСБ. Вместе отслеживаем ситуацию, вычисляя возможные болевые точки. Результат, что называется, налицо. За 9 месяцев 2008 года нами направлены в суд дела на 63 обвиняемых, из них 25 – это штатные сотрудники милиции. Все офицеры. Среди них есть руководители высокого звена.

– Где они «отличились» больше всего? 

– Самые дерзкие дела связаны с незаконным оборотом наркотиков. Скажем, оперуполномоченный Василеостровского РУВД Лебедев стал организатором целого преступного сообщества. В него входило 11 человек, среди которых, помимо самого Лебедева, было еще двое сотрудников милиции. Они распространяли наркотические средства на территории города в течение 2004–2006 годов. В ходе расследования документально установлено около 30 случаев сбыта героина. Состояла банда из трех преступных групп. Дисциплина была в ней жесткой. Неугодных лиц Лебедев и двое его подельников из РУВД устраняли сами. Как установлено, только за то, что люди либо не хотели участвовать в их преступлениях, либо «слишком много знали». А еще сажали невиновных за решетку, подбрасывая им наркотики, повышая тем самым показатели раскрываемости подобных преступлений. После чего рапортовали, что на подведомственной им территории в этом плане «все замечательно». 

– Как вы вышли на них, если не секрет?

– Теперь уже не секрет. Была информация, поступившая к нам из Госнаркоконтроля и ФСБ. Мы тщательно все проверили. Когда факты подтвердилась, взяли преступников с поличным. Расследование по «Делу Лебедева» уже завершено и передано нами на рассмотрение в суд. 

– Сколько грозит этим отморозкам в погонах?

– Речь идет о 20-летнем сроке заключения. К сожалению, случай не единичный. Нечто подобное случилось во Фрунзенском районе города. Оперуполномоченный данного РУВД по фамилии Ли совместно с четырьмя своими сотрудниками занимался фальсификацией материалов в отношении наркозависимых. Люди месяцами без всяких оснований сидели в тюрьме. Есть примеры участия в преступной деятельности схожей направленности сотрудников территориальных органов внутренних дел, а также УФХСН, Северо-Западного управления милиции на транспорте. 

Куда пропадают краденые автомобили?
– Мы начали наш разговор с дела о фальшивых автомобильных номерах. Не могли бы вы подробней рассказать о нем. Там ведь не только в самих номерах суть, насколько я знаю. Говорят, эти милиционеры сами машины и угоняли.

– Автомобильные кражи занимают второе место, если позволено будет так сказать, среди преступлений людей в погонах. Нами проводился в свое время общий анализ преступлений, совершаемых в городе. Было установлено, что за сутки похищается в среднем около 50 автомобилей. Находят же пропажу очень редко. Мы вплотную занялись проблемой. Стали тесно сотрудничать со спецподразделением ГУВД по угонам. В результате в одном только 2008 году разоблачили несколько групп, замешанных в автокражах. Одно дело уже направлено в суд, два других на стадии завершения расследования. 

В частности, уголовное дело по обвинению оперуполномоченного Московского РУВД, в чьи обязанности входило раскрытие преступлений, связанных с хищением автотранспортных средств. Что сделал он? Установил угонщика, задержал и стал требовать огромную взятку, якобы для спасения от привлечения к уголовной ответственности. При этом угрожал подбросить наркотические средства – видимо, чтобы быстрее сдался на милость. В ходе расследования, проведенного нами совместно с сотрудниками УСБ ГУВД, он был изобличен, его вина доказана, дело направлено в суд. 

Также в марте этого года был взят с поличным сотрудник УВД города Луги Ленинградской области, который совместно с выходцами из Грузии участвовал в хищении автотранспорта, а после, при перегоне краденных авто в криминальные отстойники, используя служебное положение, осуществлял оперативное прикрытие. И, наконец, третье дело, о котором вы спрашиваете, – по обвинению сотрудника 82-го отдела милиции Петербурга капитана Прохорова. По должности он занимался раскрытием преступлений, связанных с угоном. Получив информацию о тех или иных угонах, Прохоров выходил на потерпевших и предлагал им вернуть похищенное за крупные «взносы». А еще организовал подпольную мастерскую, где штамповал фальшивые номера. Более подробно говорить об этом сейчас не могу. Следствие только началось. Есть еще примеры слияния милиционеров с преступной средой. Но, на мой взгляд, важно другое: понять, почему это происходит. 

Только силовикам коррупцию не победить 
– Причины, скорей всего, классические, связанные с материальным достатком? У тех же милиционеров оклады большими никак не назовешь, а служба по 10–12 часов в сутки, иной раз без выходных и праздников. Это всем известно…

– Добавлю, что на протяжении уже полутора десятков лет происходит, по сути, ломка самосознания, точнее, правосознания наших граждан. Выросло поколение людей, которые, к сожалению, редко задумываются о том, что можно, а чего нельзя делать – на работе, вне работы. В середине 1990-х годов в милиции был сильный недобор. В тот период, случалось, на службу приглашали новых сотрудников в прямом смысле слова с улицы. Не все из них, надев погоны, оказались честными и порядочными. Это, конечно, тоже сказывается. Анализ ситуации показывает, что на коррупционных преступлениях попадаются преимущественно молодые сотрудники правоохранительных органов. То есть то самое поколение 90-х, люди, чей характер, взгляды сформировались на переломе формаций. 

– Что же делать?

– Проблему надо решать комплексно. Не только с помощью Следственного комитета, ФСБ, других силовых ведомств, но и открытым обсуждением в гражданском обществе. Тут и увеличение заработной платы милиционерам, и повышение престижа правоохранительных органов. То, что делаем на своем месте мы, сотрудники Следственного управления, явно недостаточно для того, чтобы победить коррупцию во всех ее проявлениях. Нужна помощь самих граждан, которые бы сообщали о каждом факте нарушения закона, даже, на первый взгляд, самом мелком. Поле деятельности у нас еще большое. Это таможенные службы, ГИБДД. Это сотрудники органов власти. И в этой борьбе с коррупцией мы не должны быть одни. 

– Вы коснулись проблем и ошибок при наборе молодежи в милицию. Как их избежать?

– От ошибок никто не застрахован. Человеческий фактор со счетов не сбросишь. Тем более что сотрудников милиции и сейчас не хватает. Но есть целый комплекс мер, разработана процедура набора в правоохранительные органы. А те, кто однажды оступился, имеют шанс исправиться. Главное, понять корень зла. 

– По сравнению с другими регионами России раскрываемость преступлений, совершенных людьми в погонах, в Петербурге выше или ниже? 

– Показатели у нас на достаточно высоком уровне. Наш отдел входит сейчас в десятку лидеров в России по борьбе с коррупционерами в погонах. Минувшим сентябрем председатель Следственного комитета при Прокуратуре РФ направил во все регионы страны письмо, в котором анализируется соответствующая ситуация. Петербург подан в этом письме как положительный пример.

Автор: Людмила БЕЗРУКОВА